Правда варварской Руси - Шамбаров Валерий Евгеньевич (книги хорошего качества .TXT) 📗
В Якутске же назрело некое подобие «соляного бунта». Юрий Селиверстов собрал 15 человек для нового похода на Анадырь. Подал челобитную Францбекову, и тот опять снарядил экспедицию как бы частную. Но под видом личных средств дал «в долг» казенные 3 тыс. руб. Тем самым опустошив казначейство и оставив служилых без жалованья. Народ возмутился и выразил это своеобразным способом. Некий Никита Малахов стал всем рассказывать, будто во сне ему явился св. Алексий, Божий человек, и велел не пускать Францбекова в церковь, «пока не прекратит воровства». И в день св. Алексия прихожане дружно зашикали на воеводу и прогнали из храма. Он, понятно, осерчал, быстро докопался, откуда ветер дует, и арестовал Никиту. Но тот прилюдно «обличил неправды» воеводы, жалоба пошла в Москву.
А в столице купец Василий Гусельников уже получил письмо от своих приказчиков, которых обобрал воевода. И обратился непосредственно к царю. Поднялся скандал. Даже шведский резидент Родес сообщал в Стокгольм о ходивших слухах, что Францбеков «ограбил всю Сибирь» и сбежал в Китай. Кстати, Родес доносил и о том, что русские достигли земель, близких к Америке. Ни от Дежнева, ни от Стадухина еще никто не возвращался, но в Москве об этом откуда-то узнали. Вероятно, информация распространялась по цепочке сибирскими племенами и дошла до воевод. А вот насчет побега в Китай Родес ошибся. Францбекова сняли, было назначено расследование, с него взыскали огромную сумму, конфисковали имущество, и карьера казнокрада на сем кончилась.
Ну а пока в Якутске и Москве разыгрывалась эта история, в дальние края отправлялись новые отряды. В 1651 г. Иван Баранов с группой «охочих людей» прошел с Колымы на Гижигу, к Охотскому морю. Есть сведения, что примерно в это время десятник Иван Меркурьев Рубец достиг Камчатки. А по следам Хабарова пошли 27 человек во главе с Иваном Нагибой. Но с хабаровцами они каким-то образом разминулись. Построили судно и совершили сквозное плавание по Амуру, причем с непрерывными боями — местные жители встречали враждебно. Из устья реки вышли в море, но судно было раздавлено льдами у Шантарских островов. Экспедиции удалось спастись, и она сухим путем вернулась в Якутск, собрав большой ясак у тунгусов. Впрочем, ясак был неудивительным — современников удивило другое. Что отряд после всех передряг сумел вернуться в полном составе, не потеряв ни одного человека.
А Хабаров из Даурского городка совершал плавания по Амуру, ставил острожки, приводил в подданство здешних жителей. Мужик он был крутой, силу применял без раздумий, жестоко подавляя попытки сопротивления. Когда взбунтовалась и попыталась бежать группа казаков, с ними тоже расправился безжалостно. Но на Амуре русским пришлось столкнуться с куда более грозным противником, чем сибирские племена. С империей Цин. Маньчжуры разворачивали экспансию в разных направлениях, в том числе и на север. Обложили данью приамурские народы, а подчинившуюся часть монголов Абахай нацелил в набеги на Забайкалье, чтобы покорить бурят и тунгусов. Появление у своих границ землепроходцев Пекин воспринял крайне враждебно. Указами императора были категорически запрещены любые контакты с русскими. А на Амур в 1652 г. был отправлен корпус в 1 тыс. солдат с ружьями и легкими пушками. У Хабарова к этому моменту собралось до 200 служилых и «охочих людей». Но, как писали китайцы, в лице казаков они встретили бойцов «храбрых, как тигры, и искусных в стрельбе». Корпус был разгромлен наголову.
В 1653 г. Хабарова сменил на Амуре отряд Онисима Степанова, а Ерофей Павлович вернулся в Якутск, составив «чертеж реке Амуру». Послать на север крупные силы маньчжуры пока не могли, их отвлекала борьба в Южном Китае. Поэтому Абахай принял другое решение — лишить русских продовольственной базы и потенциальных данников. Тем более что победы Хабарова над маньчжурами приамурские жители оценили по-своему и стали явно склоняться «под государеву руку». И цинские отряды устроили массовую насильственную депортация дауров и дючеров — их переселяли на р. Сунгари. Вот таким образом Даурия осталась без дауров. Развитое земледельческое хозяйство Приамурья было разрушено. Но для империи Цин результат получился далеким от ожидаемого — можно даже сказать, противоположным. Земель, пригодных для пашни, в Сибири было мало, они очень ценились. А в Приамурье, выходит, освободились. И сюда пошло переселение русских крестьян и казаков. Россия закреплялась и в Забайкалье. Петр Бекетов, 20 лет назад основавший Якутск, в 1653 г. возглавил поход в эти края и заложил еще несколько городов: Иргенский острог, Шилкинский острог (Нерчинск). Ему пришлось легче, чем Хабарову, поскольку здешние буряты встретили русских дружески и приветствовали строительство — крепости и для них обеспечивали защиту от вылазок маньчжуров и их монгольских союзников.
Проблема защиты тех, кто согласился на подданство, встала перед казаками и в Анадырском крае. На объясаченных юкагиров, ходынцев и оноулов периодически совершали набеги чукчи, коряки, да и другие юкагирские племена. Очередное нападение совершил вождь Мекерка, пограбил стойбища и захватил пленных, обратив их в рабство. Ходынцы и оноулы обратились к русским. И был предпринят поход на обидчиков. Их разгромили и разогнали, вернув награбленное и освободив невольников. Но в бою 3 русских были ранены и погиб Мотора. За старшего в Анадырском остроге снова остался Дежнёв. Прикинув, что пушнины и моржовой кости добыто уже много, казаки хотели строить корабль для возвращения на Колыму. Но, расспросив местных жителей, узнали, что тут нет надежных материалов для судовых снастей, а плавания в здешних водах опасны. Тогда сухим путем, налегке, отправили казака Данилу Филиппова с проводниками-юкагирами.
Оставшиеся землепроходцы в 1653 г. предприняли экспедицию по берегам Анадырского залива, открыли большие лежбища моржей, охотились на них. Пришлось и воевать. Юкагиры-чуванцы заключили союз с коряками, нападали на дружественные племена. Первый поход организовали на чуванцев, они сопротивлялись отчаянно, в схватке полегло 5 русских, 3 получили ранения. Но противника одолели и объясачили. Позже ходили и на коряков. В бою был ранен Дежнев, тем не менее снова победили. И как раз в этом столкновении у коряков «отгромили» пленницу, «якутскую бабу» — жену Федота Попова. Единственную уцелевшую из экипажа корабля, унесенного на Камчатку, и поведавшую о судьбе своих спутников.
А посланец Дежнева Филиппов тем временем добрался до Колымы, на попутном коче доехал до Лены и в 1654 г. прибыл в Якутск. Привез пуд моржовой кости в качестве образца и челобитные, в которых описывалось плавание через Берингов пролив, сделанные открытия, рассказывалось о природе Анадырского края, населяющих его народах, прилагались карты. Дежнев докладывал, что казаки обносились, много претерпели в тяжелых трудах, боях и лишениях. Просил выплатить жалованье и прислать на Анадырь нового приказчика ему на смену. Воевода Михаил Лодыженский, назначенный вместо Францбекова, счел полученные сведения крайне важными. И Филиппова, приложив собственное донесение, сразу же отправил в Москву. В столице высоко оценили информацию землепроходцев. Плаванием и открытиями Дежнева заинтересовался сам царь, лично принял, расспрашивал и наградил гонца, а Сибирский приказ послал в Якутск указание развивать дело на Анадыри. Свершения Хабарова в Москве тоже заслужили высокую оценку. Из крестьян он был пожалован в дети боярские.
Россия готовится
В исторической литературе можно встретить утверждения, что Москва вела себя нерешительно, слишком долго тянула с решением о принятии Украины. При этом забывается или игнорируется, что шаг-то был нешуточный, и прежде следовало подготовить вооруженные силы. Что же они представляли в середине XVII в.? Русская армия отчасти уже перешла на регулярную основу, а отчасти еще организовывалась по старинке. Дворяне и дети боярские (мелкопоместные дворяне) составляли поместную конницу. Они получали в походах жалованье, наделялись поместьями, но не в вечное владение, как вотчинники-бояре, а только на время службы (после смерти дворянина часть его имения могли оставить вдове и подрастающим детям). По призыву они должны были явиться «конно, людно и оружно» и привести вооруженных слуг — 1 пешего и 1 конного со 100 четвертей пашни. В Москве раз в 2–3 года проводились смотры дворянской конницы и переверстка поместий. Часть дворян разных городов поочередно отряжалась в столицу и жила тут по 3 года, это были «жильцы». Они, как и московские дворяне, пользовались преимуществом перед «городовыми», жалование получали выше, но эти категории составляли «корпус быстрого реагирования», всегда находились под рукой царя для выполнения его распоряжений.
