Войско грозного царя. Том 1 - Волков Владимир (читать книги онлайн полностью без регистрации TXT, FB2) 📗

В 1563 году, во время зимнего Полоцкого похода Ивана Грозного, Выродков командовал посошной ратью, обеспечивающей действие русской осадной артиллерии.^[720] После взятия Полоцка Иван Григорьевич участвовал в сражении на реке Уле, когда было разгромлено войско князя Петра Ивановича Шуйского, но сумел спастись. А его байдана (доспех) стала литовским трофеем.^[721] Вскоре после завоевания Полоцка, Выродков стал разрядным дьяком, но в начале опричной грозы по доносу некоего Митьки Нелидова «Турунтаева человека» (слуги князя И. И. Турунтая Пронского)^[722] Выродков был казнен (6 июля 1568 года), как и некоторые другие заподозренные царем русские воеводы. Вскоре после расправы над ним и его близкими опричники убили и боярина Ивана Ивановича Турунтая Пронского (1569 год). Старого воеводу то ли утопили, то ли забили палками. Оба они (и Турунтай Пронский и Выродков), по-видимому, были сторонниками Владимира Андреевича Старицкого, за что и пострадали.

8. Князь Иван Петрович Шуйский

Князь Иван Петрович Шуйский (вторая половина 1550-х годов – 1587) – один из наиболее известных русских воевод последнего периода Ливонской войны. Родился он, как предполагают биографы, во второй половине 1550-х годов и был сыном воеводы Петра Ивановича Шуйского, взявшего в 1563 году Полоцк, но в 1564 году погибшего в сражении на реке Уле. При подготовке Полоцкого похода Иван Петрович получил свое первое служебное назначение. Молодой Шуйский попал в число довереннейших людей, которым приказали «за государем ездити» – выполнять своего рода адьютантсткие поручения.^[723] То было время, полное ярких и примечательных событий, которые не могли обойти и нашего героя, чьи родичи всегда находились в числе самых видных государевых воевод. Под ударами Москвы рухнули Казанское и Астраханское ханства, признала власть царя Ивана IV Грозного Ногайская Орда, на восточных, южных, западных рубежах строились новые крепости, прикрывая границы, русские рати бились с крымцами, литовцами, ливонскими немцами и шведами. В такой кипучей обстановке быстро мужали молодые воеводы, их заслуги ценились по достоинству и щедро награждались.

Подобно другим выходцам из родовитых семейств, Иван Шуйский вскоре получил воеводские назначения в городах и полках, прикрывавших южные границы страны.^[724] Ему довелось испить горькую чашу поражения 1571 года, когда крымской коннице удалось прорваться к Москве и сжечь ее. Помешать врагу командовавший Полком левой руки воевода Шуйский не смог. Но уже следующим летом 1572 года он участвовал в знаменитом сражении с татарами при Молодях. В этой кровопролитной битве крымская орда была наголову разбита войсками выдающегося полководца Михаила Ивановича Воротынского. В Молодинском сражении воевода Шуйский командовал Сторожевым полком русской рати,^[725] первым приняв бой с подошедшей к Сенькину броду крымской армии. Остановить ее Иван Петрович не мог, но ненадолго задержал неприятеля и отошел на соединение с главными силами.^[726] Затем, уже у Молодей, враг был разбит при деятельном участии полка князя Шуйского. Именно его воины пленили видного татарского полководца Дивей-мурзу («А Дивея взяли в Сторожевом полку у князя Ивана Шуйсково»).^[727]

Уже спустя несколько месяцев после Молодинской победы, в конце 1572 – начале 1573 года, Иван Петрович участвовал в походе на ливонский город Пайду (Вейсенштейн). На этот раз он командовал Сторожевым полком русской рати. После взятия Пайды князь Шуйский с другими воеводами ходил «в войну под немецкие городы»,^[728] участвовал в других военных кампаниях.

В опричнину Иван Петрович не попал, но в числе земских бояр оказался далеко не последним. Бывавшие тогда при дворе приезжие иноземцы именовали Шуйского «человеком с большими достоинствами и заслугами». Приметив распорядительного боярина и удачливого военачальника, царь Иван Грозный в 1575 году пожаловал его почетной должностью дворового воеводы.

Звездный час Ивана Петровича Шуйского наступил в 1580 году, когда тот стал псковским наместником. Вскоре воеводе пришлось вступить в прославившее его имя противоборство с одним из лучших европейских полководцев того времени – польским королем Стефаном Баторием. В 1581 году, во время третьего похода нового правителя Речи Посполитой на Русь, Псков был осажден. До этого сильным и жестким натиском король овладел Полоцком и Великими Луками. По преданию, узнав о скором приходе опасного врага, Шуйский дал Ивану Грозному клятву на кресте не сдавать город, пока жив, взяв такую же клятву со всех защитников Пскова. Готовясь встретить врага, воевода очень грамотно распределил бывшие в его распоряжении войска по всей линии городских укреплений, имевшей протяженность около 10 верст. По словам биографа князя Шуйского, Д. М. Володихина, «Иван Петрович сделал несколько гроссмейстерских «ходов» задолго до начала штурма. Он многое предвидел и ко многому готовился, может быть, к удивлению псковичей, которым каменные стены их города казались непреодолимо мощными. Шуйский велел им делать рвы, создавать насыпи за каменными укреплениями и ставить пушки за линией стен».^[729]

Город Псков имел тогда несколько линий укреплений – Кром, Довмонтов город, Середний город и Окольный город. Внешняя стена Окольного города насчитывала 37 башен и 48 ворот. Западная часть Пскова выходила к реке Великой, поэтому только здесь стены города были деревянными, со всех других сторон – каменными. Но Иван Шуйский, учитывая печальный опыт потери Полоцка, Сокола, Великих Лук, других русских крепостей, старался сделать все возможное и невозможное для отражения нового вражеского удара. Накануне осады Пскова старые крепости дополнили постройкой целого ряда новых фортификационных сооружений. Снаружи и внутри стен были возведены дополнительные бревенчатые башни, а также сооружены широкие башенные платформы – раскаты, предназначенные для установки крупнокалиберных орудий. Постройка добавочных башен устранила главный изъян старых укреплений – недостаточную фланковую оборону. Стены новых наружных башен прикрыли дерном, предохранявшим их от широко используемых врагом зажигательных ядер, сделали в них большое количество бойниц.

В подготовившемся к борьбе городе под командованием Ивана Шуйского находилось около 16 тысяч человек, но в их число входило 12 тысяч вооруженных жителей Пскова, его ближних и дальних пригородов. На стенах установили пушки. Явное превосходство русского гарнизона Пскова в артиллерии, особенно наличие двух больших орудий – «Барса» и «Трескотухи», стрелявших на дистанцию более версты, сыграло в защите города-крепости решающую роль. У поляков во время боев за Псков не оказалось ни одной равной им пушки.

Вскоре пришел час испытаний, показавший своевременность действий Ивана Шуйского. 18 августа 1581 года польское войско, разбив на берегах реки Черехи отряд русской конницы, вышло на ближние подступы к Пскову. Над городом поплыл тревожный звон осадного колокола. Времени терять было нельзя, поэтому русские воеводы велели зажечь предместья, а его жителям уходить за городские стены. Вскоре показались враги. Подойдя к Пскову, поляки остановились на расстоянии трех пушечных выстрелов от крепостных стен, но на немедленный штурм хорошо укрепленной крепости не решились.^[730] Когда же они начали разбивать лагерь, то «государевы же бояре и воеводы не велели стрелять по шатрам днем, но все орудия для этого велели днем приготовить. Когда же были поставлены многие шатры и наступила ночь, приблизительно часу в третьем, повелели ударить по ним из больших орудий. Наутро же не увидели ни одного шатра, и, как рассказывали языки, многие знатные паны были тут убиты.

Узнав об этом, король побежал назад к реке Черехе и там стал лагерем за великими и высокими горами на Промежице».^[731]

Лишь спустя неделю, 26 августа, поляки вновь попытались подойти к городским укреплениям, но были отогнаны орудийным огнем с псковских стен и башен.