Ветры Куликова поля (Рассказы о воинской доблести предков) - Митяев Анатолий Васильевич (читаем книги онлайн бесплатно TXT) 📗
Как видим, и турки и русские планируют первые военные действия в районе Днепровско-Бугского лимана, или Лимана, как говорили тогда. Причина этого однообразия проста. Турки надеются закрыть днепровский выход в море и тем обречь на бездействие русские корабли и суда, построенные и строящиеся в Херсоне, затем захватить и сам Херсон с его верфью; не получая пополнения кораблями, севастопольская эскадра, малочисленная и без того, вовсе ослабнет. Захватом устья Кубани турки заблокируют русские корабли в Азовском море. Захватом Крыма лишат русский флот вообще какого-либо опорного пункта на берегу моря. Без военно-морского флота, как уже говорилось, окончить войну решительной победой Россия не сможет.
После объявления войны и заточения русского посольства в страшный Семибашенный замок в Черное море из Константинополя вышла турецкая эскадра под командованием капудан-паши, то есть адмирала Гасана, прозванного за военные удачи Крокодилом морских сражений. В начале второй половины августа капудан-паша, оставив в Варне основную часть эскадры, с тремя линейными кораблями, фрегатом и тремя десятками других военных судов подошел к Очакову. Турки принялись за разведку Лимана и укреплений Кинбурна. В Кинбурне о начале войны еще не знали.
Одним из пяти корпусов Екатеринославской армии командовал Александр Васильевич Суворов. Потемкин поручил ему самое ответственное дело — охрану Херсоно-Кинбурнского района. Генерал-аншеф отчетливее других понимал значение Кинбурна и Херсона во всей начавшейся войне и еще до начала войны распорядился с строительстве укреплений и в крепости, и в городе, об установке батарей на угрожаемых участках; вся береговая линия была укреплена, дозоры следили за поведением турок на суше и на море. И сам Суворов не спускал глаз с турок. «Вчера поутру, — доносил он 22 августа Потемкину, — я был на броде Кинбурнской косы. Варвары были в глубокомыслии и спокойны».
Гасан почему-то медлил с активными действиями, с высадкой десанта. Может быть, боялся севастопольской эскадры, которая могла его самого прижать к Лиману и запереть в нем.
Тем временем командующий севастопольской эскадрой контр-адмирал граф Войнович вел свои корабли — 3 линейных, 7 фрегатов — к Варне. Потемкин поставил перед эскадрой сложную и дерзкую задачу — напасть у Варны на корабли капудан-паши, истребить их и двинуться от Варны к Очакову; действуя совместно с кораблями херсонской эскадры, добить Крокодила морских сражений у Лимана и помочь сухопутным войскам в штурме Очакова.
Пистолет конца XVIII в.
Очень хороший план, исполнение которого разрушало все замыслы турок. План мог бы осуществиться, если бы Войнович характером и умом оправдывал свою грозную фамилию. А был он откровенный трус.
Он долго оттягивал исполнение приказа Потемкина — «где завидите флот турецкий, атакуйте его во что бы то ни стало, хотя б всем пропасть» — и вышел в море неуверенный, растерянный, уже обреченный на неудачу.
Неприятеля эскадра не увидела, а попала в жестокий шторм. Пять суток бушевало море. Ураганный ветер разметал корабли на большом пространстве, и они потеряли друг друга. На флагманском корабле «Слава Екатерины» сломало все три мачты и унесло в море. На всех кораблях и фрегатах порвало паруса, снесло реи [18]. В корпусах под ударами волн разошлись крепления, в трюмы пошла сквозь щели вода. Три недели разрозненные корабли эскадры блуждали по морю. Фрегат «Крым» потонул со всем экипажем. «Марию Магдалину» ветром и течением отнесло к Константинополю, там ее пленили турки. В ужасном положении был «Св. Павел», которым командовал Федор Федорович Ушаков. Корабль лишился двух мачт, все паруса и такелаж [19] были изорваны. Превратившись в беспомощную игрушку волн и ветра, он оказался у берегов Абхазии, то есть пересек все Черное море с запада на восток. Казалось, неминуем плен или гибель экипажа с кораблем — абхазские берега принадлежали Турции. Моряки «Св. Павла» сделали невозможное: с маленьким парусом на фок-мачте корабль пришел в Севастополь. Впоследствии Ушаков напишет об этом случае: «Одна только вернейшая их (матросов) ко мне доверенность спасла мой корабль от потопа, он был в крайней опасности».
В Севастополь вернулась вся эскадра, за исключением двух кораблей. Но из участия в боевых действиях она выбыла на год с лишком. Предстоял долгий ремонт, для которого пришлось доставлять корабельный лес на судах из Таганрога, а мачты на волах из Херсона.
Единорог полупудовый. Старинная акварель.
Русские артиллеристы. Старинная акварель.
Русский Черноморский флот получил жестокий удар.
Капудан-паша Гасан после такого подарка, естественно, взялся за Кинбурн, выход из Лимана в море можно было заблокировать, лишь овладев Кинбурном. Турецкие корабли подходили к крепости и подвергали ее бомбардировкам, после бомбардировок турки пытались высаживать на Кинбурнскую косу десанты. Крепость отвечала неприятелю из своих орудий. Пехота и казаки принуждали высадившихся турок возвращаться на шлюпки и уходить к своим кораблям. Русским артиллеристам удалось так хорошо попасть в 54-пушечный корабль, что он взорвался и потонул с полутысячным экипажем.
В Лимане находилась русская херсонская эскадра (она же лиманская): 2 линейных корабля, 4 фрегата, 8 меньших кораблей, 2 плавучих батареи, несколько ботов и транспортов. Командовал эскадрой контр-адмирал Мордвинов, имевший связи при царском дворе и не имевший желания воевать — на удачу в бою он не надеялся, так как считал, в соответствии с военно-морскими правилами того времени, что победить можно, лишь имея численное превосходство в кораблях и орудиях; поскольку превосходства не было, можно было потерять привилегированное положение и расположение императрицы. Мордвинов ни разу не пришел на помощь Кинбурну, а командира галеры, который не выдержал бездействия и храбро повел свой кораблик против турецких кораблей, арестовал и отдал под суд за нарушение дисциплины.
Зарядный ящик дли перевозки зарядов и снарядов (вид сбоку и сверху). Старинная акварель.
Галера была та самая «Десна», на которой Екатерина плыла из Киева в Херсон по Днепру. Молодой отважный мичман Ломбард, уроженец острова Мальты, замаскировал галеру под брандер. Брандеры — суда-самоубийцы: сцепившись в бою с кораблем противника, они поджигают и взрывают себя вместе с врагом. Корабли Гасана, уклоняясь от встречи с «Десной», прекращали стрельбу по Кинбурну, а когда с галеры началась пушечная и ружейная стрельба, пришли в замешательство. Суворов потом доносил Потемкину: «Шевалье Ломбард атаковал весь турецкий флот до линейных кораблей… и, по учинении варварскому флоту знатного вреда, сей герой стоит ныне благополучно под кинбурнскими стенами». На «Десне» после боя, длившегося два с половиной часа, все сто пятьдесят человек экипажа были живы и здоровы, только самому командиру турецкая пуля оторвала кончик уха. Суворов высоко ценил инициативу в бою и хлопотал о наградах для таких людей. Джулиано де Ломбард был освобожден из-под ареста уже не в чине мичмана, а в чине лейтенанта.
Действия турок у Кинбурна пока что были всего лишь разведкой боем. Решающие события начались 1 октября. Накануне, с полудня и до полуночи, противник непрерывно обстреливал крепость с кораблей, стараясь разрушить укрепления и подготовить условия для штурма. Семнадцать турецких кораблей и судов подошли к оконечности Кинбурнской косы и в нескольких верстах от крепости начали высаживать десант. Между берегом и кораблями сновали лодки, доставляя на косу все новые отряды янычар.
