Скорость, маневр, огонь - Иванов Анатолий Степанович (читать полные книги онлайн бесплатно TXT) 📗
Плавно отдаю от себя ручку управления и, в нескольких метрах от воды, вывожу самолет в горизонтальный полет. Немец успел открыть огонь и проскочил мимо. Нажми он кнопку управления оружием на какое-то мгновение раньше и вряд ли пришлось вернуться домой.
Вслед за первым «мессершмиттом» появился второй, но на этого уже набросился Макаров.
Через минуту-другую «мессершмитты» пропали из поля зрения, да и мы сами долго искали друг друга. Но вот наша пара снова над проливом, под нами катера. Они уже подходят к причалу. Моряки машут головными уборами. Начинаем разворот и видим серию белых ракет. Это было для нас заранее условленным сигналом: «Можно заканчивать патрулирование».
Ваша задача выполнена, – слышу знакомый голос с пункта наведения. – Разрешаю вернуться домой.
10 апреля началось наступление советских войск в Крыму, а 12 числа Керченский полуостров был полностью освобожден. Полк перебазировался на те же площадки, на которых он базировался в 1942 году.
Знакомые места! В свободное от полетов время ходим по полю и ищем зарытый в землю патефон, он был надежно упакован и мог пролежать лет десять. Искали и старослужащие, и вновь прибывшие в полк товарищи. Летчики и техники ходили с шомполами в руках и прилежно прощупывали ими землю. Но патефона мы так и не нашли. Полевой аэродром нельзя было узнать. Немцы силами военнопленных и местных жителей, оставшихся на оккупированной территории, построили бетонированную взлетно-посадочную полосу. На месте бывших землянок были оборудованы бетонированные укрытия, а также помещения для летно-технического состава. Видно, фашисты собирались здесь оставаться навсегда.
Не прошло и четырех дней, как получен приказ – продвигаться вперед, вслед за стремительно наступавшими наземными войсками.
16 апреля полк перелетел на площадку, расположенную недалеко от станции Владиславовка. Отсюда начались полеты в направлении Севастополя.
С северного направления летчики генерала Хрюкина, с востока – генерала Вершинина постоянно поддерживали наступающие войска, которые неудержимо двигались через Сиваш и по предгорьям южного берега Крыма.
Расположившись на малозаметной взлетно-посадочной площадке и начав планомерные вылеты на боевые задания в направлении Севастополя, мы узнали о кровавых зверствах фашистов. Особенно запомнился небольшой поселок – Старый Крым. Беззащитных стариков, детей и женщин гитлеровцы выгоняли на улицу, расстреливали, обливали керосином и сжигали.
Повсюду лежали трупы детей с выколотыми глазами, отрезанными ушами, изуродованными до неузнаваемости лицами. В Старый Крым выехала Государственная комиссии по расследованию злодеяний немецко-фашистских оккупантов, в составе которой был и врач нашего полка. По возвращении домой он рассказал о невероятных ужасах, результаты которых видел сам. Невозможно было смотреть без содрогания на снимки, где беспристрастный фотообъектив запечатлел все зверства оккупантов.
Севастополь горел. От рассвета до темноты в воздухе находилось множество советских самолетов.
Теперь уже прижатые к Черному морю фашистские войска ожесточенно огрызаются, пытаются с единственного аэродрома на мысе Херсонес противодействовать советским летчикам. Пары, а то и одиночки «мессершмиттов» взлетают, уходят в сторону моря, а затем, как оголтелые, лезут против наших истребителей. Такого раньше мы не наблюдали. Позже нам стало известно, что фашистские летчики вылетали пьяные и в отчаяньи были готовы на все.
В одном из воздушных боев немцы подожгли самолет заместителя командира полка Сапожникова. Он выпрыгнул с парашютом и попал в одно из татарских селений, некоторые жители которого во время оккупации помогали немцам. Сапожникова подобрали, заперли в сарай и продержали без пищи и воды двое суток. Группа офицеров и солдат отправились на розыски.
На третий день поисков девочка-татарка, лет восьми, указала пальцем на сарай и убежала. Там оказался лежавший на соломе Алексей Яковлевич. Он был без сознания, с обгоревшим лицом и руками и сломанной ногой. Только через два с половиной месяца он вернулся из госпиталя и снова продолжал путь вместе с полком на запад.
Однажды во время штурма Севастополя группа самолетов под командованием Савченко вылетела на сопровождение штурмовиков. При подходе к городу я и ведомый Морозов заметили, как два «Мессершмитта-110» пытаются атаковать наши «илы». Фашисты летели на малой высоте и рассчитывали незаметно подобраться к штурмовикам. Замысел их был быстро разгадан. Подаю команду Морозову приготовиться к бою. Мы пикируем и атакуем ведущего «мессершмитта».
Вижу, как он начинает дымить. Должен упасть, а его будто нечистая сила удерживает в воздухе… Летит.
Повторно строим маневр для атаки. Должен же я, наконец, прикончить этого паршивого фрица! Но немец поспешно «притер» самолет к земле неподалеку от аэродрома. Пришлось обстрелять его в третий раз. Теперь уже вижу, как огонь охватил фюзеляж и крылья. Больше он не поднимется в воздух!
Казалось, бой был несложный. Мы сравнительно легко расправились с врагом. Но мой ведомый, атакуя немецкий истребитель, не учел избыток скорости и выскочил перед самым носом фашиста. Этот, незначительный по накалу, воздушный бой для нас был поучительным. С тем чтобы нанести удар по врагу, избыток высоты и скорости надо использовать разумно, не слепо нестись вперед, а правильно сочетать возможности своего самолета и оружия с выполнением необходимого маневра. Не случайно, в этот же день, в результате неграмотно построенного маневра ведущим пары был сбит летчик нашего полка младший лейтенант Волошин.
В начале мая, когда фашисты со дня на день должны были оставить Севастополь, полк перебазировался на аэродром, расположенный возле города Симферополя. Здесь нам посчастливилось встретиться с прославленными летчиками 9-го гвардейского полка дважды Героями Советского Союза Лавриненковым, Алелюхиным, Амет-Хан Султаном и другими асами, о которых в то время начали складывать целые легенды.
В начале войны этим полком командовал Лев Шестаков, а теперь – Владимир Дмитриевич Лавриненков.
Наше внимание привлекло то, что на фюзеляжах самолетов было нарисовано множество красных звездочек, свидетельство о количестве сбитых самолетов врага.
– Чьи это самолеты? – спрашиваем у соседей.
Нам называют более десяти человек Героев Советского Союза. Узнаем также, что среди летчиков-героев в полку служил Михаил Баранов, мой однокашник по училищу, земляк-ленинградец. Это он вылетал на своем «яке» под Сталинградом с надписью на фюзеляже: «Гроза немецких фашистов М. Д. Баранов». Это нашему Мишке, первому в полку, там же под Сталинградом было присвоено звание Героя Советского Союза.
– А где сейчас Михаил Баранов? – обращаюсь к летчикам-соседям.
– Погиб смертью героя.
Много нового поведали нам соседи о своей новаторской тактике в резко изменившейся воздушной обстановке, когда господство в воздухе полностью перешло к нам.
Оказалось, что действуют они, как правило, большими группами, вылетая двумя, а иногда и тремя десятками самолетов. После взлета самолеты собираются в общую группу и следуют в район, где предстоит выполнение задания.
Там каждая из групп по команде ведущего разворачивается навстречу друг другу и, имея достаточный запас в высоте, на повышенной скорости начинает маневр со снижением.
Если наблюдать со стороны, то эти полеты напоминали стремительное перемещение масс самолетов в виде обыкновенных качелей, а летчики придумали своеобразное наименование маневра «полет люлькой».
– А чего же мы ходим шестерками, да еще и к тому же по горизонту? Почему посылаем истребителей в малом количестве? Ведь самолетов у нас не меньше, чем в соседнем полку? – посыпались вопросы к командованию.
– Наверное и нам следует летать по-новому, – соглашается командир эскадрильи Савченко. – Соседи упрекают: «Воюете по-старинке».
Командир полка Сидоров собрал летчиков посоветоваться, обсудить все по порядку и пересмотреть наши взгляды на полеты. Мнение было единым: «Мы – хозяева положения в воздухе и летать будем по-новому».
