Элвис Пресли. Последний поезд в Мемфис - Гуральник Питер (книги читать бесплатно без регистрации полные txt, fb2) 📗
«Тогда, знаете, было еще далеко до первого хита, — вспоминает Хейли в интервью Кену Терри. — Он был просто высоким молодым человеком. В то время он еще не был личностью… Впервые я разговаривал с Элвисом, по–моему, в Оклахоме. Он стоял за кулисами, и мы были готовы продолжать выступление. И он подошел ко мне и сказал, что был большим моим поклонником, у нас завязался разговор — он был чертовски хорошим парнем… Он хотел познавать, что было немаловажным. Я помню, как однажды вечером он выступал, а потом спросил меня, что я думаю. Я видел его выступление и сказал ему: «Элвис, ты слишком склонен к балладам. У тебя врожденное чувство ритма, так создавай свой ритм, свои мелодии…» У него была такая позиция, которая бывает у большинства молодых людей, как будто он сейчас выйдет на сцену, остановит шоу и сразу же столкнет Билла Хейли со сцены, что в то время было бы невозможно, поскольку мы были номер один. И он вышел на сцену и оказался лицом к лицу с фанатами Билла Хейли. Когда я вернулся после выступления, он почти что плакал в гримерной, совсем разбитый. И я сел рядом с ним и сказал: «Слушай, у тебя огромный талант», — и тогда я многое объяснил ему».
Во всех других отношениях жизнь в турне была сплошным безумием. Концерты все более отклонялись от задуманной программы, необуздываемое столпотворение, сумасшедшие девчонки, которые могли сделать все, что угодно и где угодно, и осложнения с ревнивыми бойфрендами. Безнадежное желание отыграть следующее шоу после бессонной ночи в городе, где проходило последнее выступление; два–три звонка домой в день, неважно, что происходило и кто был вокруг; фейерверки.
«Элвис был одним из тех, в ком постоянно бурлит нервная энергия, — говорил Ди Джей Фонтана, новый член их группы. — Чрезвычайно энергичный человек — чрезвычайно. Всегда в движении. Он никогда не уставал. И работал буквально до упаду, и тогда он вырубался сразу часов на одиннадцать–двенадцать. Он всегда что–нибудь делал. Мы все время были в пути, но никогда не приезжали вовремя на выступление, потому что он останавливался каждые тридцать миль, чтобы купить фейерверки. Он делал остановки у каждого стенда, как молокосос. Я говорил ему: «У нас полная сумка этих фейерверков». А он отвечал: «Знаешь, приятель, нам, наверное, еще понадобится». И мы останавливались и покупали фейерверки еще и еще; просто чтобы что–нибудь устроить».
Теперь Элвис возглавлял свое собственное шоу во многих местах. В Западном Техасе проходило «Шоу Элвиса Пресли», где вспомогательный состав насчитывал почти дюжину групп, включая Джонни Кэша, Портера Вагонера и Ванду Джексон. В Лаббоке молодой певец Бадди Холли, который надеялся в скором времени подписать собственный контракт, открывал его программу и просил его совета. В Хьюстоне он встречался с Бобом Уиллсом и Тиллманом фрэнксом в нерабочий вечер и был приятно удивлен, когда Уиллс сказал своему промоутеру Биффу Колли: «Приведи ко мне еще раз этого начинающего рок–музыканта».
Он наконец постепенно стал привыкать к происходящему. Элвис уже не боялся, что все вдруг исчезнет, как мираж, — хотя в интервью он все еще, с присущей ему скромностью, говорил обратное. Одно из его внутренних «я» все еще не до конца верило, что все это происходит в действительности: записи, концерты, успех, Полковник, секс. Но другая его часть — большая — уже не сомневалась. Тогда же он осознал, что с Дикси все кончено. Он не хотел порывать с ней, но так должно было быть. Они говорили об этом снова и снова. Он никогда прямо не говорил ей, что изменял, но знал, что она это знала. И также он знал, что она прощала его. В любом случае это не было жизнью приличного христианина, но он думал, что сможет справиться с этим. Но если нет, если все это слишком затянет его, он ведь в любой момент сможет покончить с этим. Нет? Дикси рассказала Глэдис, что все кончено, и обе женщины поплакали вместе и решили, что навсегда останутся друзьями, потому что обе очень любили его. Когда Дикси рассказала все своей матери, ее мать была почти так же расстроена. «Для моей семьи было очень тяжело смириться с этой мыслью. Они тоже нежно любили его. И моя мама говорила: «Ну что ты будешь делать, если ты встретишь кого–нибудь и выйдешь за него замуж. А после этого Элвис вернется и скажет: «Слушай, я натворил глупостей и теперь прошу тебя стать моей женой». А я отвечала, что разведусь, кем бы ни был мой муж, и уйду к Элвису. Для меня это было так ясно. Я думала: «Именно так я и сделаю».
А старшие Пресли в это время опять переехали, на этот раз за угол на Улицу Гетуэлл, № 1414, гораздо менее оживленную, чем та, где они прежде жили. И они были сердиты на своего бывшего арендодателя за то, что тот, как чувствовал Вернон, пытался выставить их, когда они были заинтересованы в покупке дома на Ламар–авеню. Их опять вынуждали переезжать в отсутствие Элвиса, и Глэдис с новой силой почувствовала, что хочет, чтобы он просто остановился, купил бы на заработанные деньги небольшую фирму, женился на Дикси, стал отцом троих детей. Но она знала, что этому не бывать. И она цеплялась за его телефонные звонки, и они говорили на языке, понятном только им двоим. Она с гордостью следила за его все возрастающей известностью и как драгоценную реликвию хранила свою книжку с газетными вырезками. Как когда–то она собирала все его детские фотографии, школьные доклады и памятные вещи, теперь она собирала любую историю, репортаж или рассказ, которые были написаны о нем; и она и Вернон снова и снова смотрели на него. «Когда Элвис был еще мальчишкой, ребята часто останавливали его на улице и просили спеть что–нибудь для них, — говорилось в одном из последних репортажей о нем в Country Song Roundup. — И он пел… стоя на углу улицы… под горячим солнцем… или в церкви… или в школе… в любом месте, где кто–то хотел услышать его, он пел». И в субботнем выпуске «Кливленд пресс» от 22 октября 1955 года в колонке Билла Рэндла была опубликована статья, в которой говорилось: «На этой неделе мою жизнь превратила в настоящее безумие прокатная компания от «Юниверсал Интернэшнл Пикчерс». Я не считаю себя гениальным исполнителем и актером и потому счастлив, что в этом фильме меня поддержали Пэт Бун, квартет «Четверо парней», Билл Хейли и его «Кометы» и феноменальный Элвис Пресли. Не пройдет и пятнадцати минут просмотра этого фильма под названием «Тор Jock», как кинотеатр взорвется от восторга».
Элвис играл в кливлендском театре Circle еще раз в среду 19 октября, вечером на музыкальном фестивале с участием всех звезд страны, который возглавляли Рой Экафф и Китти Уэллс. Кливленд был отдаленным местом, и его население повело себя очень гостеприимно, но директор студии «Юниверсал» Артур Коэн после того, как посмотрел выступление в театре Circle, отказался от участия Пресли в проекте. По словам Рэндла: «Он считал, что Элвис был «жалок», абсолютно неприемлем в этом проекте, не стоило тратить на него ни время, ни силы. Я говорил ему о том, какой феноменальный отклик Пресли вызывает у публики… Но Коэн был непреклонен и продолжал съемку уже признанных звезд, как и было задумано сначала». Тогда Рэндл посоветовался с оператором Джеком Барнетом, который согласился снять Элвиса, если Рэндл из своего кармана оплатит время съемки. Это, похоже, было самым разумным в данной ситуации решением, и шоу продолжалось.
Пэт Бун навсегда запомнил свою первую встречу с Элвисом. Буну был тогда всего двадцать один год, и он был студентом Государственного педагогического колледжа Северного Техаса. Он уже победил в Ted Mack’s Original Hour, часто появлялся в шоу Артура Годфри, имел успех в двух нэшвиллских фирмах годом раньше, когда его альбом «Two Hearts» стал национальным хитом. На момент его встречи с Элвисом его эльдорадовский сингл «At Му Front Door (Crazy Little Mama)» начинал взбираться вверх по хит–парадам. Рэндл встречал Пэта в аэропорту и «по дороге в город все уши прожужжал о парне в шоу, который скоро станет большой звездой. Я спросил его, кто же это, и он ответил: «Элвис Пресли. Из Мемфиса, штат Теннесси». Я жил до этого в Техасе и видел его имя на некоторых музыкальных автоматах в загородных кафешках и забегаловках и никогда не думал, что в этом мире провинциал может стать следующей большой звездой, особенно с таким именем, как Элвис Пресли. Поэтому мне было любопытно посмотреть на него. При этом я чувствовал себя достаточно уверенно, когда сидел в зрительном зале средней школы, где все происходило. Он пришел за кулисы уже в окружении своей свиты (по–моему, это были Ред и его кузен Джин). В Кливленде никто даже не слышал о Пресли, и тот факт, что у него есть своя «свита», насмешил меня. На мне была рубашка с воротничком–стойкой, тонкий галстук, белые щегольские туфли. Я представился. В ответ он пробормотал что–то невнятное, что разобрать было невозможно, прислонился к стене с опущенной головой и не поднимал на меня глаза. Я сказал: «Парень, Рэндл считает, ты будешь великим человеком». А он ответил: «М–м–м, г-м–гм–гм…», так по–провинциальному прогнусавил. Я вообще не понял, что он сказал. Его воротник был поднят, волосы были сильно засалены. И это было… ну, как сказать, он все время смотрел вниз, знаете, как будто просто не мог поднять голову. Я подумал: «Что творится с этим парнем?» Я думал, что его выступление будет полной катастрофой, что он потеряет сознание на сцене или что–нибудь в этом роде».
