Золотая эпоха морского разбоя - Копелев Д. Н. (читать полностью книгу без регистрации txt) 📗

Война за испанское наследство вознесла Дюге-Труена на вершину славы. Французский историк отмечал, что «он один был бы способен во время войны за испанский престол вернуть французскому флоту славу времен Дюкена и Турвиля, если только подобное чудо могло бы осуществиться».

Для подобных высоких оценок есть все основания. Вот краткий перечень действий Дюге-Труена, этого талантливого преемника Жана Бара. В 1702 — 1703 годах его внимание было сосредоточено на китобойных промыслах Шпицбергена. Если 1702 год был неудачным из-за сильных штормов, то в следующем, 1703 году, Дюге-Труена ждали блестящие победы. Командуя «Эклатаном» («Громкий») и отрядом судов, он появился на китобойных промыслах в самый разгар сезона, спалил шесть голландских кораблей, захватил двенадцать других и в придачу к ним взял два торговых (английское и голландское) судна и с такой добычей вернулся в Нант. В 1703 — 1704 годах на «Эклатане» и «Фурье» («Бешеный») он пополнил список захваченных судов голландским и тремя английскими судами, но особенно примечателен захват «Амазонки» — корсарского судна из Флиссингена. Дело в том, что в бою с этим корсаром у Бреста погиб брат Рене, Николя-Франсуа. В 1704 году, командуя отрядом, составленным из кораблей «Язон», «Август» и «Валер» («Доблесть»), он овладел 72-пушечным кораблем и двенадцатью торговыми судами. На следующий год, крейсируя на «Язоне» у берегов Португалии, он ввязался в бой с португальским флотом, идущим из Бразилии, сражался поочередно с несколькими судами, был ранен, но не сумел овладеть ни одним призом. Однако на обратном пут в Брест взял на абордаж английский фрегат и захватил девять торговых судов.

Широкий резонанс имело знаменитое сражение 21 октября 1707 года у Лизарда. Дюге-Труен на 74-пушечном «Лизе» («Лилия») вместе с де Форбеном подстерегли здесь большой купеческий конвой, и после ожесточенного сражения в их руки попала часть флотилии и три военных корабля (в том числе 82-пушечный «Камберленд», абордированный Дюге-Труеном). Но командующие сочли добычу не столь внушительной, как ожидалось, и после крупного разговора на предмет ответственности за это каждого из них расстались врагами. Впрочем, характер Дюге-Труена проявился и в другом эпизоде. Когда король за эту операцию назначил корсару пенсию в 1 тыс. ливров, Дюге-Труен обратился с прошением передать награду своему помощнику капитану Сент-Обену, потерявшему в бою ногу. В ответ на это Людовик XIV вознаградил корсара за бескорыстие пенсионом в 2 тыс. ливров.

Неудачным стало крейсерство 1708 года — размеры призов, захваченных у Азорских островов, не покрыли сумм, затраченных на снаряжение судов. В следующем, 1709 году Дюге-Труен, возглавив отряд, состоящий из корабля «Ахилл» и трех фрегатов, взял четыре английских судна стоимостью 300 тыс. ливров.

За подвиги Дюге-Труен был пожалован дворянством, однако в 1710 году не смог должным образом отблагодарить короля за оказанную ему честь — он неожиданно заболел и едва не умер. Зато в 1711-м Дюге-Труен с лихвой возместил все авансы — грандиозная операция по захвату Рио-де-Жанейро принесла ему международную известность. Заслуги Дюге-Труена перед Францией не остались без внимания. Он был пожалован командорским званием ордена Св. Людовика и был введен в высшую военную иерархию французского общества. В 1731 году, уже в чине контр-адмирала, он командовал эскадрой Средиземного моря и, пройдя во главе ее у берегов Алжира, Туниса, Триполи и острова Кипр, вынудил местных пиратских владык принять все условия, поставленные французским правительством. Произведенный в генерал-лейтенанты, он накануне возможной войны с Англией в 1733 году был назначен главным морским командиром в Бресте.

Однако здоровье Дюге-Труена было совершенно подорвано. Когда опасность войны миновала, он отправился в Париж, в надежде, что столичные хирурги сумеют приостановить ход болезни. Усилия врачей были безрезультатны, и они честно признались старому корсару, что жить ему осталось считанные дни. Дюге-Труен и сам чувствовал приближение смерти и обратился с письмом к кардиналу де Флери, прося о покровительстве короля Людовика XV его семейству. В ответном послании Дюге-Труен с успокоением прочел, что может не беспокоиться о будущем семьи. Министр сообщал, что, читая письмо, король «…был им тронут, и я сам не могу удержаться от слез. Вы можете быть уверены, что Его Величество, если Богу будет угодно призвать Вас к себе, расположен оказать знаки своей милости вашей фамилии…» Через некоторое время, 27 сентября 1736 года Дюге-Труен тихо скончался в Париже. Современник вспоминал:

«По складу своею характера, он [69]был склонен к грусти или по крайней мере к некоторой меланхолии, не позволявшей ему вступать в какие бы то ни было разговоры. Привычка обдумывать важные планы сделала его равнодушным ко многому тому, что занимало большинство людей. Часто после долгой с ним беседы творивший вдруг замечал, что он не слушает его и ничего не понимает. Ум его, однако, был живым и проницательным. Никто лучше него не умел разобраться в том, что необходимо для успеха дела и что может его погубить. Ни одно обстоятельство не ускользало от его внимания. Он никогда не любил вина и был равнодушен к еде. Хотелось бы, чтоб и в других радостях жизни он отличался бы той же сдержанностью, однако ему никогда не удавалось одолеть своей страсти к женщинам. Он только старался избегать сильных и долгих увлечений, которые могли слишком завладеть его сердцем».

Узник замка Гам

Когда Дюге-Труена спросили, что он думает о Жаке Кассаре, корсар ответил: «Это самый великий моряк Франции на этот момент, я отдам все свои боевые операции за одну его». Имелось в виду последнее рискованнейшее дело этого капитана из Нанта, когда тот, командуя отрядом судов, прошелся по английским, голландским и португальским владениям в Вест-Индии и Атлантике и нанес колониям чувствительный ущерб.

Родился Кассар 30 сентября 1679 года. Его отец, капитан небольшого торгового судна, умер, когда мальчику было десять лет. Вдова осталась с тремя дочерьми и сыном на грани нищеты. Помогла помощь старых друзей семьи, которые определили мальчика на рыбачий бриг, отправляющийся на промысел к берегам Ньюфаундленда. С тех пор Кассар не знал жизни без моря. Впервые известность пришла R молодому моряку в 1697 году, после того как он участвовал в экспедиции барона де Пуэнти в Картахену. Кассар отличился при бомбардировке крепости и командовал отрядом флибустьеров. По возвращении во Францию он удостоился аудиенции самого короля, получил назначение в Дюнкерк и до окончания военных действий крейсировал в Ла-Манше. С началом Войны за испанское наследство наступила новая полоса в жизни Кассара; одна за другой следуют блестящие военные операции: разгром английской торговой флотилии (1708), закупка хлеба в странах Леванта и сопровождение пятнадцати купеческих судов во Францию, отмеченное двухдневным сражением с английской эскадрой у Бизерты (1709); конвоирование хлебного каравана из Смирны и захват английской торговой флотилии (9 судов) и 24-пушечного фрегата (1710), сопровождение хлебного каравана из Турции в Марсель (1711) и, наконец, в 1712 — 1713 годах состоялась та кампания Кассара, о которой столь высоко отозвался Дюге-Труен. Во главе небольшой эскадры Кассар пересек Атлантический океан (по пути захватив порт Прая на острове Сантьягу) и прибыл на остров Мартиника, откуда и нанес ряд чувствительных ударов по английским и голландским колониям Вест-Индии. В союзе с флибустьерами он разорил английские Монтсеррат и Антигуа (лето 1712 г.), разгромил голландские владения Суринам (осень 1712 г.) и Кюросао (зима 1713 г.). По возвращении в Тулон Кассар был произведен в чин капитана 1-го ранга и пожалован орденом Св. Людовика.

Кто мог тогда предсказать трагический финал этой истории? Через некоторое время Кассар подвергся судебному расследованию, темные страницы которого до сих пор остаются загадкой. Обвинения в недисциплинированности, нарушении субординации сочетались с жалобами на его ужасный характер и жестокость. Марсельские торговцы предъявили ему иск о несправедливом распределении денег, полученных от продажи захваченной собственности, и потребовали выплат причитающихся им сумм. Обстановка накалялась не без помощи самого Кассара, отличавшегося сложным характером. Его грубость и вспыльчивость могли быть простительными на галере, но не в торговых палатах и кабинетах методичных сухих юристов. Нелюдимый, угрюмый Кассар сам подливал масло в огонь и способствовал бесплодности всех попыток отстоять свою честь. Не добившись успеха в судебном разбирательстве, он в 1718 году удалился в Нант, оказавшись, после всех своих подвигов, даже без пенсии [70]. Через много лет Кассар вернулся в Париж, чтобы попытаться добиться справедливости. Неизвестно, что произошло на аудиенции, данной ему кардиналом де Флери 7 февраля 1735 года. По-видимому, упрямый вспыльчивый храбрей был весьма холодно принят кардиналом и, в приступе злопамятного гнева, наговорил много лишнего, оскорбив и министра и правительство. Спустя некоторое время он был арестован по «летр де каше» (безымянный королевский указ о заточении без суда и следствия), посажен в замок Гам, где через несколько лет сошел с ума и 21 января 1740 года умер.