Тайна 21 июня 1941 - Чунихин Владимир Михайлович (книги .TXT) 📗
Известно, что Молотов 21 июня пытался через советское посольство в Берлине связаться с германским правительством, однако безуспешно.
Причем ответы немецких чиновников Деканозову, пытавшемуся весь день 21 июня связаться с Риббентропом, не могли, конечно, не насторожить Сталина и Молотова. Риббентропа — де нет в Берлине, где он и когда будет, неизвестно. Это при немецком-то педантизме.
Наверняка и это, в том числе, обсуждали Сталин и Молотов.
Нас очень долго убеждали, что глупый Сталин не сложил два и два, и ничего не пытался предпринять.
Да нет. Пытался.
Об этом, как раз и свидетельствуют некоторые обрывочные и глухие сведения о тех мерах, что он предпринимал днём 21 июня. И о том, что произошло вечером того же дня.
В 19.05 в кабинет, где уже полчаса совещаются Сталин и Молотов, вошли семь человек.
Иными словами, в 19.05 началось некое совещание.
О котором в отечественной историографии ничего не известно.
Еще раз повторю.
Звонок Жукова Сталину состоялся ориентировочно в 20.05.
Отсюда начал в своих мемуарах Жуков рассказ о событиях 21 июня 41-го года.
Но в это самое время Тимошенко всё еще находился на этом совещании у Сталина, закончившемся в 20.15.
Жуков писал о том, что к Сталину из наркомата они ехали втроем: он, Тимошенко и Ватутин (по поводу последнего речь уже ранее шла).
Тогда получается так. Сталин в присутствии Тимошенко разговаривает по телефону с Жуковым. Это, кстати, подтверждают и слова Жукова, которые дословно звучат так: «Я тотчас же доложил наркому и И.В. Сталину то, что передал М.А. Пуркаев». То есть, можно понять так, что звонил он наркому и Сталину. Так что нет здесь противоречия с тем, что находились эти двое в одном и том же месте.
Сталин предлагает последнему через 45 минут приехать к нему вместе с Тимошенко.
Затем, видимо, положив трубку, предлагает то же самое Тимошенко, заехав сначала в Наркомат Обороны.
Зачем?
Неужели наркому больше делать нечего — кататься туда и обратно? Что, Тимошенко не мог подождать Жукова в Кремле?
Получается, что не мог. Получается, что причина должна была быть серьезной.
Думаю, не ошибусь, если предположу, что наиболее серьезной причиной, не терпящей к тому же отлагательств, являлось обсуждение и подготовка Тимошенко и Жуковым проекта директивы округам о приведении войск в полную боевую готовность.
То есть, подготовить проект директивы и прибыть с ней в Кремль приказал Тимошенко Сталин.
По иному не выходит. Иначе Тимошенко ждал бы Жукова в кабинете Сталина.
Но Сталину они нужны были в кабинете не для того, чтобы лишний раз на них полюбоваться. А чтобы выслушать от них согласованные (кстати, не только с Жуковым, но и с Будённым) предложения о мерах, которые необходимо предпринять. И не слова уже ему были нужны. А проекты соответствующих документов, подготовленных руководством Наркомата Обороны. Чтобы незамедлительно довести их до войск.
То есть время пошло на минуты. Этим и объясняется то, что Сталин отправил Тимошенко в наркомат. Пока он едет, Жуков готовит проект директивы. Или, чтобы быть точнее, готовят документ сотрудники Генштаба. Тимошенко по приезде сразу берет Жукова и Будённого, подготовленный проект, и возвращается в Кремль. По дороге они согласовывают этот документ для представления его Сталину.
Поэтому, думаю, что жуковский рассказ о том, как они по дороге в Кремль «…договорились во что бы то ни стало добиться решения о приведении войск в боевую готовность…», мягко говоря, не соответствует действительности.
Потому что, в принципе, это решение уже было продиктовано им самим Сталиным. Другой вопрос, какие меры военное руководство предлагало помимо приведения войск в полную боевую готовность?
Только Жуков о тех мерах, которые предлагались в его проекте директивы, о котором Сталин сказал «преждевременно», почему-то забыл рассказать в своих воспоминаниях.
Итак, в 19.05 в кабинет Сталина, где уже 38 минут находился Молотов, вошли семь человек: Тимошенко, Кузнецов, Воронцов, Берия, Вознесенский, Маленков, Сафонов.
Пробыли они там до 20 часов 15 минут.
Что происходило там в эти один час десять минут?
Точно мы этого никогда не узнаем.
Однако я предлагаю все же, по возможности, реконструировать ход событий.
Только сначала хочу оговорить особо одно обстоятельство.
Об этом совещании, как я уже говорил, нигде ничего ранее не упоминалось. Я, по крайней мере, не встречал об этом никаких сведений. Даже намеков.
Более того, налицо явное стремление скрыть сам факт этого события.
Напомню. Жуков в своих воспоминаниях ни разу не упомянул о том, что происходило до 20 часов 21 июня.
Случайность? А ведь это примерно то самое время, когда совещание это подходило к концу.
Кузнецов же, рассказывая об этом дне, тоже ничего не упомянул о совещании.
Только здесь бросается в глаза другое.
Он не только промолчал, но сознательно сказал неправду.
Вспомним. Он зачем-то подчеркнул, что после 13 (или 14) июня и до самого начала войны, со Сталиным не встречался.
Вызвав Воронцова в Москву, он будто бы принял его в 20.00. В то время, как на самом деле, с 19.05 до 20.15 он был вместе с ним на совещании у Сталина.
Кузнецов забыл? Не верю.
Такие события врезаются в память намертво. Думаю, не ошибусь, если предположу, что для их участников 21 и 22 июня были самыми драматичными событиями в жизни.
Кузнецов помнит, что вызвал в Москву Воронцова, помнит, что тот явился к нему в 20.00. Помнит разговор.
Помнит мельчайшие подробности дня 21 июня.
Даже ту, что солидному адмиралу Алафузову пришлось, как школьнику, бежать из Наркомата Обороны в Наркомат ВМФ, чтобы быстрей связаться с флотами.
Да и не забывается такое.
Но он не помнит совещания у Сталина, где были он сам и Тимошенко. Где был всё тот же Воронцов.
Всего за несколько часов до германского нападения.
Здесь, судя по всему, речь идет не о провале в памяти. Здесь должна быть очень весомая причина.
Кузнецов не упоминает о совещании вынужденно, как я понимаю. Иначе бы не было некоторых обмолвок и намёков дважды разжалованного, битого — перебитого властью адмирала.
Вот Жуков, тот просто — не упомянул о событиях 21 июня до своего звонка Сталину в 20 часов, и все.
Без намеков.
Неужели для послесталинского руководства СССР было настолько важно, чтобы никто и никогда не узнал, зачем Сталин собрал этих людей?
Думаю, это действительно было для них важно.
Потому что одно только упоминание об этом факте рушит легенду о сталинской вине в том, что армия не была приведена своевременно в полную боевую готовность.
Мне, например, понадобилось совсем немного времени, чтобы понять самое главное, узнав об этом совещании. Всего лишь взглянув на состав его участников.
Давайте к нему присмотримся.
Только хочу сначала напомнить одну вещь. Она предельно очевидна, но почему-то некоторые все равно о ней забывают.
Люди, которые вошли в кабинет Сталина, были Сталиным ВЫЗВАНЫ.
Им самим.
По его собственному усмотрению.
К нему никто не мог ввалиться без приглашения, по своему желанию. Некоторые члены правительства не могли попасть к нему на прием неделями. И вовсе не означает, что если кто-то на прием к Сталину просился, он его обязательно принимал.
Сталин был тираном, никто не забыл об этом?
Поэтому, по составу участников очень часто можно судить не только о характере рассматриваемых вопросов, но и о позиции Сталина по этим вопросам.
Итак, список участников.
О Молотове я уже говорил.
Тимошенко и Кузнецов.
Значит, речь шла о военных мероприятиях. Это логично.
События последних дней сложились в кризис, связанный с Германией.
Однако нас упорно приучали к мысли, что Сталин не верил в нападение немцев, так как считал, что может урегулировать вопрос исключительно с помощью дипломатических шагов.
