Очищение - Суворов Виктор (чтение книг TXT) 📗
В этой статье предупреждения Франции, Бельгии, Польше, Чехословакии и Австрии. Но нет ни единого слова о том, что далее Гитлер повернет против Советского Союза. Нет этого. Нигде нет. В двухтомнике нет, и за его пределами тоже.
Хорош стратег: в 1931 году он публично объявил о том, что на нас Франция собирается нападать, а в 1935 году публично объявляет, что Франция ни на кого нападать не собирается, у нее вряд ли хватит сил для самообороны, и предупреждает Францию, Бельгию, Польшу, Австрию и Чехословакию о германской угрозе. А свою армию, свой народ не предупреждает.
Наоборот, Тухачевский объявляет, что никакой угрозы для нас и нет: Гитлер только на словах против нас, но эти слова — только ширма для подготовки агрессии совсем на других направлениях…
Товарищ Тухачевский брал на себя слишком много.
Представьте себе, что посторонний человек начнет вам давать указания о том, как вам воспитывать детей и вести домашнее хозяйство. Вполне возможно, что это очень дельные советы, но непрошеных советчиков обычно принято посылать в известном направлении. Тем более не терпят советов постороннего в международных отношениях. Самые ценные, но непрошеные советы, исходящие от официальных лиц одного государства другим государствам, расцениваются как вмешательство во внутренние дела и оскорбление. Заместитель народного комиссара обороны СССР, который совсем недавно вел красные орды в Европу с целью сокрушить все государства и превратить их в советские республики, теперь раздает советы одновременно пяти государствам: кого им бояться и против кого готовить оборону. Конечно, это оскорбление: правительства пяти суверенных государств, как слепые котята, опасности не видят, а премудрый Тухачевский ее видит и на нее указывает. Да еще и публично. В печати.
Если бы у Тухачевского было хоть немного понимания психологии, то он бы с публичными предложениями не лез, он бы сообразил, что непрошеные советы постороннего отметаются начисто. Такие советы надо давать не через газету и не через самый агрессивный журнал, а по каналам тайной дипломатии, осторожно, не раскрывая всему миру своих карт. Но и тогда к предостережениям Тухачевского все страны должны были бы отнестись настороженно. В 1935 году мир еще не знал, что есть Гитлер. А что есть Тухачевский, знали все, и потому неизбежно возникали вопросы: что это ты, товарищ коммунист, о нашей буржуазной безопасности беспокоишься? Подменили тебя или перековался? На груди твоей орден Красного Знамени, и на нем золотая надпись: «Пролетарии всех стран, соединяйтесь!» Отказываешься ли от лозунга, на твоей груди написанного? Если отказываешься, то зачем его носишь? А если не отказываешься, то плыви, дорогой товарищ, со своими советами мимо нашего берега…
Особенно дико такие предупреждения должны были звучать для поляков. В 1920 году Тухачевский подписывал приказы про «труп белой Польши» и через этот «труп» вел своих комиссаров к стенам Берлина и Парижа… Теперь он вдруг Польшу возлюбил, теперь он вдруг озаботился ее безопасностью…
Много себе товарищ позволял. Для того чтобы давать ценные указания иностранным государствам, любой, кто занимает официальный пост, должен иметь на то соответствующие полномочия. Посол, прибывая в чужую страну, наносит визит главе государства и вручает верительные грамоты: верьте мне, меня мое правительство уполномочило говорить от его имени, на то грамоты и верительные. А если посол хоть на одно слово отступит от инструкций своего правительства, то его немедленно отзовут и за его поведение извинятся: это он от себя сморозил то, что ему морозить не предписывали. Были ли у Тухачевского верительные грамоты от своего правительства, чтобы давать ценные указания суверенным государствам? Были ли у него такие полномочия? Да и его ли это дело — советы другим государствам давать? Внешнюю политику определяет правительство и проводит ее через Народный комиссариат иностранных дел и другие государственные структуры. Заместитель наркома обороны товарищ Тухачевский мог говорить с другими государствами только в случае, если бы его назначили в состав делегации и дали полномочия. Каждый сверчок знай свой шесток. Крайне неосмотрительно заместителю наркома обороны влезать в дела, которые в его компетенцию не входят, в дела, в которые ему по рангу влезать не положено.
Тухачевский щедро раздавал ценные указания суверенным государствам и тем самым вставлял палки в колеса нашей пропаганды. Весь Агитпроп многие годы доказывал, что на нас хотят напасть враги, и сам Тухачевский тем же занимался, а тут вдруг Тухачевский объявил, что Гитлер нам не угрожает, что гитлеровские выпады против Советского Союза и антисоветские планы — это всего лишь ширма для подготовки нападения на другие страны, ширма для того, чтобы усыпить бдительность Франции. Так Тухачевский и выразился: ширма. Не призывал Тухачевский наш народ к обороне, а, наоборот, расхолаживал. Вся его статья о том, что Германия будет воевать против Франции. Если так, то кто же на нас будет нападать?
Товарищ Сталин призывает народ сохранять революционную бдительность, народ песни поет:
Если в край наш спокойный Хлынут новые войны Проливным пулеметным дождем…
У нас на каждом углу плакаты: «Не болтай! Враг подслушивает!» А тут вдруг объявился большой начальник, который публично заявляет, что никто нам не угрожает, реальная угроза — Франции, без французской руды и французских портов Гитлеру не обойтись. А то, что Гитлер против нас иногда высказывается, так это для отвода глаз, чтобы французов усыпить…
Опасно играл Тухачевский. Самое интересное то, что своей глупости он не замечал. Он не улавливал, что прет наперекор всей государственной политике.
Было в поведении Тухачевского и нечто худшее.
План Сталина: пусть Гитлер-ледокол сокрушит Европу, пусть уничтожит все армии, партии, правительства, а после этого мы Европу «освободим». Понятно, никто в мире не ожидал, что Франция падет так быстро. Этого не ожидали ни французы, ни сами немцы. Сталину было бы лучше, если бы Гитлер повозился с Францией года два. Но в любом случае для Сталина было выгодно падение Франции — пусть Гитлер уйдет как можно дальше на запад и на юг, в Британию, в Испанию, к Гибралтару, в Африку. Чем дальше, тем лучше.
Тухачевский сталинского замысла не понимал и лез во Францию со своими непрошеными советами, которые были направлены на то, чтобы Франция в войне с Германией устояла.
Стоило ли тогда Сталину создавать «Ледокол революции», который забуксует у французских границ?
В случае если бы Франция и другие страны вняли советам Тухачевского и укрепили свою оборону, действия Гитлера-ледокола были бы не так эффективны и разрушительны, не так полезны Сталину. Тухачевский был такой же агрессор, как и Сталин. Только сталинские планы были коварными и мудрыми, а планы Тухачевского — примитивными и глупыми, Из-за своей ограниченности Тухачевский мешал выполнению сталинских планов.
Мешал, не понимая этого.
Как говорят у нас на Украине, поперек батька в пекло полиз.
Если подчиненный не понимает замысла командира, если ему, кроме того, не хватает ума молчать, когда его совета не просят, то такого подчиненного следует убирать. Просто для того убирать, чтобы он впредь своим недомыслием не тормозил выполнение плана.
Расстрелял ли Сталин Тухачевского сразу после выхода этой дурацкой статьи?
Вовсе нет. Расстрелять немедленно — раскрыть свои карты.
Сталин благосклонно улыбнулся. Сталин в том же году придумал воинское звание — Маршал Советского Союза — и присвоил это звание пяти своим полководцам, в том числе и Тухачевскому: красуйся!
Пока.
И был Тухачевский не один. Разгром червонных казаков был обусловлен не тем, что они спорили с первоконниками о заслугах в Гражданской войне.
Нет, дело тут было куда серьезнее.
Первоконники, от Буденного, Ворошилова, Панасенко и ниже, в международную политику не лезли и публично не указывали Франции и Польше, кого им бояться. Первоконники — люди военные, дисциплинированные — помалкивали. Не их ума это дело.
