Исповедь экономического убийцы - Перкинс Джон М. (читать книги бесплатно полностью .txt) 📗

Глава 28. МОЯ ЭНЕРГЕТИЧЕСКАЯ КОМПАНИЯ, «ЭНРОН» И ДЖОРДЖ БУШ

К моменту смерти Торрихоса я не виделся с Паулой уже несколько месяцев. Я встречался с другими женщинами, в частности, с Уинифред Грант, молодой сотрудницей, работавшей в должности специалиста по планированию окружающей среды, с которой я познакомился в МЕЙН. Ее отец был главным архитектором в «Бектел». Паула встречалась с колумбийским журналистом. Мы остались друзьями, но договорились прервать наши романтические отношения.

Я сражался со своей работой эксперта–свидетеля, в частности обосновывая необходимость ядерной электростанции в Сибруке. Часто мне казалось, что я снова продался, попросту вернулся к старому только из–за денег. Уинифред мне очень по–могла в этот период. Она была до мозга костей сторонницей защиты окружающей среды, но при этом понимала и практическую сторону вопроса — что потребность в электроэнергии постоянно возрастает. Она выросла в районе Беркли в Сан–Франциско–Ист–Бэй и закончила Калифорнийский университет Беркли. Это была свободомыслящая девушка, и ее взгляды контрастировали с пуританскими взглядами моих родителей и Энн.

Осенью–зимой 1981–1982 года Уинифред взяла отпуск в МЕЙН. Мы отправились на яхте вдоль Атлантического побережья на юг, к Флориде. Мы не торопились и часто подолгу останавливались в различных портах: я вылетал в другие города, чтобы выступать в судах в качестве эксперта–свидетеля. В конце концов мы добрались до Уэст–Палм–Бич во Флориде и сняли там квартиру. Мы поженились, 17 мая 1982 года у нас родилась дочь, Джессика. Мне было тридцать шесть. Я был значительно старше остальных мужчин, посещавших занятия для будущих отцов.

В мою работу по делу Сибрука входила, в частности, задача убедить комиссию по коммунальным услугам Нью–Гемпшира в том, что получение электричества на основе ядерной энергии было лучшим и наиболее экономичным решением для штата. К сожалению, чем глубже я изучал этот вопрос, тем больше я начинал сомневаться в правоте своих аргументов. В научной литературе того времени не было единого взгляда: появлялись все новые исследования на эту тему, и все больше их свидетельствовало в пользу того, что многие альтернативные методы получения энергии превосходят атомную энергетику в техническом и экономическом отношении.

Кроме того, постепенно ученые отходили от старой точки зрения на безопасность атомной энергии. Возникли серьезные вопросы о надежности систем поддержки, об обучении операторов, о том, что людям свойственно время от времени совершать ошибки, об устаревании оборудования, о сложности утилизации ядерных отходов. Лично меня беспокоила та позиция, которую я должен был защищать — или, точнее, получал деньги за то, чтобы ее защищать — под присягой в суде. В то же время я убеждался, что новые технологии предлагали методы получения электричества, которые могли бы улучшить окружающую среду. В частности, это относилось к получению электроэнергии из субстанций, которые ранее считались отходами.

В один прекрасный день я уведомил руководство электроэнергетической компании Нью–Гемпшира, что я больше не могу свидетельствовать в суде от их имени. Я отказался от этой весьма прибыльной работы и решил создать компанию, которая будет продвигать новые технологии, переводя их с чертежных досок в область практического применения. Уинифред поддержала меня в этом, несмотря на неясную перспективу этого предприятия и тот факт, что она впервые вступала в семейную жизнь.

Через несколько месяцев после рождения Джессики, в 1982 году я основал «Индепендент пауэр системе», «Ай–пи–эс» — «Независимые энергосистемы» — компанию, в задачу которой входила разработка электростанций, дружественных к окружающей среде, а также популяризация самой идеи таких станций. Это был исключительно рискованный бизнес, и большинство наших конкурентов в конце концов потерпели неудачу. Однако опять на выручку пришли «случайные совпадения». Я был уверен, что помощь, которая вдруг откуда–то появлялась, на самом деле была наградой за мои былые заслуги и мой обет молчания. Бруно Замботти занял высокую должность в Межамериканском банке развития. Он согласился стать членом правления «Ай–пи–эс» и помочь с финансированием молодой компании. Мы получили поддержку от «Бэнкерс траст»; «И–эс–ай энерджи», «Пруденшиал иншурэнс компани», «Чедборн энд Парк» (крупнейшая юридическая фирма Уолл–стрит, партнером в которой был бывший сенатор, кандидат в президенты и госсекретарь Эд Маски); от «Райли Стоукер корпорейшн» (инжиниринговая фирма, которой владела «Эшланд ойл компани», разрабатывавшая и производившая сложные агрегаты для электростанций). Нас поддержал даже конгресс: он освободил нас от уплаты некоторых налогов и в последующем отдавал нам предпочтение перед нашими конкурентами.

В 1986 году «Ай–пи–эс» и «Бектел» одновременно, но независимо друг от друга начали строительство электростанций, использовавших новейшую, по последнему слову науки технологию сжигания отработанной угольной породы без образования кислотных дождей. К концу десятилетия эти две электростанции революционизировали отрасль и внесли значительный вклад в принятие федеральных законов об охране окружающей среды, доказав раз и навсегда, что многие так называемые отходы могут быть преобразованы в электроэнергию и что уголь можно сжигать без образования веществ, вызывающих кислотные дожди, таким образом опровергнув традиционные уверения электроэнергетических компаний в обратном. Наша электростанция также доказала, что неопробованные современные технологии могут финансироваться небольшой независимой компанией, через Уолл–стрит и другими традиционными методами [59]. Дополнительным преимуществом было то, что наша станция передавала так называемую сбросную теплоту для обогрева трех с половиной акров гидропонных теплиц, а не в охладительные бассейны и башни.

Должность президента «Ай–пи–эс» давала мне возможность получить представление об энергетической промышленности изнутри. Я имел дело с самыми влиятельными людьми в этой области: юристами, лоббистами, банкирами и руководителями крупнейших фирм. Кроме того, на моей стороне было еще одно преимущество. Мой тесть проработал в «Бектел» более тридцати лет, достиг должности главного архитектора, а теперь руководил строительством города в Саудовской Аравии — прямое следствие моей работы в начале 1970–х, во время операции по отмыванию денег Саудовской Аравии. Уинифред выросла в Сан–Франциско, где расположен головной офис фирмы, и тоже была членом «корпоративной семьи»: после окончания отделения Калифорнийского университета в Беркли она работала в «Бектел».

Энергетика претерпевала значительную реструктуризацию. Крупные инженерные фирмы стремились вытеснить энергетические компании, которые до сих пор пользовались преимуществами местных монополистов, — или хотя бы стать конкурентами энергетиков. Свертывание государственного участия и регулирования стало лозунгом момента; правила стремительно менялись. Для амбициозных людей появилось множество возможностей воспользоваться преимуществами ситуации, которая ставила в тупик суды и конгресс. Воротилы бизнеса назвали происходящее «освоением Дикого Запада эры энергетики».

Одной из жертв этого процесса стала МЕЙН. Как и предсказывал Бруно, Мак Холл потерял связь с реальностью, и никто не осмеливался указать ему на это. Полу Придди так и не удалось установить контроль над фирмой, и руководство МЕЙН не только не воспользовалось кардинальными переменами в промышленности, но и допустило несколько роковых ошибок. Всего через несколько лет после того, как Бруно добился рекордных прибылей, МЕЙН оказалась в исключительно тяжелой финансовой ситуации. Партнеры решили продать МЕЙН одной из крупнейших инженерно–строительных компаний, которая сумела сориентироваться в ситуации.

В 1980 году я получил почти по тридцать долларов за акцию; четыре года спустя другим партнерам пришлось довольствоваться меньше чем половиной этой суммы. Так сто лет гордого существования фирмы закончились унижением. Мне грустно было наблюдать закат фирмы, но это доказало, что я поступил правильно, уйдя тогда, когда ушел. Фирма еще некоторое время просуществовала под своим именем, но затем и имя поменяли. Некогда столь весомое во всем мире название ушло в забвение. МЕЙН — это пример компании, которая не смогла выжить в атмосфере перемен в индустрии. Полной противоположностью ей оказалась компания «Энрон», за взлетом которой мы, знающие эту отрасль изнутри, следили как зачарованные. Одна из наиболее быстро растущих фирм в отрасли, она, возникнув, как казалось, ниоткуда, немедленно начала проворачивать гигантские сделки. Обычно любому заседанию предшествуют несколько минут общих разговоров, пока участники рассаживаются, наливают кофе, раскладывают бумаги. Тогда все разговоры крутились вокруг «Энрон». Непосвященные не могли понять, как удается «Энрон» творить подобные чудеса. Посвященные же только улыбались и молчали. Иногда, в ответ на настойчивые расспросы, они говорили о новых методах в управлении, о «творческом подходе к финансированию», о том, что компания берет на работу людей, знающих, как пройти коридорами власти во всех столицах мира.