Нацизм. От триумфа до эшафота - Бачо Янош (читаем полную версию книг бесплатно .TXT) 📗
Тайна Катынского леса…
Счастливая звезда Гитлера уже начинает склоняться к закату, когда — или, может быть, именно поэтому — нацистская пропагандистская машина ошеломляет мир огромной сенсацией: в Катынском лесу, расположенном вблизи от Смоленска, наткнулись на братскую могилу 10 тыс. польских офицеров, которых якобы убили советские власти.
Что же, собственно, случилось в Катынском лесу?
Летом 1942 года немецкая организация принудительного труда «Тодт» возводила постройки в окрестностях Смоленска. Среди подневольных рабочих было и восемь поляков, которые от проживающего там некоего Парфена Киселева слышали, что вблизи находятся таинственные общие могилы. Затем в один прекрасный день, когда охрана стала немного слабее, поляки нашли указанное место, раскопали одну могилу, затем снова забросали ее землей и поставили над ней простой деревянный крест. После этого долгое время никто не заботился об этих могилах.
Но на следующее лето на эти могилы обращают внимание волки. В феврале 1943 года охотники — следуя по волчьим следам — обратили внимание на земляные насыпи в молодом хвойном лесу между деревней Гнездово и Катынской железнодорожной станцией. Весной раскапывают могилы руками советских военнопленных. В могилах — разложившиеся трупы 4183 польских офицеров, расположенные в двенадцать рядов друг на друге. Немецкая пропаганда начинает говорить «о более 10 тыс. поляков, убитых Советами».
Как только позволяют условия, немецкие власти во главе с имперским руководителем здравоохранения Леонарде Конти привозят на место международную следственную комиссию. Ее члены состоят из бельгийского, болгарского, датского, финского, итальянского, хорватского, голландского, чешского, румынского, швейцарского, словацкого и венгерского профессоров медицины. Все они известны одним и тем же: своими нацистскими чувствами и открытой дружбой с немцами. За исключением единственного швейцарца, все они являются гражданами оккупированных или союзных с немцами государств, одно существование которых, хлеб, работа и даже личная безопасность их самих и их семей зависят от благосклонности немецких оккупационных властей. Хортистскую Венгрию, напавшую на Советский Союз, представляет, например, общеизвестный германофил и открытый фашист профессор Ференц Оршош.
Это только несколько слов о «беспристрастной международной следственной комиссии», которая 30 апреля 1943 г. устанавливает, что расстрел поляков произошел в марте или в апреле 1940 года, то есть в то время, когда лагерь польских офицеров еще находился под контролем советских властей.
А теперь посмотрим факты и заслушаем свидетелей. Прежде всего бросим взгляд на то, каким образом проходило тогда, в 1943 году, расследование так называемой «международной комиссии врачей». Заслушаем одного из наиболее известных членов комиссии, болгарского профессора медицины д-ра Маркова. 19 февраля 1945 г. он явился в софийский суд и дал добровольное свидетельское показание о том, что «членов комиссии постоянно окружали люди гестапо и они в конце концов были вынуждены подписать коммюнике, опубликованное впоследствии в печати».
Гул неожиданности пробегает по залу заседаний, когда немного позже профессор Марков появился в качестве свидетеля перед Международным Военным Трибуналом в Нюрнберге и там тоже подтверждает свое заявление.
Вот несколько отрывков из диалога советского прокурора Смирнова и профессора Маркова.
«СМИРНОВ: Я прошу вас ответить на следующий вопрос: когда и в каком составе эта так называемая «международная комиссия» выехала в Катынь?
МАРКОВ: Эта комиссия прибыла в Смоленск вечером 28 апреля.
СМИРНОВ: Сколько раз члены комиссии были непосредственно у массовых могил в Катынском лесу?
МАРКОВ: Мы были в Катынском лесу два раза, а именно 29 и 30 апреля, в первой половине дня.
СМИРНОВ: Сколько часов вы каждый раз были непосредственно у массовых могил?
МАРКОВ: Я считаю, что не больше трех-четырех часов каждый раз.
СМИРНОВ: Я прошу вас ответить на следующий вопрос: свидетельствовал ли судебно-медицинский осмотр трупов о том, что они находились в земле в течение трех лет?
МАРКОВ: По моему мнению, эти группы находились в земле гораздо меньше трех лет. Я считал, что труп, который я вскрыл, находился в земле около года или полутора лет.
СМИРНОВ: В практике болгарских судебных медиков принято, чтобы при освидетельствовании трупа составленный по этому поводу судебными медиками акт заключал в себе две части: описательную часть и выводы.
МАРКОВ: В нашей практике, так же как и в практике других стран, насколько мне известно, это делается так: сначала дается описание и затем — заключение.
СМИРНОВ: В составленном вами протоколе вскрытия трупов есть заключение или нет?
МАРКОВ: Мой протокол о трупе, вскрытие которого я произвел, состоит только из описательной части, без заключения.
СМИРНОВ: Почему?
МАРКОВ: Потому что из бумаг, которые были даны нам, я понял, что нам хотели заранее внушить, что трупы находились в земле три года.
СМИРНОВ: Кстати, эти бумаги вам были показаны до вскрытия трупов или после вскрытия трупов?
МАРКОВ: Да, это было за день до вскрытия.
СМИРНОВ: Было ли вам в момент подписания обобщенного протокола всей комиссией совершенно ясно, что убийства совершены в Катыни во всяком случае никак не ранее последней четверти 1941 года и что 1940 год во всяком случае исключается?
МАРКОВ: Да, это было для меня ясно, и именно поэтому я не сделал заключения к протоколу, который был составлен мной в Катынском лесу.
СМИРНОВ: Почему же вы все-таки подписали обобщенный протокол, с вашей точки зрения неверный?
МАРКОВ:…Переночевав в Смоленске, мы 1 мая утром вылетели… В полдень мы приземлились на аэродроме под названием «Бела». Аэродром был, очевидно, военный… Там мы пообедали и непосредственно после обеда… нам предложили экземпляры протокола для подписания. Нам их предложили подписать именно здесь, на этом изолированном военном аэродроме. Вот это именно и явилось причиной того, что я подписал протокол, несмотря на убеждение, к которому я пришел при вскрытии, которое произвел».
С этого момента немцы организовывают настоящее паломничество к массовым могилам в Катынском лесу, частью из города Смоленска и окрестностей, частью из оккупированных или зависимых от них стран.
Гестапо устраивает генеральную репетицию в костюмах
Однако для такого огромного провокационного пропагандистского мероприятия необходима соответствующая декорация, поэтому быстро разыскиваются «непосредственные свидетели», которые под действием уговоров, посулов или угроз дали бы нужные для гитлеровцев показания.
Прежде всего предпринимается попытка в отношении некоего Парфена Гавриловича Киселева, местного крестьянина, рождения 1870 года, — ведь его хутор находится ближе всего к «месту преступления». Поэтому Киселева вызывают в гестапо и с помощью длительных пыток и тюремного заключения вынуждают его подтвердить, что польских военнопленных убили советские власти.
Однажды Киселева даже вывозят в Катынский лес, чтобы после многих проб провести своего рода настоящую генеральную репетицию в костюмах. Нацисты подводят его к людям вокруг открытых могил, показывая на которых, переводчик говорит: «Члены польской делегации». Но когда очередь доходит до того, чтобы Киселев сказал заученную ложь, происходит тягостное, с точки зрения нацистов, замешательство. «Я смешался, — показывает впоследствии Киселев, — и, наконец, сказал, что о казни польских офицеров ничего не знаю».
После этого скандального провала Киселева арестовывает гестапо. Примерно с месяц его мучают, избивают и держат в тюрьме. В это время от Киселева постоянно требуют, чтобы он повторил «перед общественностью» то, что с ним снова заучивают при закрытых дверях. «Я не вынес избиений и пыток, — показывал впоследствии Киселев, — и дал свое согласие выступить публично и рассказать выдуманную сказку о том, что большевики расстреляли польских офицеров. После этого меня выпустили из тюрьмы с условием, что, как только немцы пожелают, я выступлю перед «делегациями» в Катынском лесу…»
