Гиль (Из истории низового сопротивления в России ) - Гончаренко Екатерина "Редактор" (читать книги онлайн полностью .txt) 📗
Другие требования заключались в том, чтобы не брать никого в карантины, уже взятых выпустить из них, сами карантины уничтожить и открыть общественные бани. Но восставших быстро рассеяли. По приказу Еропкина конная команда с обнаженными палашами напала на них с тылу. Вернувшийся к этому времени в город генерал-губернатор Салтыков выслал на Красную площадь Великолуцкий полк. Солдаты убивали, рубили и хватали восставших по окрестным площадям и улицам. Народ разбежался. Восстание в столице было потоплено в крови.
Екатерина II и правительство принимали энергичные меры. В Москву прибыли подкрепления — четыре лейб-гвардейских полка. Нерасторопного Салтыкова заменили Еропкиным, которого за решительные действия против восставших наградили орденом. В город из Петербурга приехала для следствия и суда генеральная комиссия во главе с генерал-прокурором Всеволожским. В Москве возобновились облавы и аресты — искали участников восстания, раненных или «поцарапанных».
По окончании следствия и подписания в начале ноября приговора Екатериной II в Москве произвели 11 ноября экзекуцию над активными участниками восстания. Четырех человек повесили: дворового Василия Андреева и купца Ивана Дмитриева, как инициаторов расправы с Амвросием, — у стен Донского монастыря; на Красной площади — Алексея Леонтьева и Федора Деянова. 72 человека подвергли наказанию кнутом на Неглинной площади, Царицыном лугу, у ворот Белого и Земляного городов; затем их отправили в Рогервик, в Прибалтику, и на галеры. 89 человек секли плетьми, потом сослали на казенные работы. Наконец, 12 подростков наказали розгами.
17. Сопротивление крестьян во второй половине XVIII века
За несколько лет до Пугачевского бунта по всей России вспыхивали очаги недовольства: в отдельных губерниях начинались локальные мятежи, а крепостные крестьяне и солдаты массово подавались в бега, многие из них создавали разбойничьи шайки и громили имения своих господ. Позже эти разрозненные явления влились в общий поток крестьянской войны 1773–1774 гг.
Источник: В. И. Буганов «Крестьянские войны в России».
Протест угнетенных выражался в различных формах. Распространялось сектантство, «еретичество», получали широкое хождение произведения устного народного творчества и подпольной литературы — различные «подметные письма», подложные манифесты и указы. В 1760-е годы в ряде подложных указов и манифестов сообщалось об освобождении некоторых категорий крестьян и их переводов в другие (например, помещичьих — в государственные, приписных — в ясачные). Дворян и попов, неправедных судей и чиновников-лихоимцев высмеивают народные повести и лубочные картинки, сказки и пословицы, солдатские стихи и песни. В ряде случаев произведения фольклора включают мотивы борьбы против существующих в стране социальных отношений, необходимости освобождения от крепостной неволи. Особенно ярко антифеодальные настроения выражены в «Плаче холопов», составленном, вероятно, в 1767–1768 гг.
Попытки найти управу на феодалов в суде, подача челобитных властям являлись пассивными формами борьбы обездоленных. Их бегство от господ означает уже более высокую ступень борьбы, так как включает и активные действия: убийство помещиков, уничтожение их имущества и документов. Другими формами являются действия «разбойников», самозванство, волнения и восстания.
Широкие размеры приняло в XVIII в. бегство крестьян. Бежали от господских работ и платежей, издевательств и рекрутчины, от нищеты и бесправия. Уходили от одного владельца к другому, чтобы хоть на время получить льготы и облегчить свою участь.
Помещики переманивали друг у друга крестьян, подавали в суд бесчисленные прошения о сыске и возврате беглых. Часто, чтобы освободиться от барина и налогов, уходили в необжитые места — на юг и восток, в Поволжье, на Урал и в Сибирь, а то и за рубеж.
Многие беглые люди — крестьяне и дворовые, солдаты и работные — не ограничиваются только уходом от господ. Они поджигают имения, конфискуют в свою пользу имущество, убивают их самих, членов семей, приказчиков. Нередко беглые собираются в целые отряды — «разбойные партии», «шайки воровских людей», по терминологии правительственных документов.
В течение второй трети XVIII в. убийства помещиков были постоянным явлением. Так, в Московской губернии только с 1764 по 1769 г. крепостные расправились с 30 помещиками в 27 имениях. То же происходило и в других местах, в том числе и в Поволжье: здесь в местных тюрьмах содержалось немало колодников, которых обвиняли в убийствах помещиков, их управителей.
Действия «разбойных партий» особенно усиливаются в конце 1760-х годов. Это было прямо связано с неурожаем 1767 г., дороговизной съестных припасов, голодом, падежом скота. Массы крестьян уходили на заработки, другие бежали, собирались в отряды и нападали на помещиков. Действия «разбойников» происходили по всей стране, особенно на юге, в Поволжье. Так, нижнеломовские дворяне в наказе в Уложенную комиссию 1767 г. жалуются, что их крестьяне «великое злодеяние чинят пожогом, грабежом, денным разбоем и лишением нас жизни». О действиях «разбойных шаек» сообщают казанский губернатор фон Брандт, власти и помещики Алатырского, Пензенского уездов, Уфимской провинции и многих других районов. Волга и Кама, Ока и Сура стали местами особенно решительных выступлений, которые В. В. Мавродин с полным основанием называет «своеобразной прелюдией к восстанию Пугачева». Одна из «разбойнических партий», действовавшая на Суре в 1766–1767 гг., состояла из 48–60 человек. У них на вооружении, помимо бердышей и рогатин, имелись пистолеты, ружья и даже три медные пушки. Отряд жег многие помещичьи имения в районе Пензы, громил винокуренные заводы, конфисковывал имущество дворян и приказчиков. Один из участников борьбы беглый крестьянин И. И. Шаталин (село Трубетчины Пензенского уезда) показал на допросе, что он вступил в отряд, желая отомстить своей жестокой в обращении помещице. Во главе отряда, состоявшего из беглых крестьян и солдат, стоял яицкий казак Р. Карманов.
Более тридцати имений разгромил в Симбирском уезде и 1768 г. отряд наровчатского посадского человека И. Колчина. «Крайнее уныние» и ужас испытывали все дворне Симбирского уезда и окрестных мест. Многим из них мстили их бывшие крестьяне и дворовые из этого отряда, в котором имелись также солдаты, работные люди, однодворцы. Многие помещики убегали из своих владений в города, и об этом хорошо знали «разбойники». Они планировали даже нападение на Симбирск, чтобы «с одного края зажечь, а с другова разбои учинить; и знаем-де, что все помещики из деревни в город выбираютца, то не оставят их и в городе найти».
Подобные «воровские партии» активно действовали по всему Поволжью и Приуралью в конце 60-х — начале 70-х годов. Сведения о них доходили даже до столицы. Так, 10 мая 1771 г. отряд примерно из 30 человек напал на двор помещика П. И. Осокина у города Балахны, разгромил его и сжег. По набату против «разбойников» сбежались вооруженные балахнинские купцы и монахи, и началось настоящее сражение, в ходе которого повстанцы убили двух и ранили 13 человек. «Отважное злодейское предприятие», — так вынуждена была охарактеризовать эти действия Екатерина II, узнавшая о них. Императрица приказывает применить «всевозможные способы» «во искоренение показанных злодеев», и вверх и вниз по Волге от Нижнего Новгорода местные власти посылают разъезды.
Отряд Рощина, действовавший с 1769 г. по Оке в пределах Шацкого уезда, впоследствии принял участие в пугачевском движении и продолжал борьбу после гибели Е. И. Пугачева.
«Разбойники» выступали не только против дворян и их прихвостней (приказчиков, управителей, старост), но и против «богатых мужиков» — «первостатейных» крестьян.
Отряды «разбойников» действовали и в других районах страны — в Придонье, Слободской Украине. Дворяне-козловцы в 1767 г. писали в наказе в Уложенную комиссию: «Везде только и слышно, что верно подданные ея императорского величества собравшись воровскими партиями, вооруженною рукой тирански бьют, огнем жгут и до смерти убивают и имения грабят».
