«Она утонула...». Правда о «Курске», которую скрывают Путин и Устинов Издание второе, перерабо - Кузнецов Борис Григорьевич
«Даже высокоинтеллектуальный человек не всегда способен справиться с быстрым анализом множества показаний приборов, да и просто совместить это с внутренним инстинктивным чувством. Или же, извините, с внутренней расхлябанностью. И думаю, решение здесь кроется не в том, чтобы поголовно перевести нашу армию на контрактную основу. Если говорить в принципе, то готовить призывников надо лучше. Как до армии, так и в учебных подразделениях. И говоря так, я считаю, что мы являемся великой мировой державой, которой суждено быть таковой весь XXI век. Это, по меньшей мере…».
Убей, не понимаю, что значит «в новом качестве вернуться к парадигме единства народа и власти, которая заложена была еще в XIX веке». А именно такой рецепт предлагает автор для «восстановления государственной мощи России».
От подобных умозаключений, преследующих тебя почти на каждой второй странице, не знаешь, куда деваться, но автор все продолжает философствовать:
«Весь мир находился по сей день во власти прагматической идеологии. Это — духовно убогая, но необычайно практически привлекательная концепция личного счастья, достигаемого через материальное благополучие. Она доступна всем, потому что своей сутью обращается к „базовым инстинктам“ человека. Это я позволил себе процитировать мыслителей прошлого…».
А следом — глубокие мысли уже от себя самого:
«Не хочу никого обидеть, но материальная, физиологическая основа всего того, что мы делаем, остается фактом. Остается ли в таком мире место для духовной миссии человека? Зачем она?»
Таким неожиданным образом автор подводит нас к своему объяснению героического поведения подводников в 9-м отсеке:
«А что такое героизм, проявленный сегодня нашим русским подводником в нечеловеческих условиях, когда разум кипел у него, возможно, в самом буквальном смысле (отравление угарным газом!), то есть он с трудом водил ручной по бумаге в почти полной темноте, но все-таки оставил для следствия важные свидетельства…».
Вот, оказывается, что двигало Дмитрием Колесниковым и другими членами экипажа, кто вместе с ним оказался в аварийном 9-м отсеке, — помочь будущему следствию…
Страницей ниже генпрокурор рассуждает уже о новом характере войн, подводит их под статью, а точнее — отсылает к другой свой книге «Обвиняется терроризм». Тут все смешалось: Кутузов, осада крепостей, виртуальный Чапаев, раскладывающий картошку на штабном столе, минные поля и танковые колонны, Наполеон и компьютерные хакеры… Мимоходом автор дает установку министру обороны — нынешнему и тем, что придут после него:
«Как будем водить по морям субмарины, если компьютерные системы дадут сбой? Кивать на хакеров, которые взломали какие-то секретные коды? Чушь. Как проводить танковые колонны через предполагаемые минные поля? Как атаковать с воздуха цели, откуда могут ответить выстрелом из „Стингера“? Следовать приказам и здравому смыслу — вот что должно держать армию в боеспособном состоянии».
Для тех, кто не видел фильма «Титаник», автор подробно описал, как спасались пассажиры и команда, и сделал заключение:
«Примерно так, видимо, обстоят дела у современного человечества. Надо ли говорить, что такая схема спасения абсолютно не направлена на выживание как можно большего числа людей с тонущего корабля? Для спасения людей с аварийных плавсредств существуют мудрые инструкции, но главная задача — воплотить их в жизнь…».
Что и говорить, в иных местах отдыхает даже Виктор Степанович Черномырдин. Вот нас берут под руку и приглашают:
«Взглянем на ситуацию глазами непредвзятых экологов, или, точнее сказать, гидрогеологов…».
По мысли генпрокурора, именно гидрогеологи — самые большие спецы по части радиации, им можно верить. И тут же добавляет — видимо, чтобы закрыть свой же вопрос про Чернобыль:
«В самое скорое время на глубине вокруг реактора стали устанавливать дозиметры…».
Двигаемся дальше.
«Какие главные факторы принимались во внимание при выработке технологии выполнения данного решения?» — задает автор сам себе вопрос. И некоторое время спустя ответствует: — «Имелось множество неясных вопросов, немало разноплановых аспектов и соображений…».
О предстоящем подъеме он высказался афористично, но емко — мог бы позавидовать Козьма Прутков:
«Это была сложная проблема и с технологической, и с климатической стороны».
Не менее ярко — о видениях:
«В Североморске мне впервые привелось увидеть северное сияние. Такой природный феномен, который никогда не возникает в умеренных широтах. А тут — Север, и природа экстремальна. Здесь край, через который нельзя переступить…».
А еще — о невысказанном: «Были и другие невеселые, но важные соображения».
Только для того, чтобы поехидничать над сочинительской стряпней генерального прокурора и сказать, что ничего нового про «Курск» из его новой книги узнать нельзя, не стоило и браться за перо. Смолчать нельзя по другой причине. В книге со словом «правда» на обложке искажаются факты и тиражируется невежество.
Уже в самом начале автор взялся перечислять все аварии и катастрофы с подводными лодками, начиная с дизельных — с 1952 года. Упомянул и малозначительные инциденты, но «забыл» — помощники не доложили? — о двух тяжелейших катастрофах (не авариях, а именно катастрофах) с атомными подлодками. Это затопление «К-429» в полигоне боевой подготовки у берегов Камчатки в июне 1983 года (погибли 14 человек) и безвозвратная потеря стратегического ракетного крейсера «К-219» с пятнадцатью МБР в ядерном снаряжении и двумя ядерными реакторами в Саргассовом море в октябре 1986 года — в самый канун встречи в Рейкьявике президентов Михаила Горбачева и Рональда Рейгана (недосчитались 4 человек из экипажа).
По одному и другому делу проводились расследования с участием военной прокуратуры, собранные материалы до сих пор хранятся где-то в архивах ГВП. Более того — командир «К-429» капитан II ранга Суворов, принужденный командованием в нарушение действовавших инструкций и наставлений выйти в море не на своем корабле и с наспех собранным экипажем, оказался в итоге главным виноватым. По спешно подготовленному военной прокуратурой обвинению он был осужден и несколько лет отбывал наказание — в то время как начальники, по сути, вытолкнувшие его в море, отделались легким испугом и продолжали подниматься по карьерной лестнице. Вплоть до тех пор, пока под их командованием и по весьма схожей, что на «К-429», причине не отправился на дно «Комсомолец»…
Этих страниц нашей флотской истории не знал или не захотел узнать г-н Устинов, приступая к расследованию века. Оттого и представляется генпрокурору проделанная под его началом работа «беспрецедентной», «не имеющей аналогов в мире»… Однако сказать на сей счет «святая простота!» — язык не поворачивается. Это по-другому называется — самомнение и некомпетентность.
Да, по размаху следственных действий, привлеченных сил и потраченных средств и при той индульгенции, что была выдана прокуратуре самим президентом, — случай для нашей страны, действительно, беспрецедентный. Но только для нашей. Потому что в США, например, когда там в первый раз потеряли на испытаниях атомную подлодку, было назначено парламентское расследование, а его результаты докладывались в Конгрессе. Да, они не стали поднимать свой «Трешер» — потому что поднимать с огромной глубины корабль, разрушенный давлением, как яичная скорлупа, не было никакого смысла.
Зато нашу подводную лодку «К-129» — дизельную, но с ядерным оружием на борту, погибшую со всем экипажем при неизвестных обстоятельствах где-то у Гавайских островов, они, в отличие от нас, не только нашли, но и подняли — с глубины более 5000 метров! Это, мягко говоря, раз в пятьдесят поболе той глубины, на которой больше года пролежал «Курск». Мало того — погибшую советскую подлодку «янки» подняли втайне от нас, организовав сверхсекретную операцию «Дженифер». Правда, не все у них прошло гладко — корпус лодки при подъеме разломился надвое, но носовую часть с ядерными торпедами, секретной документацией и останками погибших американцы заполучили.
