Mybrary.info
mybrary.info » Книги » Научно-образовательная » История » Европейский фашизм в сравнении: 1922-1982 - Випперман Вольфганг (книги бесплатно читать без .txt) 📗

Европейский фашизм в сравнении: 1922-1982 - Випперман Вольфганг (книги бесплатно читать без .txt) 📗

Тут можно читать бесплатно Европейский фашизм в сравнении: 1922-1982 - Випперман Вольфганг (книги бесплатно читать без .txt) 📗. Жанр: История. Так же Вы можете читать полную версию (весь текст) онлайн без регистрации и SMS на сайте mybrary.info (MYBRARY) или прочесть краткое содержание, предисловие (аннотацию), описание и ознакомиться с отзывами (комментариями) о произведении.
Перейти на страницу:

Поэтому нельзя ограничиться такой политически мотивированной критикой понятий экстремизма и тоталитаризма, хотя и несущих политическую окраску. «Тоталитаризм», подобно «фашизму», имеет двойственный характер. Он был и остается не только термином научной теории, но и политическим лозунгом. Но теория может быть оправдана лишь сравнением с опытом, а в этом отношении смешение понятий фашизма и тоталитаризма обнаруживает свои слабости. Так, все теоретики тоталитаризма недооценивают значение расизма в фашистской идеологии. Отождествляя фашистскую идеологию с марксистской, они упускают из виду, что при фашистских и коммунистических режимах террор был направлен против различных групп населения – фашистское расовое убийство отличается от большевистского классового убийства. Это важнейший критический довод.

Кроме того, наиболее известная модель тоталитаризма, принадлежащая Карлу Иоахиму Фридриху и Збигневу Бжезинскому, носит упрощенно типизированный и статический характер [217]. В ней словно не принимается во внимание, что и тоталитарные режимы могут меняться (что несомненно происходило в коммунистических государствах после XX съезда КПСС в 1956 году). Не переоценивая масштабов так называемой «десталинизации» общества, надо признать, что Советский Союз все же начал проводить под руководством М. Горбачева политику реформ, хотя и малоуспешную внутри страны, но сделавшую возможным мирное устранение восточноевропейских сателлитных режимов. Фашистские государства не в состоянии представить ничего даже отдаленно напоминающего такое развитие событий. Либерализация не свойственна фашистским режимам, напротив, они принимают все более экстремистский характер. Прежде всего это относится к «радикально фашистской» Германии, которая вела «тотальную войну» с единственно возможным исходом – «тотальным поражением». Никогда не могло быть немецкой политики разрядки и «немецкого Горбачева».

Упрощенно типизированная модель тоталитарного государства Фридриха и Вжезинского страдает и другими недостатками. Например, не могло быть и речи о том, чтобы в фашистской Германии существовала «командная экономика», сравнимая с советской; в фашистских государствах, в отличие от коммунистических, экономика не стала государственной. Неверным оказался и тезис, по которому во главе тоталитарных и монолитно замкнутых однопартийных режимов стоит всемогущий «вождь». «Третий рейх» имел скорее некоторый поликратическии характер [218]. Есть также определенные признаки, что и власть Сталина не была безгранична.

Мы не будем здесь подробнее касаться прочих теорий тоталитаризма, предложенных Ганной Арендт, Эрвином Фаулем, Якобом Тальмоном, Эриком Фегелином и другими, поскольку они не были приняты ни в исследованиях коммунизма, ни в исследованиях фашизма и национал-социализма. Заметим только, что классические теории тоталитаризма оказались не в состоянии объяснить историческую действительность, а потому никоим образом не превосходят теорий фашизма.

Приведем последний аргумент. Правомерность общего понятия фашизма, как мы подробнее рассмотрим ниже, оспаривается, главным образом, на том основании, что различия между фашистскими движениями существеннее их сходства. Если бы это утверждение было справедливо (а в действительности это не так!), то оно еще в большей степени относилось бы к общему понятию тоталитаризма. В самом деле, различия между коммунистическими и фашистскими партиями или режимами много существеннее, чем между фашистскими.

Обратимся еще к одному возражению против правомерности общего понятия фашизма, тоже несомненно политически мотивированному и тоже заслуживающему серьезного внимания. Оно связано с опасением, что включение «третьего рейха» в группу фашистских режимов приведет к релятивизму в восприятии и оценке беспримерных преступлений немецкого фашизма – или, если принять провокационный тезис Даниэля Гольдгагена [219], преступлений «немцев»,поскольку холокост не сравним ни с каким преступлением [220]. По этому вопросу возникли разногласия, получившие название «спор историков» [221].

«Спор историков» был вызван провокационным вопросом немецкого историка Эрнста Нольте: «Не осуществили ли национал-социалисты, не осуществил ли Гитлер свое „азиатское“ деяние лишь потому, что они и им подобные считали себя потенциальными или подлинными жертвами некоего „азиатского“ деяния? Не предшествовал ли Освенциму Архипелаг Гулаг?» [222]. Этим тезисом, развитым им позже в объемистом томе о «европейской гражданской войне между национал-социализмом и большевизмом» [223], Нольте отмежевался от защищаемой прежде общей концепции фашизма, чтобы сделать более радикальной доктрину тоталитаризма. Коммунизм и фашизм (соответственно, национал-социализм) были для него равны или, по крайней мере, сравнимы. Нольте рассматривал коммунизм (соответственно, большевизм) как предпосылку фашизма, который лишь защищался от более раннего и намного более агрессивного большевизма. При этом совершенные фашизмом преступления обретали в определенном смысле превентивный характер.

В «споре историков» утверждение Нольте о причинной связи между ранним коммунистическим классовым убийством и поздним расовым убийством национал-социалистов вызвало резкие и бескомпромиссные возражения ряда немецких и иностранных историков и публицистов. Как они полагали, такое утверждение вело к недопустимому сравнительному упрощению беспрецедентных преступлений холокоста. Некоторые критики Нольте даже считали, что уничтожение национал-социалистами евреев было преступлением не только единственным в своем роде, но и в конечном счете необъяснимым [224], стоящим на «грани понимания» [225].

Но это не было последним словом в споре. После совершенно неожиданного краха коммунизма в Европе произошло столь же неожиданное возрождение теории тоталитаризма, причем общая допустимость сравнения коммунизма и национал-социализма теперь уже почти не оспаривается. При этом мирятся с тем, что «каждое структурное сравнение […] неизбежно приводит также к релятивизму в восприятии ценностей культуры», как откровенно признает один из сторонников подобных умозрительных сопоставлений [226]. Это делается вполне сознательно и с политической целью. С немецкой точки зрения, такие сравнения преступлений немцев с преступлениями «других» могут и должны привести к релятивизму в отношении их собственной вины. Именно это пытались делать в историко-политических дебатах о Гольдгагене [227], о «Черной книге коммунизма» [228] и о речи писателя Мартина Вальзера [229]. Но мы не можем и не должны далее углубляться в этот вопрос, поскольку указанные дебаты лишь косвенным образом связаны с проблемой общего понятия фашизма.

Косвенным образом, потому что от тезиса о беспрецедентности холокоста, столь единодушно и решительно выдвинутого в ответ на утверждения Нольте еще во время «спора историков», теперь отказываются, пусть еще и не открыто, но уже обходя его молчанием. Впрочем, было бы нечестно упрекать сторонников общего понятия фашизма в их релятивистском подходе к холокосту, если они действительно не признают его особый характер. К тому же исключительность холокоста отрицается далеко не всеми исследователями и теоретиками фашизма – по большому счету любое историческое событие исключительно. Собственно, это делали только некоторые марксисты-догматики, пытавшиеся объяснить сущность фашизма почти исключительно ссылкой на его прокапиталистическую функцию; при этом они недопустимо недооценивали роль антисемитской и расистской идеологии. Но эти марксисты, не придававшие должного значения холокосту по идеологическим, а также по политическим (точнее – антисемитским) мотивам, в настоящее время играют совсем незначительную роль [230].

вернуться

217

C. J. Friedrich, Z. Brzezinski. Totalitare Diktatur. Stuttgart, 1957. К нижеследующей критике: W. Wippermann. Totalitarismustheorien, 21 ff.

вернуться

218

Дальнейший материал и общее состояние новейших исследований о «третьем рейхе»: W. Wippermann. Umstrittene Vergangenheit. Fakten und Kontroversen zum Nationalsozialismus. Berlin, 1998.

вернуться

219

D. J. Goldhagen. Hitlers willige Vollstrecker. Ganz gewohnliche Deutsche und der Holocaust. Berlin, 1996.

вернуться

220

Так пишет уже S. Friedlander. Kitsch und Tod. Der Widerschein des Natzis-mus. Munchen, 112 f.: «Нацизм составляет препятствие для марксистской историографии. Она все время об него спотыкается. Можно объяснить возникновение движения в общественных категориях, захват власти – исходя из экономических интересов. Но после этого, кажется, ничто не соответствует этой схеме. Если ее придерживаться, то надо удалить: центральную роль Гитлера, основы его расовой политики, его войну на Западе, в особенности объявление войны США, и, наконец, его политику преследования евреев. […] Оно (т. е. марксистское толкование фашизма) означает не что иное, как доведенную до чрезмерности нормализацию на основе заранее заданной понятийной рамки».

вернуться

221

К этому: H. – U Wehler. Entsorgung der deutschen Vergangenheit? Ein polemischer Essay zum «Historikerstreit». Munchen, 1988; R. Evans. Im Schatten Hitlers? Historikerstreit und Vergangenheitsbewaltigung in der Bundesrepublik. Frankfurt/M., 1991.

вернуться

222

E. Nolte. Vergangenheit, die nicht vergehen will // «Historikerstreit» – Die Dokumentation der Kontroverse um die Einzigartigkeit der nationalsozialistischen Judenvernichtung. Munchen, 1987, 39-47, 45.

вернуться

223

E. Nolte. Der europaische Burgerkrieg 1917—1945. Nationalsozialismus und Bolschewismus. Berlin, 1987.

вернуться

224

D. Diner. Zwischen Aporie und Apologie. Ober Grenzen der Historisierbar-keit des Nationalsozialismus // Id. (Hg.). Ist der Nationalsozialismus Geschichte? Zur Historisierung des Historikerstreits. Frankfurt/M., 1987, 62-73.

вернуться

225

H. Loewy (Hg.). Holocaust: Die Grenzen des Verstehens. Eine Debatte uber die Besetzung der Geschichte. Reinbek, 1992.

вернуться

226

/. Geiss. Hysterikerstreit. Bonn, 1992, 120.

вернуться

227

Ср. по этому поводу: W. Wippermann. Wessen Schuld? Vom Historikerstreit zur Goldhagen-Kontroverse. Berlin, 2. Aufl. 1997.

вернуться

228

S. Courtois et cd. Das Schwarzbuch des Kommunismus. Unterdruckung, Verbrechen und Terror. Munchen, 1998. К критике: J. Mecklenburg/W. Wippermann (Hg.). «Roter Holocaust»? Kritik des Schwarzbuchs des Kommunismus. Hamburg, 1998.

вернуться

229

К этому: W. Wippermann. Geschichtspolitik. Zu aktuellen zeitgeschichtlichen Kontroversen // Praxis Politische Bildung, 3, 1999, 285—289.

вернуться

230

Все же марксистские исследования фашизма никоим образом не прекратились. Ср., например: К. Fritzsche. Faschismustheorie: Konzeptionen, Kontroversen und Perspektiven / / F. Neumann (Hg.). Handbuch. Politische Theorien und Ideologien. Bd. I. Opladen, 1995, 179—228.

Перейти на страницу:

Випперман Вольфганг читать все книги автора по порядку

Випперман Вольфганг - все книги автора в одном месте читать по порядку полные версии на сайте онлайн библиотеки mybrary.info.


Европейский фашизм в сравнении: 1922-1982 отзывы

Отзывы читателей о книге Европейский фашизм в сравнении: 1922-1982, автор: Випперман Вольфганг. Читайте комментарии и мнения людей о произведении.


Уважаемые читатели и просто посетители нашей библиотеки! Просим Вас придерживаться определенных правил при комментировании литературных произведений.

  • 1. Просьба отказаться от дискриминационных высказываний. Мы защищаем право наших читателей свободно выражать свою точку зрения. Вместе с тем мы не терпим агрессии. На сайте запрещено оставлять комментарий, который содержит унизительные высказывания или призывы к насилию по отношению к отдельным лицам или группам людей на основании их расы, этнического происхождения, вероисповедания, недееспособности, пола, возраста, статуса ветерана, касты или сексуальной ориентации.
  • 2. Просьба отказаться от оскорблений, угроз и запугиваний.
  • 3. Просьба отказаться от нецензурной лексики.
  • 4. Просьба вести себя максимально корректно как по отношению к авторам, так и по отношению к другим читателям и их комментариям.

Надеемся на Ваше понимание и благоразумие. С уважением, администратор mybrary.info.


Прокомментировать
Подтвердите что вы не робот:*