Очищение - Суворов Виктор (чтение книг TXT) 📗

А у Тухачевского и червонных казаков на будущую войну был свой особый план. Заключался он в том, чтобы все повторить как в Первой мировой войне: Германия посредине, а с двух сторон — Россия и Франция. Франция обороняется, а мы наступаем и Германию сокрушаем.

С намеками на такой вариант Тухачевский неоднократно выступал перед французскими коллегами. По настоянию Тухачевского французские офицеры и генералы все чаще появлялись в советских дивизиях и корпусах. Вошли в моду делегации, стажеры и прочие формы обмена…

Червонец Илья Дубинский описывает одного такого стажера из Франции. Его звали Луи Легуэст. Дубинский рассказывает о настроениях тех лет среди окружения Якира и Примакова: «Судя по ситуации, по звериному реву берлинского радио, всем нам, всему Киевскому гарнизону, и не только ему, предстоит дальний путь на запад, на встречу с фашистским воинством. А пока мы туда дойдем, с ним сцепятся наши союзники — чехословацкие и французские дивизии. И может быть, где-нибудь на Рейне еще встретимся с нашим стажером Легуэстом» (Особый счет. С. 116).

По замыслу Тухачевского, Якира, Примакова, Дубинского и других червонных казаков, Франция будет отсиживаться за своими укреплениями на Рейне, а нам придется наступать через всю Польшу, через всю Германию…

Россия в Первой мировой войне уже пыталась сей вариант осуществить. И сломала себе шею. Три года русские армии рвались на Запад, положили миллионы лучших солдат, а тыловики, отсидевшие всю войну в столице, в последний момент на войну идти не пожелали. Вот и весь рецепт революции и крушения монархии. Германия была обескровлена Восточным фронтом, а Британия и Франция, воспользовавшись этим, стали победителями.

Сталин решил этот сценарий не повторять. У Сталина все было придумано куда лучше. Сталин своих планов и не скрывал. Он намеревался выступить последним, и только после того, «когда капиталисты перегрызутся между собой» (речь 3 декабря 1927 года).

Первые два года Вторая мировая война шла вполне по сталинскому замыслу. Только потом сбой получился.

Тухачевский и червонные казаки Сталина не слушали, планов его не понимали и не старались понять. Они не придумали ничего лучшего, кроме повторения сценария Первой мировой войны.

Представим себе: главарь банды замыслил великолепную комбинацию, в которой его соперники из других банд перестреляют друг друга… Все хорошо, но один из приближенных главаря начинает болтать глупости, своей болтовней срывая гениальный замысел. Что с этим болтуном прикажете делать? На мой взгляд, надо заткнуть говорливый рот, причем заткнуть так, чтобы к этой болтовне не привлекать внимания. А то вопросы начнутся: а что, собственно, он сказал не так?

Все у Сталина шло по расписанию, но вдруг объявился Тухачевский, который через голову Сталина обращается к соседям Германии с призывом готовить оборону против Гитлера…

Тухачевский лез в дела, в которых ничего не понимал.

В которые его не просили лезть.

В которые он не имел права лезть.

Глава 18

НЕМЕЦКИЙ СЛЕД

Слишком долго во всем мире звучала история о том, что немецкая разведка подбросила Сталину документ…

К этому вопросу мы подойдем издалека. Вся история большевизма — это история чисток. Большевизм и начался с раскола: это наши — большевики, а это не наши — меньшевики. Ленин только тем и занимался, что чистил свою партию от тех, кто ему неудобен. Полистаем тома ленинских сочинений, и удивленного стона нам не сдержать: Ленин, как пес в своре, неустанно грызется со своими соратниками и товарищами по борьбе, а с царизмом он никак не борется. Объем ленинской ругани в адрес единомышленников-социалистов в сотни раз превосходит объем ругани в адрес царя Николая.

И, захватив власть, Ленин только чистками и занимался. Ленинская партия выросла в борьбе, и это совершенная правда. Царскую семью истребили. Буржуев истребили. Дворянство, купечество, интеллигенцию, крестьянство. Куда ни кинь… И ленинские соратники все до одного только чистками и занимались. Своих союзников-эсеров истребили. Анархистов — тоже. И меньшевиков. А потом пошла борьба с национализмом, с религией. «Промпартию» выдумали. Да с кем мы только не боролись! И всех уничтожали. Для того и Кирова убили, чтобы за него отомстить. И сразу — чистка НКВД: вы же Кирова не уберегли! И чистка Ленинграда — кировский поток: вы, гады, за Кирова ответите! И по всей стране — поиск злоумышленников, которые готовили покушение на Кирова. Были раскрыты тысячи преступных организаций: и все на Кирова охотились. И в самой партии — аресты: не оставим смерть Кирова без ответа! Вообще в партии борьба с врагами не прекращалась никогда. Товарищ Сталин придумывал правый уклон и гнал из партии правых уклонистов. Потом придумывал левый уклон и гнал из партии левых уклонистов. А как ударить по тем, кто сохранял полную верность и колебался вместе с генеральным курсом партии? Гениальный Сталин и тут нашел решение: объявил, что в партии есть (ужасно опасный) право-левацкий уклон. Тут уж никому от сталинского удара не уклониться. Кого нельзя уличить в правом уклоне и нельзя — в левом, можно уличить в право-левацком извращении линии партии. А еще были центристы. Это когда уж совсем невозможно придраться, тогда спрашивали: что же ты все по центру держишься? А ведь и вправду подозрительно: все колебались и уклонялись, а ты всегда с партией был. Вот этим-то ты вражью свою суть и проявил!

Но во всех этих чистках армия составляла как бы исключение. Ее чистки обходили стороной. Товарищ Сталин только следил за тем, чтобы на самом верху был свой человек. Стараниями Сталина с поста наркома по военным и морским делам был свален Троцкий. Его заместитель Склянский был отправлен в Америку с поручением, там он, развлекаясь, один плавал в лодке по озеру. Лодка опрокинулась сама собой, а товарища Склянского кто-то из под воды за ноги дернул. На место Троцкого встал Фрунзе. Его по приказу Сталина оперировали, хотя Фрунзе и отбивался. Операция прошла неудачно. Не уберегли врачи товарища Фрунзе. За что и ответили по всей строгости наших законов. Вот, пожалуй, все самые важные кадровые перемещения в Народном комиссариате обороны на первые годы. Но должен же был товарищ Сталин однажды добраться до армии! Неужто не добрался бы? Неужто, не получив немецкой фальшивки, он, вычистив все и всех, так бы и оставил армию нечищеной?

Чистки — это борьба за укрепление власти. За ее сохранение. Это борьба за личную безопасность вождя. Чистки — это предотвращение переворота. А перевороты всегда и везде совершают военные. Потому мы так их и называем — военные перевороты, Неужто Сталин сам не додумался бы оградить себя от главной опасности?

Неужто без немецкой подсказки не сообразил бы?

В борьбе за власть — множество приемов и способов. Есть хорошие, великолепные, гениальные. Но есть и плохие, глупые, идиотские.

Самый дурацкий — это объявить всем своим соратникам-соперникам, что ты умнее всех, что твои заслуги превосходят заслуги всех остальных, потому-то именно ты, а не кто-то другой, должен быть самым главным.

Именно так поступил Лев Давыдович Троцкий. В 1924 году умер Ленин, и в том же году Троцкий выпускает книгу «Уроки Октября». Начинает он с того, что Октябрь надо изучать. Не все еще осознали, кто именно был самым главным героем Октября. По книжке то там, то тут проскальзывают замечания типа: «Ленин не понял и не оценил…», «Ленин сомневался…», «Ленин не знал…» Сталин в книге вообще не упомянут. Зиновьев и Каменев — предатели. А главным героем Октября, который все понимал и ни в чем не сомневался, был, понятно, сам Лев Давыдович…

Если это и так, то по чисто тактическим соображениям не следовало кричать об этом на весь мир. Не об уроках Октября речь, а о претензиях на власть. Объявив себя главным героем и претендентом N 1 на почести (и на власть), Троцкий объединил против себя всех остальных претендентов. Ответ последовал немедленный и сокрушающий— книга «Об „Уроках Октября"“. Авторы Зиновьев, Каменев, Квиринг. Куусинен, Сокольников, Сталин, редакция „Правды“ и ЦК комсомола. Эта книга положила начало открытой травле Троцкого в печати, которая никогда уже не прекращалась, даже и после убийства Троцкого. Интересно, что статья Сталина в этой книге — самая миролюбивая: „Говорят о репрессиях против оппозиции… Что касается репрессий, то я решительно против них“ (С. 95).