«Ледокол» для Наполеона (Лживый миф о «превентивной войне») - Мультатули Петр Валентинович (книги регистрация онлайн бесплатно .TXT) 📗
Начавшаяся в 1805 г. война Австрии и России при поддержке Англии против наполеоновской Франции, как известно, закончилась неудачей: австро-русская армия была разбита Наполеоном под Аустерлицем. О. Соколов не без злорадства назвал соответствующую главу словами юного Пушкина об императоре Александре I: «Под Австерлицем он бежал…». Правда, можно было выбрать другие строки того же Пушкина: «Померкни, солнце Австрелица, пылай великая Москва…» Впрочем, это дело вкуса и нравственных приоритетов.
Поражение под Аустерлицем настолько напугало австрийского императора, что он поспешил заключить с Наполеоном мир, одним из условий которого было требование к России увести войска из пределов австрийской империи. К Наполеону отходили Италия, Швейцария, германские земли от Рейна до Инна. Кроме того, император Франц I отказался от титула государя Священной Римской империи германской нации, чем дал возможность Наполеону перекроить по своему усмотрению карту Германии. Из Баварии, Вюртемберга, Бадена, Насау и Дармштадта им был создан «Рейнский союз», главой которого (протектором) стал сам Бонапарт. Вольные города Гамбург, Франкфурт, Нюрнберг, Любек и Бремен вопреки всякому праву были обложены налогами. К слову сказать, именно тотальным грабежом Европы объясняется обеспечение французских офицеров хорошим денежным довольствием и «потрясающим» обмундированием, о чём с таким восторгом пишет О. Соколов.
Следующей на очереди у Бонапарта была Пруссия, вторжение в которую было не за горами. О. Соколов пытается уверить нас, что в войне Франции против Пруссии виноват опять-таки Александр I, который всячески подначивал прусского короля Фридриха- Вильгельма III к нападению на Наполеона: «Наполеон не думал о войне с Пруссией, а прусский король не желал воевать с Наполеоном, но давление Александра на прусский Двор стало тем детонатором, который привёл к взрыву» [67]. Однако анализ имеющихся источников свидетельствует о том, что этот вывод полностью ложен. Автор прибегает к своему излюбленному приёму: в качестве доказательства он цитирует отрывок из исторического источника, вырывая его из общего контекста. О. Соколов приводит часть письма Наполеона своему начальнику штаба маршалу Л.-А. Бертье. Император писал: «Нужно серьёзно готовить к возвращению Великую армию, ибо, мне кажется, что все сомнения насчёт поведения Германии рассеялись… Вы можете объявить, что в первые дни сентября наша армия вернётся во Францию» [68]. Однако в подлиннике имеется ещё одна фраза, выброшенная г-ном Соколовым: «Нужно прекратить все приготовления к войне и не переходить через Рейн. Все должны быть готовы отправляться во Францию» [69]. О какой войне идёт речь? Из общего контекста последующих писем Наполеона к Бертье становится ясно, что речь идёт о войне с Пруссией. Но почему Наполеон стремится «прекратить приготовления к войне»? Потому что в Париже русский представитель П. Я. Убри подписал мир с Францией, который был нужен Наполеону, чтобы беспрепятственно подчинить себе Пруссию. Мирный договор лишал Россию компенсации за её отказ от всех своих позиций на Средиземном море и Ближнем Востоке и обязывал её служить французским планам и интересам [70]. Текст мирного договора был отправлен в Петербург на Высочайшее рассмотрение. В ожидании решения царя Наполеон всячески пытался скрыть свои агрессивные планы в отношении Пруссии. Однако приготовления к войне с нею шли, хотя и строго секретно.
26 августа 1806 г. Наполеон приказывал Бертье выдвигать к прусским границам союзные баварские войска и войска Рейнского союза, а части Великой армии размещать вслед за ними, чтобы у них не было никакого контакта с пруссаками. Император указывал Бертье: «Вы должны всеми силами пустить слух, что все войска возвращаются во Францию. Вы действительно приведёте на Рейне в движение несколько артиллерийских обозов, предварительно их тяжело нагрузив багажом» [71]. Эта маскировка была нужна Наполеону, чтобы успокоить прусский Двор, который находился «в состоянии паники». Вскоре пришёл ответ от императора Александра I, в котором он отказался ратифицировать мирный договор. А 5 сентября 1806 г. Наполеон в письменных приказах Бертье уже не считал нужным скрывать о прямой подготовке войны с Пруссией: «Поговорите с баварским королём, дайте ему почувствовать, что он может подвергнуться агрессии со стороны Пруссии или России и что поэтому моя армия не покинет Германии, пока всё не успокоится» [72]. Того же 5 сентября Наполеон приказывает Бертье послать в Пруссию «двух офицеров-инженеров провести хорошую разведку исходных рубежей и дорог, которые ведут от Бамберга в Берлин. Вы пошлёте этих умных офицеров в Дрезден и Берлин разными дорогами» [73].
13 сентября Наполеон точно указывает место сбора армии, которая должна выступить против Пруссии: в Вюрцбург следует подойти корпусам маршалов Нея, Даву и дивизии Дюпона [74]. О. Соколов утверждает что «Наполеон не думал о войне с Пруссией». Он не только «думал», а тщательно и детально к ней готовился и был уверен, что никто не придёт Пруссии на помощь. Все попытки прусского короля Фридриха-Вильгельма III мирно договориться с Наполеоном успеха не имели. Тогда король обратился за помощью к императору Александру. Для русского государя разгром Пруссии означал продвижение наполеоновских войск непосредственно к границам России, поэтому он согласился оказать Пруссии помощь, поставив задачу добиваться полного освобождения германских земель от наполеоновской тирании. По общему плану прусские войска должны были сдерживать Великую армию, пока русская армия не подоспеет к ним на помощь.
О. Соколов пишет, что Наполеон получил 7 октября 1806 г. прусский ультиматум немедленно оставить всю Германию, который стал для него полной неожиданностью. На самом деле последнее не соответствует действительности. Ещё 5 октября французский император сообщает И. Мюрату: «Я еду в Бамберг. Все наши армии находятся здесь в движении» [75]. Не отвечая на прусский ультиматум и не объявляя войны, Бонапарт двинулся на Пруссию и разбил её войска в двух сражениях: под Иеной и Ауэрштедтом. Наполеон вступил в Берлин. По своей привычке он не побрезговал заняться тривиальным грабежом, присвоив себе шпагу и часы Фридриха Великого, и в качестве трофея в Париж из Бранденбурга отправив квадригу. 31 октября Наполеон писал Евгению Богарне: «Армии прусского короля больше не существует. Все, кто был под Иеной, 160 тысяч человеку убиты, ранены или взяты в плен. Ни один человек не перешёл Одер. Я являюсь хозяином их крепостей: Шпандау и Штеттина. Мои войска на границе с Польшей. Король Пруссии бежал за Вислу» [76].
Фридрих-Вильгельм III умолял Наполеона о мире. Тот потребовал себе практически всё Прусское королевство и 100 млн марок в качестве контрибуции. Как ни напуган был король, но от таких условий он отказался, понимая, что фактически они означают уничтожение его страны. Он вновь обратился со слёзным письмом о помощи к русскому императору.
Александр I выдвинул против Наполеона в Восточную Пруссию армию генерала Л. Л. Беннигсена. На предложение царя о совместных действиях Лондон и Вена ответили отказом, и Россия одна вступила в новую войну с Наполеоном. Об этом свидетельствует также и тот факт, что французские войска были готовы к нападению заранее, а русские подоспели к театру боевых действий только к концу 1806 г. «Солдаты, — обращался Наполеон к своей армии, — русские идут на нас. Мы двинемся им навстречу. Они найдут новый Аустерлиц посередине Пруссии» [77]. Но «нового Аустерлица» не получилось. Кровавую схватку с армией генерала Л. Л. Беннигсена, произошедшую в феврале 1807 г. под Прейсиш-Эйлау, Наполеон чуть было не проиграл. Битва закончилось вничью только из-за решения Беннигсена отвести армию к Кёнигсбергу [78]. Французский генерал А.-Ж. Савари вспоминал: «Огромная потеря наша под Эйлау не позволяла нам на другой день предпринять никакого наступательного действия. Совершенно были бы мы разбиты, если бы русские не отступили, но атаковали нас» [79]. В письме к Жозефине от 9 февраля 1807 г. Наполеон, солгав о своей «победе» под Эйлау, всё же был вынужден признать: «Вчера я дал большое сражение. Победа осталась за мной, но у меня большие потери» [80].
