Арабы Аравии. Очерки по истории, этнографии и культуре - Сенченко Игорь (читать бесплатно полные книги TXT, FB2) 📗
«После того как Абрахи не стало», властвовали в Йемене сыновья «Человека слона», как прозвали Абраху арабы Аравии. Сначала Йаксум ибн Абраха, а после его смерти — Масрук ибн Абраха.
Собиратели древностей арабов Аравии называют абиссинцев кушитами, потомками Куша, сына Хама. За грехи свои перед отцом, Нухом (Ноем), он вынужден был покинуть родные земли, перейти море и удалиться в «чужие края». Искренним и горячим желанием Хама было победно вернуться назад, в оставленную им когда-то, но не стершуюся в памяти Аравию. Вторжение абиссинцев в Йемен, во владения потомков Сама (Сима), родного брата Хама, и стало, дескать, исполнением, в какой-то мере, предсмертной воли Хама.
В 1882–1894 гг. в Йемене несколько раз побывал австралиец Эдвард Глейзер, человек, внесший весомый вклад в открытие миру культурного наследия древних цивилизаций Йемена. Исследовав легендарные, руинированные уже к тому времени дворцы и храмы, в том числе те из них, что располагались в Ма’рибе, он скопировал более трехсот обнаруженных там надписей. На одной из них, датированной 542 г., упоминалось о подавлении восстания, поднятого йеменцами против абиссинцев, согнавших их со всей страны на тяжелые работы по восстановлению прорванной Ма’рибской плотины. Эти надписи, отмечал в своих путевых заметках Глейзер, да руины знаменитого храма Абрахи в Сане, — вот и все, что осталось от времен христианства в «Счастливой Аравии».
Деспотизм абиссинцев и трудовые повинности, наложенные ими на население Йемена, порождали вспыхивавшие, то и дело, мятежи и восстания местных племен. Из сочинений йеменского историка XII в. Нашвана ибн Саида ал-Химйари и арабского хрониста и мыслителя XIV в. Ибн Халдуна известно, что один из потомков царей славной династии химйаритов, принц Сайф ибн Зу Йазан ал-Химйари, по прозвищу Абу Мурра (Силач), посетил Константинополь. Добившись аудиенции у властелина Византии, императора Юстина II (правил 565–576), попросил его о содействии в «усмирении бесчинств» абиссинцев в Йемене. Отреагировали в Константинополе на такое обращение принца, мягко говоря, прохладно.
Тогда Сайф решил попытать удачу в другом месте, в империи Сасанидов, и отправился в Ктесифон (располагался на реке Тигр, на территории современного Ирака). Встреча Хосрова I Ануширвана (правил 531–579), владыки персов, со знатным гостем из Йемена проходила в тронном зале. Золотая корона Хосрова, богато инкрустированная «яхонтом, хризолитом и жемчугом», свисала над его головой, как вспоминал потом Сайф, на «массивной золотой цепи, прикрепленной к козырьку трона»; и походила на «огромную чашу». Выдержать тяжесть такой короны шея человека едва ли смогла бы. На просьбу Сайфа о помощи в освобождении Йемена от абиссинцев правитель Персии ответил отказом. Вместе с тем, принял принца с почетом, «как подобает». Прощаясь, щедро одарил гостя: богатым парчовым халатом и «десятью тысячами полных дирхамов», суммой по тем временам, надо сказать, немалой.
Покинув властелина персов, Сайф тут же, за воротами дворца, начал раздавать серебряные монеты, полученные им от Хосрова, всем проходившим мимо него людям. Об этом тотчас стало известно Хосрову, который, как свидетельствуют хроники тех лет, по достоинству оценил поступок принца, наделенного, по его словам, качествами мужа благородного. Затем, по совету своего ближайшего окружения, впечатленного, не менее чем владыка их, поступком йеменского гостя, Хосров изменил принятое им ранее решение, и распорядился направить в Йемен, в помощь принцу в его борьбе с абиссинцами, вооруженный отряд, составленный из заключенных в тюрьмах смертников. Смысл такого решения, подсказанного Хосрову его советниками, состоял в том, что людей этих, посылаемых в Йемен, откуда они могли и не вернуться, и так ждала смерть. В случае же успеха кампании наградой им стали бы свобода и военная добыча. Самого же Хосрова при таком развитии событий ожидали бы слава и богатства перешедшего в его руки Йемена (29).
Смертников из тюрем освободили, вооружили, посадили на корабли, и они вместе с принцем выдвинулись к берегам Йемена. Возглавил эту команду «людей отчаянных, не боявшихся смерти», некто Вахриз, «старший по возрасту и самый достойный среди них по происхождению». Во время морского перехода отряд в составе восьми кораблей попал в шторм, и «два из них затонуло».
Когда персы, бросив якорь в бухте Адена, высадились на берег, то их там уже поджидали абиссинцы во главе со своим вождем, Масруком, сыном Абрахи. Сам он восседал на белом слоне. Между глаз его красовался огромный яхонт, прикрепленный к головному убору золотыми цепочками. Вахриз, заметив сиявший на солнце яхонт, взял в руки боевой персидский лук, тетиву которого, как рассказывают, мог натянуть только он один, и выстрелил. Стрела, пущенная Вахризом, насквозь прошила голову Масрука, и вышла из затылка. Смятение, охватившее абиссинцев, переросло в панику; «воины отступили и рассеялись».
Из Адена персы двинулись на Сану. Приблизившись к ее въездным воротам, Вахриз сказал, что «знамени персов входить в Сану склоненным не пристало». И приказал: ворота с петель снять, а верхнее перекрытие в проеме стены, где они смонтированы, — убрать. Когда работы закончили, то Вахриз торжественно въехал в этот древний город Аравии «верхом на лошади, с расчехленным знаменем в руках, поднятым вверх».
Интересными эпизодами из жизни Сайфа ибн Зу Йазана поделился с читателями журнала Министерства народного просвещения (№ 5, 1845) профессор Казанского университета М. А. Казем-бек. У отца Сайфа, потомка химйаритских царей, Зу Йазана, говорит он, ссылаясь на сказания арабов, была жена, молва о красоте которой облетела всю Аравию. Абраха, воспылавший страстью к ней, пригласил к себе Зу Йазана и потребовал, чтобы он развелся с женой. «В противном случае грозил неминуемой смертью». Зу Йазан повиновался. «Боязнь за жизнь взяла верх над опасениями бесчестного поступка». Однако тоска по жене и позор бесчестия, довлевшие над ним, вынудили Зу Йазана покинуть Сану и удалиться в пустыню. Сын- младенец, «оторванный от груди матери», скитался вместе с ним. Зу Йазан пробовал обращаться за помощью и к императору Юстиниану I Великому (527–565), и к тогдашнему шаху Персии. Первый отказал в просьбе сразу, прямо и решительно. Второй — под предлогом «отдаленности Йемена от Персии». Зу Йазан поселился с сыном в Йасрибе (Медине), где спустя 10 лет и умер. Сайф же подрос, возмужал и, спустя 20 лет после бегства с отцом из Йемена, с помощью персов, изгнал абиссинцев из земель своих предков (29*).
Абиссинцы Йемен покинули, но на смену им пришли персы. После Вахриза правили в этой стране, сменяя друг друга, его сыновья — Марзубан, Тайнуджан и Базан (принял впоследствии ислам и присягнул Мухаммаду). Летопись персидского владычества в Йемене заслуживает отдельного повествования.
По следам древних цивилизаций. Йемен — это земля ушедших в легенды царств и народов Древнего мира, о которых с восхищением отзывались многие именитые историки и географы прошлого. Там властвовали великие правители, жили и творили знаменитые поэты и собиратели древностей, оставившие потомкам увлекательные рассказы об истории становления таких красивейших городов Аравии, как Ма’риб и Сана, Забид и Таиз.
Ма’риб — обитель «арабов утерянных», людей-гигантов, к потомкам которых предания арабов относят племена бану шаддад и бану науф. Родоначальником бану шаддад называют могучего Шаддада ибн ’Ада. Прославился он тем, что заложил Ирам, «город колонн». Величественный дворец, возведенный им в Ираме, окружал сад Джаннат ’Адн, «сказочной, неземной красоты», поражавший гостей Шаддада разного рода «диковинками и чудесами». Такими, например, как фруктовые деревья с искусственными плодами и птицами на ветвях, а также клумбы с цветами, сделанными с использованием рубинов, изумрудов и других драгоценных камней. Подрагивая от дуновений ветра, «будто живые», они, наполненные благовониями и сладкими ароматами, источали запахи дивные, проникавшие далеко за ограду замка. Слухи о неземной красоте сада Шаддада будоражили воображение жителей царства. Поэтому и стали они называть его райским, подобным Эдему.
