Как мы управляли Германией - Семиряга Михаил Иванович (читать бесплатно книги без сокращений TXT) 📗
Архивные материалы, касающиеся взаимоотношений советских оккупационных властей и властей западных союзников, полны советских требований о насильной выдаче предателей, дезертиров, военных преступников, являющихся советскими гражданами. В связи с этим IV сессия Совета министров иностранных дел от 23 апреля 1947 г. подтвердила соглашение Контрольного совета в Германии о выдаче военных преступников в следующей формулировке: «Все военные преступники, обнаруженные в лагерях для перемещенных лиц, должны быть переданы под стражей военному командованию заинтересованных стран после соответствующего запроса и по представлении удовлетворительных доказательств того, что лица, передача которых требуется, являются действительно военными преступниками». Было также решено распустить различные национальные «комитеты» и «центры», занимающиеся враждебной деятельностью, враждебной интересам какой-либо из союзных держав.
В принятии подобного документа, естественно, было заинтересовано только советское правительство, потому что в западных зонах проживали десятки тысяч советских граждан, не признававших себя таковыми и не желавших возвращения на родину. Со стороны граждан западных держав подобных случаев практически не наблюдалось.
В многочисленных запросах о выдаче Советскому Союзу упоминаются, например, бывший майор Советской Армии, адъютант власовского генерала Меандрова Лигостаев, власовец, бывший прокурор Алма-Атинской области Арбенин, командир роты Украинского добровольческого полка Геракасевич, б. советский майор, служивший во власовской армии Александров, командир 1-го эстонского запасного полка в составе вермахта Стокеби, бывший главнокомандующий литовской армией Бангерский, бывший бургомистр Харькова Т. Гаран, бывший политсоветник немецкого комиссара Львова Дроздовский и многие другие.
Советские власти особенно настойчиво требовали выдачи бывшего профессора Ленинградского института востоковедения советского гражданина Н.Н. Поппе. 48-летний профессор обвинялся в том, что в 1942 г. в районе Кисловодска он добровольно перешел к немцам, стал платным агентом гестапо, участвовал в допросах арестованных немцами советских патриотов.
В течение года (1946–1947 гг.) руководство СВАГ неоднократно обращалось параллельно к военным властям всех трех западных зон, указывая, что именно у них скрывается разыскиваемый преступник. Но отовсюду был получен ответ, что он не обнаружен.
Так же долго в 1946 г. продолжалась история с розыском руководителя ОУН С. Бандеры, который в это время проживал в американской зоне под другой фамилией. Советские власти указывали на реальные факты борьбы Бандеры против Советского Союза и приписывали ему мнимые преступления. Однако они получали один и тот же стандартный ответ: «Как только Бандера будет нами арестован, его дело как военного преступника пойдет обычным путем, установленным международным соглашением». По-иному говоря, Бандера, который никогда не был советским гражданином, советским властям выдан не будет. Разочаровавшись в возможности получить содействие американцев в выдаче Бандеры легальным путем, советские спецслужбы прибегли к международному терроризму. В 1959 г. их агент убил Бандеру на пороге его дома в Мюнхене.
После завершения Крымской конференции началась массовая насильственная отправка всех советских военнопленных на родину по двум маршрутам: через Средиземное море в Одессу и по Баренцеву морю в Мурманск. Многие из них, особенно те, кто родился в Западной Украине и в республиках Прибалтики, не признавали себя советскими гражданами. На этой почве возникало немало недоразумений.
Для разрешения этого вопроса была создана смешанная советско-британская комиссия, сопредседателями которой были советский генерал Ратов и британский бригадир Г. Файербрейс. Свое первое заседание комиссия провела 12 апреля 1945 года. В дни, когда на заседаниях специальной комиссии шла острая дискуссия, кого считать советским гражданином из освобожденных военнопленных, на теплоходах, следовавших с тысячами этих военнопленных в советские порты, нередко разыгрывались трагические сцены, свидетелями которых были английские моряки. Среди этих военнопленных работники советских спецслужб энергично искали изменников, служивших во власовской армии, после чего их судьба была предопределена. Во время прохода кораблей через Гибралтар и Дарданеллы бывали случаи, что люди прыгали в воду и вплавь в темноте стремились добраться до берега и скрыться, другие — кончали жизнь самоубийством, третьи — безропотно ждали своей судьбы на родине.
После капитуляции Германии был установлен и третий маршрут взаимного возвращения советских и союзных военнопленных, проходивший через Германию и другие страны Центральной и Восточной Европы.
В середине мая 1945 г. на территории Западной Чехословакии была схвачена и предана суду военного трибунала группа генералов и офицеров армии А.А. Власова. Их дальнейшая судьба известна. Дело Власова и 11 других его соучастников слушалось 29–31 июля 1946 г. в закрытом заседании военной коллегии Верховного суда СССР без участия сторон. 31 июля 1946 г. все они были приговорены к высшей мере наказания и повешены на следующий день 1 августа 1946 г.
В соответствии с законом от 20 июля 1934 г., позднее включенным в Уголовный кодекс (ст. 58), военные и гражданские лица, бежавшие за границу, подвергались смертной казни, а их семьи, знавшие о намерениях беглеца, подлежали заключению сроком до 10 лет. Остальные совершеннолетние члены семьи изменника, совместно с ним проживавшие или находившиеся на его иждивении к моменту совершения преступления, подлежали ссылке в отдаленные районы Сибири на 5 лет. Постановление от 7 апреля 1935 г. распространило все виды наказания, включая смертную казнь, и на детей с 12-летнего возраста.
Но на основании директив Генерального прокурора СССР от 30 мая 1942 г. и от 27 июня 1942 г. о высылке членов семьи изменников была подвергнута наказанию не только эта категория, но и практически все родственники руководителей власовской армии. Так, например, был репрессирован брат генерала Малышкина П.Ф. Малышкин, рождения 1909 г., проживавший в Ростовской области. Обосновывая это решение, помощник начальника отделения отдела УМГБ МО капитан Салов писал, что «хотя Малышкин П.Ф. под действие директивы НКВД и прокурора СССР за № 2 15/5 1с от 30 мая 1942 г. и № 252 от 27 июня 1942 г. не попадает, однако, учитывая, что он является родным братом изменника Родины… полагал бы… применить ссылку в отдаленные местности Советского Союза сроком на 5 лет». Предложение ретивого чекиста Салова было, естественно, принято и претворено в жизнь.
Аналогичное решение было принято и в отношении несовершеннолетней дочери власовского офицера Шатова Н.С. И.Н. Шатовой, рождения 1929 г. Начальник 9 отделения отдела «А» МГБ СССР подполковник Воробьев в своем заключении по делу предложил: «Хотя Шатова И.Н. к моменту совершения ее отцом Шатовым преступления и не была совершеннолетней, но, учитывая особо тяжкое преступление, совершенное перед Родиной ее отцом, полагал бы: дело представить на рассмотрение в особое совещание при МВД СССР с предложением сослать Шатову Иду Николаевну в отдаленную местность СССР сроком на 5 лет с конфискацией имущества». И далее в деле приложена написанная Воробьевым справка: «Шатова И.Н. арестована 1 августа 1946 г. и содержится во внутренней тюрьме УМГБ Кировской области».
Такая же участь постигла всех членов семьи генерала Жиленкова. 31 июля 1946 г. были арестованы и сосланы в Сибирь на 5 лет проживавшие в Куйбышевской области 66-летняя мать Жиленкова Ядвига Яковлевна, дочь Ирина рождения 1930 г. и сын Георгий рождения 1936 г. Были также арестованы и сосланы проживавшие в Курской области все члены семьи генерала Буняченко.
Чем эта бесчеловечная мера в отношении совершенно невиновных людей отличается от практики Гитлера? Ведь известно, что фашистский диктатор точно так же поступил с семьей опального генерала Зейдлица, который в апреле 1944 г. был приговорен заочно к смерти за его антифашистскую деятельность в Союзе немецких офицеров. 3 августа 1944 г. была заключена в тюрьму его мать, а через несколько дней там же оказались и двое старших его детей. Двух младших отправили в специальный детский концлагерь в Бад-Заксе под фамилией жены генерала Барта.
