… Para bellum! - Алексеенко Владимир Иванович (книги онлайн бесплатно .txt) 📗
И ещё: «Большую роль сыграло вошедшее у нас в правило личное наблюдение командиров дивизий за полем боя с приближённых к противнику НП; это и позволяло вводить резервы своевременно. Оправдал себя и такой риск, как ввод в бой последней, резервной дивизии в той критической обстановке, когда на фронте в сто двадцать километров было так много больших разрывов».
Но в 1941 г. представление о том, где должен находиться генерал, было далеко не таким. Писатель А. Бек в декабре 1941 г. захронометрировал один день генерала А. П. Белобородова, командира 9-й гвардейской дивизии. Дивизия целый день вела неудачный наступательный бой, тем не менее, целый день Белобородов не выходил из здания, в котором располагался его штаб, командовал по картам и донесениям.
А маршал Г. К. Жуков даже после войны пояснял, что 33-ю армию, выполнявшую главную задачу фронта Жукова, под Вязьмой немцы окружили потому, что ему, Жукову, из штаба фронта не было видно – оставил генерал Ефремов силы для прикрытия своего прорыва к Вязьме или нет. (Генерал Ефремов вывел для прикрытия прорыва 9 гвардейскую дивизию, но Жуков её забрал и отдал 43-й армии, так как ему из штаба фронта не было видно зачем эта дивизия в это место идёт. Немцы по этому пустому месту и ударили, причём сначала всего лишь силами батальона, отрезав 33-ю армию от фронта). [5]
Но наши историки Жукова считают военным гением, а Тимошенко чуть ли не таким же глупым, как и Кулика.
В связи с тем, что я часто пишу о Г. И. Кулике, как об умном полководце, меня спрашивают – если это так, то за что же Сталин его разжаловал? В плане этой главы вопрос этот уместен.
Вильгельм Риттер фон Леёб
Напомним обстановку осени 1941 г.
8 сентября немцы прорвались к Ладожскому озеру. По одну сторону их прорыва был Ленинград с войсками Ленинградского фронта, по другую – 8 дивизий 54-й армии. 10 сентября в командование Ленинградским фронтом вступил Г. К. Жуков, а в командование 54-й армии – Г. И. Кулик. Им была поставлена задача – встречными ударами уничтожить немецкий прорыв и деблокировать Ленинград. 12 сентября Гитлер запретил фельдмаршалу Леебу брать Ленинград и приказал его только блокировать, а основными силами прорваться через войска маршала Кулика на Тихвин и дальше вокруг Ладоги на соединение с финнами. Таким образом Кулик прорывался к Ленинграду, одновременно отражая атаки основных сил Лееба, а Жуков, которого немцы после 12 сентября вообще не атаковали, организовать прорыв со стороны Ленинграда оказался неспособен.
Когда через месяц стало ясно, что блокаду не прорвать, Сталин забирает Жукова к себе на Западный фронт, а Кулика посылает представителем Ставки на самый юг. Под командование Кулика попадает и подчиняющаяся Ставке 56-я армия, штаб которой находился в Ростове на Дону, а сам город был в тылу Южного фронта. Кроме этого Г. И. Кулик отвечал за оборону всего побережья Азовского моря от Ростова и черноморского побережья Кавказа. На тот момент в его распоряжении были только пограничники, так как Крым был ещё наш. Но вот Манштейн громит в Крыму наши Приморскую и 51-ю армии, которые были под общим командованием заместителя наркома ВМФ вице-адмирала Левченко. Приморская армия отступает в Севастополь, а 51-я армия бежит в Керчь. Из Керчи, стрелковые части, практически неуправляемой 51-й, сами переправляются через Керченский пролив и бегут дальше – на Кавказ. Немцы окружают Керчь и выходят на Тлузскую косу, перед ними узкий Керченский пролив, не имеющий обороны Таманский полуостров и … Кубань и Кавказ!
В ночь на 10 ноября Сталин по телефону даёт Кулику приказ: «Помогите командованию 51-й армии не допустить противника форсировать Керченский пролив, овладеть Таманским полуостровом и выйти на Северный Кавказ со стороны Крыма». Кулику дополнительно давалась одна горная дивизия и приказ выехать в Керчь.
Кулик выезжает в Керчь, на Таманском полуострове встречает стрелковые части 51-й армии, которые уже переправились через Керченский пролив и бегут. Останавливает их, разворачивает, назначает участки обороны на Таманском полуострове. Переправляется 12 ноября в Керчь и видит следующее.
Немцы вокруг Керчи захватили все высоты, чуть больше взвода немецких автоматчиков захватила крепость, разогнав защищавший её батальон нашей морской пехоты. Город забит артиллерийскими и техническими частями, тылами и базами. Управление войсками утеряно, стрелковых подразделений, для отбития у немцев высот практически нет, хотя Кулик и организовывает такие попытки. Было очевидно, что как только немцы подтянут артиллерию, то уничтожат с высот наши войска так, что наши войска не смогут нанести немцам никаких ответных потерь.
13 ноября Кулику удаётся связаться с Москвой и передать в Генштаб обстановку. Кулик предлагает, пока не поздно, эвакуировать Керчь. Москва и не подтвердила Кулику оборону Керчи, и не разрешила эвакуацию.
Связь с Москвой пропала на несколько дней. Что должен был делать Кулик? Будь он карьеристом, а не солдатом, он бы ждал. А вдруг приказ на эвакуацию уже дан, но Москва не может довести его до Керчи? Ведь тогда Кулик своим ожиданием явился бы виновником бессмысленной смерти тысяч человек и дорогостоящей техники. И не только это. Уничтожив или заблокировав 51-ю армию в Керчи, немцы не имели практически никаких советских войск перед собой в Тамани. И Кулик, вопреки ранее полученному приказу Сталина, эвакуирует Керчь, спасая людей и, кстати, около 2 тыс. стволов артиллерии. Начинает организовывать оборону Таманского полуострова. 16 ноября Шапошников передаёт наконец Кулику приказ Сталина: «Керчь держать до конца». Но Керчь уже сдана. Вернуть Керчь нечем и невозможно …
А в это время на его правом фланге 1-я танковая армия Клейста прорвав Южный фронт выходит к Ростову. Кулик бросается в Ростов, в 56-ю армию. Командующий 56-й генерал Ремезов, которому не улыбается гибель Маршала Советского Союза в полосе его армии, жалуется в Генштаб Шапошникову: Немцы взяли Ростов, Кулик организовывает войска 56-й армии для его освобождения, но освободили Ростов без него.
Его отозвали в Москву. Государственный Комитет Обороны принял решение:
«3. Попытка т. Кулика оправдать самовольную сдачу Керчи необходимостью спасти находившиеся на Керченском полуострове вооружение и технику только подтверждают, что т. Кулик не ставил задачи обороны Керчи во что бы то ни стало, а сознательно шёл на нарушение приказа Ставки и своим паникёрским поведением облегчил врагу временный захват Керчи и Керченского полуострова.
…На основании всего сказанного, Государственный Комитет Обороны постановляет привлечь к суду маршала Кулика и передать его дело на рассмотрение прокурора СССР. Состав суда определить особо».
А Прокурор СССР В. Бочков подписал обвинительное заключение с такими словами:
«В Керчь Маршал Кулик Г. И. прибыл днём 12 ноября, застав панику в городе и полное отсутствие руководства боевыми операциями и управления войсками. Вместо организации обороны и насаждения жёсткой дисциплины в войсках, а также вместо упорядочения руководства и управления ими – он без ведома и разрешения Ставки отдал приказание об эвакуации войск в течение двух суток и оставлении Керчи и её района противнику.
Это преступное распоряжение грубейшим образом нарушало приказ Ставки, для проведения которого в жизнь Маршал Кулик Г. И. и был послан».
Суд признал правоту Прокурора, Кулик был лишён всех наград и звания Героя Советского Союза, понижен в звании до генерал-майора, но из партии не исключён.
На примере Г. И. Кулика удобно ответить на вопрос – где должен находиться полководец-профессионал? Где должен был находиться тот, кто дал команду защищать Керчь? В Москве или Керчи? Может это была и правильная команда, но тот, кто её дал, был обязан увидеть Керчь своими глазами, лично увидеть обстановку, чтобы её оценить перед принятием решения, либо довериться тому, кто там командует.
5
В 1966 г. на встрече с «Военно-историческим журналом» Г. К. Жуков объяснялся: «Ефремов прошёл в свободную «дырку». Сзади у него остались главные силы армии. Я не мог уследить, что он для обеспечения на Угре оставил, а он, к вашему сведению, оставил всего отряд в составе 90 человек – без танков, без пушек, с лёгкими средствами. Разделяю ли я ответственность за Ефремова? Ну, конечно, я за все войска отвечаю, но не за такие действия, которые я не организую. Вопрос обеспечения – это вопрос не командующего фронтом, и я не считал нужным смотреть, что справа и слева».
