«Она утонула...». Правда о «Курске», которую скрывают Путин и Устинов Издание второе, перерабо - Кузнецов Борис Григорьевич
Вода затопляла 9-й отсек не очень интенсивно. Об этом свидетельствует полностью открытая захлопка корабельной вентиляции. Почему моряки ее не закрыли? Видимо, этот канал они использовали для сброса нарастающего давления в соседний отсек. Не исключаю, что захлопку моряки открывали периодически, когда становилось совсем невмоготу.
Возможности использования всплывающей спасательной камеры у моряков не было, поэтому оставшиеся в живых начали готовиться к выходу на поверхность через спасательный люк. Это подтверждается протоколом осмотра места происшествия и запиской капитан-лейтенанта Колесникова. Подводники глубиномером определили, на какой глубине лежит подлодка, и отрезали трос буй-вьюшки необходимой длины. На нем через каждые десять метров расположены узлы (мусинги), на которых моряки с помощью карабинов задерживаются и выравнивают давление. Выводы следствия таковы:
«С учетом комплектующих изделий спасательного снаряжения подводника, обнаруженных в 9-м отсеке АПРК „Курск“, и числа моряков (23 чел.), боровшихся за живучесть в этом отсеке, полной комплектностью ССП для самостоятельного выхода с глубины 98 метров способом свободного всплытия при шлюзовании в спасательном люке с блоком БПВ могли быть обеспечены только 6 человек из 23. Для выхода вторым способом — способом свободного всплытия при шлюзовании без блока БПВ от системы воздуха среднего давления — из всех 23 человек были обеспечены 19 человек. Для выхода третьим способом — способом всплытия по буйрепу — были обеспечены также 19 человек. В связи с отсутствием в 9-м отсеке одного из основных элементов ССП — четырех комплектов СГП-К-1, 4 человека из 23 выйти из 9-го отсека АПРК „Курск“ не могли ни одним из трех возможных способов». (Постановление о прекращении уголовного дела от 22.07.2002, с. 95).
Однако ни одной попытки выхода моряки не предприняли. Съемный вертикальный трап в шахте, по которому можно было подняться к спасательному люку, остался нетронутым.
Чем это объяснить? Не исключено, что моряки опасались кессонной болезни. Об этом в своей записке написал инженер группы БЧ-5, капитан-лейтенант Сергей Садиленко (правда, найдена она почему-то в кармане командира трюмной группы дивизиона движения капитан-лейтенанта Рашида Аряпова): «При выходе на поверхность не выдержим компрессию… Не хватает… Отсутствуют…».
А может, они не захотели покидать четырех товарищей, которым не хватило гидрокостюмов? Или надеялись на помощь извне? Следствие, твердо отстаивая позицию о 8 часах жизни, сделало вывод, что моряки не могли выйти способом свободного всплытия, поскольку были обессилены и рано погибли.
В одном из заключений КБ «Рубин» я обнаружил запись, которая, вероятно, может дать ответ на вопрос, почему подводники не попытались выйти на поверхность: «В спасательном люке отсутствовал водолазный шланг BШ-5, что исключало возможность выхода личного состава через аварийно-спасательный люк методом свободного всплытия с глубины более 100 метров».
По некоторым данным, этот водолазный шланг снят с вооружения.
Прояснение этого вопроса могло бы стать предметом исследования при дополнительном расследовании, в проведение которого уперлась Генпрокуратура. В материалах уголовного дела других упоминаний о BШ-5 я не нашел.
Умышленно следователь Артур Егиев упустил замечание «Рубина» или нет, но отсутствие шланга, который исключал выход подводников из 9-го отсека, вызвало бы новые вопросы: кто и почему не проверил готовность аварийно-спасательного оборудования и разрешил выход корабля в море?
А виновные, как известно, остались на берегу.
Глава 14. Экспертиза лжи и предательства
Главная военная прокуратура, а следом и генеральный прокурор заявили на всю страну, что оставшиеся в живых подводники жили не более 8 часов, а стуки из-под воды — это чьи-то шутки. Нужно обладать определенной долей мужества, чтобы признать стуки, о которых вещали пресс-службы Северного флота и ВМФ России, а за ними повторяли многочисленные средства массовой информации, бредом и фантазией, а Главкома ВМФ Владимира Куроедова и председателя правительственной комиссии Илью Клебанова — людьми, которые говорили о стуках еще в первые дни, — ненадолго выпущенными из психиатрической больницы имени Кащенко.
А как быть с мнением первого заместителя начальника Главного штаба ВМФ России вице-адмирала Владислава Ильина, который на презентации книги Владимира Шигина «АПРК „Курск“» 20 марта 2002 года в «Александр-Хаусе» заявил: «Я скажу, что по тому подводному закону и по тому характеру развивающихся событий, по всей видимости, все-таки жизнь в 9-м отсеке оборвалась где-то на третьи сутки после катастрофы» [56].
В интервью 16 августа 2000 года капитан I ранга Борис Коляда [57], который был старшим на борту погибшей ПЛ «Комсомолец», на вопрос «Борис Григорьевич, что, на ваш взгляд, происходит сейчас в отсеках „Курска“», ответил:
«— Сейчас не столько важно, что произошло, сколько то, есть ли у экипажа шансы на спасение. Каждые прошедшие сутки резко их уменьшают. Ребятам сейчас там очень тяжело. Могу себе представить: лодка обесточена, по отсекам ходят только с аварийными аккумуляторными фонарями. Холодно. Температура забортной воды не выше четырех градусов тепла. Связи практически нет. Всплывающая спасательная камера расположена в рубке. Насколько мне известно, затоплены 1-й и 2-й отсеки, значит, доступа в рубку к спасательной камере нет. По этой же причине не отдан и носовой аварийный буй. Версия мощного лобового удара при таком характере повреждений весьма вероятна.
— На сколько им хватит воздуха? Британские эксперты сообщили по радио, что подводники могут продержаться только 48 часов…
— Если отсеки сухие, то при наличии обычных РДУ — регенеративных дыхательных установок — они могут продержаться неделю. Если отсеки подтоплены, меньше… Обычно затопление сопровождается возгораниями электротехники с неизбежным задымлением. С момента аварии уже прошло почти четверо суток. Это снижает шансы».
Это — мнения специалистов-подводников. А вот — официальные сообщения.
«Новости России». Среда, 16 августа 2000 года. Акустические сигналы с подлодки «Курск» уже не поступают. Сегодня днем на спасательных судах, работающих в Баренцевом море, не регистрировали акустических сигналов с терпящей бедствие подлодки «Курск». В штабе Северного флота отмечают, что эти сигналы могут заглушать работающие под водой аппараты или волнение моря. С другой стороны, не исключено, что членам экипажа не удавалось стучать по корпусу с силой, достаточной для того, чтобы сигналы зарегистрировали на спасательных судах.
NEWSru.com. 15 августа 2000 года. 20:00: В 20:00, после того как шторм несколько утих, попытки пристыковать к лодке спасательный колокол продолжились. Все они оказались безуспешными. В этот день оставшиеся в живых члены экипажа перестали подавать сигналы бедствия. Главнокомандующий ВМФ Куроедов заявляет, что запасы воздуха на лодке кончатся к середине дня 18 августа.
Газета «Сегодня». № 137 (638), 16.08.2000: Грунт, на котором лежит подводная лодка, представляет собой илистый песок; и подводные опускаемые аппараты испытывают трудности из-за крайне плохой видимости на глубине. По мнению Главкома ВМФ России Владимира Куроедова, «исход операции по спасению подводников в значительной мере зависит от состояния корпуса подводной лодки». Пока неизвестно, отметил адмирал Куроедов, какое количество отсеков затоплено. На борту подводной лодки «Курск» нет ядерного оружия.
Говоря о возможных причинах аварии, Главком ВМФ России заявил:
«Вероятно, трагическое совпадение ряда объективных и субъективных факторов привело к таким последствиям». Средствами шумопередачи — «перестукивания» — установлено, что члены экипажа подводной лодки «Курск» живы, но есть ли среди них раненые, пока неизвестно.
