Рассказы об оружии - Смирнов Герман Владимирович (бесплатные полные книги .TXT) 📗
В годы первой мировой войны появление английских танков на реке Сомме 15 сентября 1916 года не произвело большого впечатления на немцев: из 49 танков 26 поломались в пути, 5 застряли в грязи, 17 получили повреждения от огня германской артиллерии и лишь один остался невредим. «Танки — это нелепая фантазия и шарлатанство». Ровно через год немцы горько поплатились за этот вывод, сделанный из анализа сражений на Сомме. Массированная атака английских танков под Камбрэ 20 ноября 1917 года привела к прорыву германского фронта на большую глубину, и тогда только начались лихорадочные поиски противотанкового оружия.
Основной принцип действия такого оружия не составлял секрета: обычная полевая пушка легко поражала танки тех лет с их тонкой 6—15-мм противопульной броней и скоростью хода 6–8 км/ч. Да вот беда: пушки эти ставились сравнительно далеко от передовой линии обороны, и прежде чем оказаться в пределах досягаемости их огня, танки могли полностью рассеять и уничтожить пехоту. Требовалось срочно создать надежное пехотное противотанковое оружие, и первое, что пришло в голову немцам, — увеличить мощность винтовки. В 1918 году фирма «Маузер» начала разрабатывать такую винтовку под 13-мм патрон со стальным сердечником. Будь у немцев еще немного времени, и с помощью этих ружей они смогли бы нанести немалый ущерб английским и французским танкам. Но времени-то у них уже не было: боевые действия прекратились в ноябре 1918 года.
В промежутке между первой и второй мировыми войнами отношение к противотанковым ружьям менялось в зависимости от взглядов на будущее применение танков. Так, появление тяжелых, хорошо бронированных, тихоходных танков говорило о том, что ружья — бесперспективны, что будущее за противотанковой пушкой. Напротив, создание подвижных соединений из легких быстроходных танков настоятельно требовало вооружить пехоту именно противотанковыми ружьями.
«В будущей войне, — писал Артиллерийский комитет Главного артиллерийского управления Красной Армии 9 ноября 1938 года, — танки чаще всего будут появляться большими массами неожиданно… Действия противотанковых орудий и артиллерии обороняющихся не всегда смогут оказать своевременную поддержку пехоте. В зависимости от условий боя и местности пехота может быть предоставлена сама себе, не имея средств вывести танк из строя. При наступлении громоздкие орудия не сумеют сопровождать отдельные стрелковые части, и танки обороняющихся могут безнаказанно расстреливать их. В силу этих соображений является необходимостью иметь на вооружении роты противотанковые средства… Таким средством является противотанковое ружье, посильное по весу обслуживанию в бою двум человекам».
Заметим: мысль о самоходных бронированных артиллерийских орудиях, ставших наиболее грозным противотанковым оружием, не рассматривалась всерьез в 1938 году…
Тогда же были сформулированы и основные требования к противотанковым ружьям. Они должны были быть легкими, маневренными, легко маскируемыми и должны были пробивать 20-мм броню легких танков с дистанции до 500 м при угле встречи 30°. Этим требованиям, как показали предварительные разработки, удовлетворяло ружье калибра 14,5 мм с пулей весом 64 г и начальной скоростью 1000 м/с.
Всего через полгода конструкторы Н. Рукавишников, С. Владимиров и Б. Шпитальный создали противотанковые ружья, соответствовавшие новым требованиям. Из них наилучшим оказалось самозарядное ружье Н. Рукавишникова, делавшее до 15 выстрелов в минуту, легко переносимое двумя бойцами и пробивавшее 20-мм цементированную броню с дистанции 500 м. Именно это ружье и было принято на вооружение под названием «14,5-мм противотанковое ружье образца 1939 года». Но, к сожалению, дальнейшие события развивались неблагоприятно для творцов противотанковых ружей.
Действия немецких танковых корпусов в Западной Европе породили мнение, что будущее — за толстобронными танками, против которых окажутся бессильными 37-, 45- и даже 76-мм противотанковые пушки. При всей справедливости этого мнения, подтвержденного историей, оно послужило основой для чересчур поспешных действий: перед правительством был поставлен вопрос о прекращении производства 45—76-мм пушек всех вариантов. Неудивительно, что в этих условиях вопрос о противотанковых ружьях решился автоматически: их вообще сняли с вооружения.
«С первых дней войны мы убедились, какая непростительная ошибка была совершена, — вспоминал много лет спустя бывший нарком вооружения Б. Ванников. — Немецко-фашистские армии наступали с самой разнообразной и далеко не первоклассной техникой, включая трофейные французские танки «Рено» и устаревшие немецкие танки Т-I и Т-II». Вот почему 8 июля, всего через две недели после начала войны, Главному Военному Совету было вторично представлено противотанковое ружье Рукавишникова, который дальновидно продолжал совершенствовать свое снятое с вооружения ружье. Но, как ни парадоксально, препятствием для принятия ружья на вооружение послужило его совершенство: превосходя все тогдашние иностранные образцы по боевым и эксплуатационным качествам, оно было слишком сложным по конструкции и дорогим в производстве. А в те дни требовалось как можно больше ружей, как можно проще и как можно дешевле. А главное — они были нужны немедленно. Вот почему тогда же, в июле 1941 года, правительство поручило спроектировать противотанковые ружья двум виднейшим оружейникам — В. Дегтяреву и С. Симонову, которые представили готовые образцы всего через две недели.
Сначала оба конструктора представили самозарядные магазинные ружья, позволявшие вести огонь, не отрывая приклада от плеча для перезаряжания. Из них более удачным оказалось ружье Симонова, который использовал свой богатый опыт по созданию 7,62-мм самозарядной винтовки образца 1938 года.
Противотанковое ружье системы В. Дегтярева — ПТРД — и противотанковое ружье системы С. Симонова — ПТРС — были приняты на вооружение в 1941 году. В начале войны более простое в изготовлении однозарядное ПТРД выпускалось в значительно больших количествах, чем магазинное с пятью патронами ПТРС. До 1943 года, пока броня фашистских танков не превышала 40 мм, наши ПТР успешно выполняли пробел в системе стрелкового вооружения. После 1943 года ПТР заняли более скромное место, используемые для борьбы с бронетранспортерами и бронеавтомобилями. Тем не менее их количество в войсках продолжало увеличиваться. Если в начале 1942 года их насчитывалось около 8 тыс., то к началу 1944 года в действующих частях было около 143 тыс. ПТР.
Но простота и технологичность дегтяревского ружья позволяли быстро развернуть массовое производство, поэтому конструктору предложили переделать самозарядное ружье в однозарядное. Полигонные испытания в августе 1941 года подтвердили высокие качества обоих ружей, после чего конструкторы были приглашены в Кремль.
«На большом столе, вокруг которого собрались члены правительства, — вспоминал В. Дегтярев, — рядом с моим ружьем лежало противотанковое ружье Симонова. Симонов начал свою творческую работу в нашей опытной мастерской, и я был очень обрадован, что он так далеко шагнул. Ружье Симонова оказалось на десять килограммов тяжелее моего, и это было его недостатком, но оно имело и серьезные преимущества перед моим — оно было пятизарядным. Оба ружья показали хорошие боевые качества и были приняты на вооружение».
Производство более простого и технологичного противотанкового ружья Дегтярева — ПТРД — было развернуто в первую очередь. Конечно, осенью 1941 года львиная доля ПТРД досталась войскам, оборонявшим Москву, причем нередко ружья прямо из цехов направляли на передовую. Тем временем началась подготовка к производству симоновского магазинного ружья — ПТРС.
«В производстве с ПТРС не было никаких недоразумений, — писал С. Симонов. — Оно пошло, как говорится, с ходу. Правда, мне приходилось не раз вставать за станок и показывать, как лучше фрезеровать и точить ту или иную деталь». К концу 1941 года было произведено нашими заводами 17 688 ПТРД и 77 ПТРС. К концу следующего года это количество было доведено соответственно до 184 800 и 63 308.
