Ветры Куликова поля (Рассказы о воинской доблести предков) - Митяев Анатолий Васильевич (читаем книги онлайн бесплатно TXT) 📗
Ушаков увидел опасность, нависшую над авангардом, он ответил на ход Гуссейна более сильным ходом — всем русским фрегатам было приказано выйти из линии и образовать вторую линию рядом с авангардом. Фрегаты быстро исполнили приказ. Теперь, если бы турки попытались взять авангард в два огня, они сами попали бы одним бортом под огонь русских линейных кораблей, а другим — под огонь фрегатов. В это же время русские линейные корабли центра и арьергарда сократили дистанцию между собой и приблизились к передовым кораблям эскадры. Турецкие корабли, атаковавшие авангард, попали под огонь больших русских кораблей.
Уже несколько часов шло это маневрирование с артиллерийской стрельбой. Эскадра Ушакова стремилась сблизиться с противником на короткий картечный выстрел. Сделать это никак не удавалось, кораблям Ушакова приходилось идти против ветра, а флот капудан-паши, занимавший наветренное положение, постоянно удерживался на большом расстоянии от русской эскадры.
Старинный герб Севастополя. Серебряный гриф на красном поле говорит о доблести русских при строительстве и защите морской крепости и города.
Но около трех часов дня переменился ветер. Наветренное положение оказалось у русских. Корабли Ушакова незамедлительно воспользовались этим и подошли к неприятелю совсем близко. Русские канониры буквально засыпали турок ядрами, картечью и зажигательными снарядами. Теперь и пушки малого калибра причиняли ущерб неприятелю. С каждым залпом росло число повреждений на турецких кораблях.
Перемена ветра и усилившийся огонь русских пушек, происшедшие внезапно, привели турецких моряков в замешательство. Турецкие корабли, пытаясь снова выйти на ветер, стали поворачивать — одни по ветру, другие против ветра. Несогласованное маневрирование привело к тому, что многие турецкие корабли проходили совсем близко к линии русских кораблей. А этим прекрасно воспользовались артиллеристы Ушакова. Командующий Черноморским флотом в донесении Потемкину так описывал этот момент боя: «Неприятель, приметя перемену положения, пришел в замешательство и начал прямо против моего корабля и передового передо мной корабля „Преображение“ поворачивать всею густою колонною чрез оверштаг [22], а другие, поворачивая по ветру, спустились к нам еще ближе. Корабль „Преображение“ и находящийся под флагом моим корабль „Рождество Христово“ произвели на всех столь жестокий огонь, что причинили великий вред на многих кораблях и самого капитан-пашинского; из оных весьма поврежденные два корабля в стеньгах [23] и реях и один из них в руле со сбитою бизань-мачтою [24] упали (приблизились, сносимые ветром) на нашу линию и шли столь близко, что опасался я сцепления с некоторыми из наших задними кораблями. Вице-адмиральский корабль также весьма поврежден, паруса, фор-марсель [25] и крюйсель [26]упали вниз и были без действия, который потому, упав под ветер, прошел всю нашу линию весьма близко, и чрез то оный и помянутые два корабля остались совсем уж разбиты до крайности.
С некоторых кораблей флаги сбиты долой (из которых посланными с корабля „Георгия“ шлюпками один взят и привезен на корабль). Капитан-паша, защищая поврежденные корабли, со всеми прочими и многими разными судами спустился под ветер, проходил контргалсом [27] параллельно линию нашу весьма близко, чрез что потерпел со всеми ими также немалый вред. Великое повреждение его кораблей и множество побитого экипажа было весьма заметно».
Потери в людях и повреждения на кораблях еще заметнее были самому турецкому адмиралу. Гуссейн понял: сражение проиграно — и приказал флоту отходить.
Отступать с подветренной стороны проще, турецкие корабли и суда дружно спустились под ветер. И так «спускались» до тех пор, пока не скрыли их расстояние и наступившая ночь.
Потери турок в Керченском сражении неизвестны. Известно лишь, что на одном из линейных кораблей было убито около четырехсот человек. Но не это было главным в поражении турок. Они не смогли высадить десант в Крыму — вот что было главное.
Русская эскадра потеряла убитыми 29 моряков и ранеными 66. Повреждений на кораблях было мало: прострелено и разбито на всей эскадре восемь мачт. Так что на Черноморском флоте (и в сухопутной армии тоже) было торжество. Александр Васильевич Суворов, зорко следивший за всем, что происходит на военном театре, поздравил главнокомандующего Потемкина «с победой господина Ушакова». Сам Потемкин, воодушевленный тем, что туча, надвигавшаяся на Крым и Кубань, рассеялась, писал одному из своих корреспондентов: «Наши, благодаря богу, такого перца задали туркам, что любо. Спасибо Федор Федоровичу. Коли б трус Войнович был, то бы он стоял у Тарханова Кута или в гавани». Тарханов Кут, или Тарханкут, — западная оконечность Крымского полуострова, самое отдаленное от Керченского пролива место.
Сражение у Керченского пролива 8 июли 1790 г. А, В — русский флот. С, D — турецкий флот. Фрагмент рисунка современника.
Екатерина за победу над капудан-пашой Гуссейном прислала контр-адмиралу Ушакову значительный орден — Владимира 2-й степени. Турки нарекли флотоводца Ушак-пашой, выделив этим Федора Федоровича Ушакова из всех русских начальников на Черном море… Вот как много отзвуков вызвало сражение, решившее в течение пяти часов судьбу турецкого десанта.
Между тем оставалось не так уж много времени до нового морского сражения — у Тендры. Времени хватило, только-только чтобы сменить разбитые мачты, исправить такелаж, обновить паруса, получить на корабли запасы пороха, ядер, картечи.
Ушаков торопил и своих расторопных моряков, а еще пуще медлительных интендантов, от которых происходили многие задержки. Подошли дни, когда гребная флотилия из Лимана должна была идти к Дунаю. Парусному флоту, как уже говорилось, надлежало прикрывать ее на переходе морем. Сухопутные войска ждут флотилию, чтобы вместе штурмовать дунайские крепости турок. И все теперь смотрят на Ушакова — не задержит ли он ход событий?
Севастопольская эскадра заканчивала приготовления к походу на Дунай, как вдруг турецкая эскадра появилась снова у берегов Крыма — 32 корабля. Эскадра шла с запада на восток, вероятно, к Анапе. Не хотят ли турки еще раз попытать счастья с десантом в Крым? Если это так, то Ушакову нельзя уходить из Севастополя. А кто скажет, так или не так? Обдумывая донесения береговых постов, Ушаков отметил две особенности той эскадры: в ней не было линейных кораблей, только фрегаты и различные крейсерские суда; эскадра шла мимо Крыма демонстративно-вызывающе, дразнила севастопольскую эскадру, провоцировала на бой, при этом турки не имели никаких шансов на успех, они же знали силу ушаковских кораблей по недавнему сражению. Значит, это только приманка, отвлекающая севастопольскую эскадру от главного дела. Так решил Ушаков, таким решением он взял на себя ответственность за безопасность Крыма. Верность расчета вскоре подтвердилась: генерал-майор Михаил Илларионович Кутузов, комендант крепости Аккерман, прислал контр-адмиралу сообщение о том, что новая и сильная эскадра турецких кораблей замечена в море в двадцати верстах против Хаджибея.
И еще одну большую ответственность взял на себя Ушаков в те дни. Командиром Дунайской гребной флотилии Потемкин назначил генерал-майора де Рибаса Осипа Михайловича. Уроженец Неаполя, он поступил на русскую военную службу, отличился храбростью и умом во многих сражениях, ему принадлежал проект строительства города и порта Одессы, он получит чин полного адмирала, так что авторитет этого человека и во времена описываемых нами событий был высок. Де Рибас и сам Потемкин считали, что гребная флотилия и севастопольская эскадра должны соединиться у выхода из Днепровско-Бугского лимана и вместе принять, если потребуется, сражение с турецким флотом; в Лимане были не только гребные суда, но и несколько парусных кораблей, которые тоже усилили бы эскадру Ушакова. Истина очевидная. Ушаков же настаивал на другом решении — до соединения с флотилией эскадра одна выступает против турецкого флота. Почему Ушаков предлагал такой план? Почему для него суждения Потемкина и де Рибаса не были истиной?
