Мистика московских кладбищ - Рябинин Юрий Валерьевич (читать книги онлайн бесплатно без сокращение бесплатно .TXT) 📗
Когда в конце 1930-х советской государственной политике потребовалась апелляция к русскому патриотизму, то, кроме прочих атрибутов, иллюстрирующих славное прошлое России, был воскрешен популярный прежде в искусстве сюжет спасения простым крестьянином первого царя Романова. В частности, тогда вспомнили, что существует прекрасная опера Михаила Ивановича Глинки, в которой воспевается самоотверженная любовь простого народа к родине, — «Жизнь за царя». Но как бы далеко власть не заходила в своем заигрывании с патриотическими чувствами советских людей, повторить постановку под таким названием и с прежним текстом она — власть — не решилась. И тогда Сергею Городецкому было предложено написать новое либретто к опере Глинки. Вот так появился «Иван Сусанин». Уже где-то в 1980-е в операх стали снова ставить «Жизнь за царя». Но и «Иван Сусанин» не был исключен из репертуаров театров. Так эта опера и существует теперь под двумя названиями и с разными либретто.
Сергей Городецкий вообще старался жить в соответствии со своей творческой эстетикой. Конечно, это выглядело довольно театрально. Жена О. Мандельштама в своих мемуарах прямо называет поведение Сергея Митрофановича шутовством. После революции Городецкий жил практически на самой Красной площади — в здании бывших губернских присутственных мест в проезде Воскресенских ворот, напротив Исторического музея. Вот такие воспоминания о визите в этот дом оставила Н. Мандельштам: «Городецкий поселился в старом доме возле Иверской и уверял гостей, что это покои Годунова. Стены в его покоях действительно были толстенные. Жена крестом резала тесто и вела древнерусские разговоры. Сырая и добродушная женщина, она всегда помнила, что ей надлежит быть русалкой, потому что звали ее Нимфой. Мандельштам упорно называл ее Анной, кажется, Николаевной, а Городецкий столь же упорно поправлял: «Нимфа»… Мандельштам жаловался, что органически не может произнести такое дурацкое имя…»
Не вполне понятно, почему апологет язычества древней Руси Городецкий называл жену по-гречески — Нимфа. Вот в имени дочери он выдержал древнерусский «мифотворческий» стиль — Рогнеда. Рогнеда Сергеевна Городецкая похоронена там же — в родительской оградке. Скорее всего, никаких больше родственников у Городецкого не осталось. Потому что могила его находится теперь в совершенном запустении. Нам пришлось побывать на Ваганькове на Светлой Седмице 2004 года, и мы застали в высшей степени удручающую картину: участок Городецких буквально до половины памятника был завален ветками, листьями, другим хламом, — по всей видимости, соседи, чтобы далеко не носить все это, сбрасывали собранный со своих участков мусор на бесхозную могилу Городецкого.
Чуть правее от «аналоя» Городецкого в 2010 году появился величественный металлический серебристый крест. Надпись на нем — участник Великой Отечественной войны Николай Филиппович Королев покоритель Берлина 14 дек. 1910–31 мая 1976 — вряд ли кому-то что-то говорит. Но вместе с тем история этого захоронения имеет для многих очень важное значение. В предыдущем издании книги, в очерке о Преображенском кладбище, мы рассказывали о том, как в Москве и по всей стране исчезают, пропадают могилы участников Великой Отечественной войны. Тогда в качестве примера мы приводили судьбу могилы участника войны Н. Ф. Королева: каким-то образом оставшись без призора, она в 1990-е исчезла. И вот с удовлетворением можно отметить: наша публикация безрезультатной не осталась, — совместными усилиями Московского совета ветеранов Великой Отечественной, МО ВООПИК и администрации Ваганьковского кладбища могила была найдена и надлежащим образом оформлена. Память о покорителе Берлина восстановлена! Но сколько еще по Москве таких заброшенных, а то и вовсе исчезнувших могил героев дожидаются восстановления…
Под тем же крестом, что и Н. Ф. Королев, покоится его отец, как можно понять из написанного: участник Русско-японской войны Филипп Егорович Королев крестьянин д. Макеихи Рузского уезда ск. в 1920 г. Честно сказать, нам в Москве никогда не встречались захоронения хотя бы ветеранов Первой мировой. А уж участник Русско-японской — это вообще уникальный случай даже для гигантского московского некрополя. Почему он и достоин быть упомянутым.
С противоположной стороны от Городецкого стоит очень скромная белая мраморная дощечка. На ней написано: Полковник Хрусталев Иван Васильевич. 1907–1954. Дорогому мужу от жены. Имя этого охранника Сталина, до того почти безвестного, вся страна узнала в 1990-е, когда на экраны вышел нашумевший фильм Алексея Германа «Хрусталев, машину!» В ночь с 28 февраля на 1 марта 1953 года Хрусталев был при Сталине на ближней даче. Кроме него в покои вождя в ту ночь никто не заходил. В десять часов утра он сдал пост своему сменщику и уехал. Сменщик, зная, что Хозяин обычно встает довольно поздно, ничуть не придал значения его долгому отсутствию. И лишь к вечеру хватились и вошли в спальню. Сталина застали на полу без чувств. Пятого числа опять дежурил Хрусталев. Он, вместе с наследниками из политбюро, присутствовал при самой кончине отца народа. Берия, дождавшись, когда Хозяин испустил дух, бодро воскликнул: Хрусталев, машину! — и поехал управлять одной шестой частью суши. А вскоре умер и полковник Хрусталев. Что для некоторых исследователей стало дополнительным аргументом в пользу версии о заговоре Берия и других против Сталина: если человек умер далеко не в преклонных летах, значит, попросту его убрали, как опасного свидетеля.
На следующей за Есенинской — Тимирязевской аллее стоит красивый памятник с броской надписью:
Этот поэт комист (настоящее его имя — Владимир Иванович Сидоров) едва ли остался бы в памяти потомков, если бы не послужил прототипом персонажа пьесы Маяковского «Клоп» — поэта, «самородка, из домовладельцев», Олега Баяна. Вот так этот самородок «распоряжается в центре стола, спиной к залу» на свадьбе у Скрипкина: «И вот я теперь Олег Баян, и я пользуюсь, как равноправный член общества, всеми благами культуры, и могу выражаться, то есть нет — выражаться я не могу, но могу разговаривать, хотя бы как древние греки: «Эльзевира Скрипкина, передайте рыбки нам». И мне может вся страна отвечать, как какие-нибудь трубадуры:
Такие вот чудовищные крики вковеркал в уста Баяна Владимир Владимирович.
Литераторов, похороненных на Ваганькове, достало бы на хорошо укомплектованный писательский союз какого-нибудь очень немалого государства. Вот лишь еще некоторые: Боец Волжской флотилии в 1918 г. Комиссар главного морского штаба в 1918 г. Лариса Михайловна Рейснер (1895–1926), — она написала несколько книг прозы, но прославилась, прежде всего, тем, что послужила прообразом комиссара в «Оптимистической трагедии» В. Вишневского; Иван Сергеевич Рукавишников (ск. в 1930); основоположник советской детской литературы Борис Степанович Житков (1882–1938); поэт, автор известного стихотворения «Из одного металла льют Медаль за бой, медаль за труд» Алексей Иванович Недогонов (1914–1948); поэт Николай Альфредович Адуев (1895–1950), автор либретто музыкальных комедий «Акулина» и «Табачный капитан»; Алексей Иванович Колосов (1897–1956); еще один Алексей Иванович — Фатьянов (1919–1959) вообще в представлении не нуждается, — его песни любимы уже четвертым поколением; поэтесса, участница Великой Отечественной, Вероника Михайловна Тушнова (1915–1965); Тихон Захарович Семушкин (1900–1970), автор романа «Алитет уходит в горы»; прозаик Александр Григорьевич Письменный (1909–1971); кинодраматург, автор сценария фильма «Подвиг разведчика» Константин Федорович Исаев (1907–1977); Анна Александровна Караваева (1893–1979), — существует версия, будто бы это она написала роман «Как закалялась сталь»; автор замечательной повести «Ночь полководца» Георгий Сергеевич Березко (1905–1982); прозаик Григорий Александрович Медынский (Покровский, 1899–1984); выдающийся философ и литературовед Алексей Федорович Лосев (1893–1988); Вениамин Александрович Каверин (1902–1989); поэт Михаил Давыдович Львов (1917–1988); замечательный детский писатель Юрий Вячеславович Сотник (1914–1997); прозаик Владимир Осипович Богомолов (1924–2003); поэтесса Римма Федоровна Казакова (1932–2008) и многие другие.
