Нацизм. От триумфа до эшафота - Бачо Янош (читаем полную версию книг бесплатно .TXT) 📗
«Господин председатель! Несмотря на то что я хотел сделать это заявление лишь на более позднем этапе процесса, все же я сейчас заявляю, что начиная с этого момента моя память снова в вашем распоряжении. Причина, по которой я симулировал потерю памяти, носит тактический характер. Хотя моя концентрирующая способность действительно несколько снизилась, это вообще не повлияло на мою способность внимательно следить за процессом, защищаться, ставить вопросы свидетелям или самому отвечать на заданные вопросы. Я хочу подчеркнуть, что несу полную ответственность за все то, что я сделал или подписал. Однако это заявление не затрагивает моих основных понятий, в соответствии с которыми этот суд не компетентен судить меня. Я хочу еще заметить, что я симулировал потерю памяти и перед моим официальным защитником, поэтому он действовал благожелательно».
После слов Гесса в зале заседания наступает озадаченная тишина. Сзади хлопают двери, журналисты один за другим мчатся с галереи прессы к телефонным кабинам, чтобы как можно скорее передать новый сенсационный поворот в деле Гесса.
Но разве этим заявлением была раскрыта тайна вокруг Гесса? Далеко нет. Своим дальнейшим поведением Гесс вновь делал суду и мировому общественному мнению все новые и новые сюрпризы. Некоторое время он действительно внимательно следит за ходом процесса, но затем впадает в свою прежнюю пассивность и снова ничего не помнит. А в письмах к жене заявляет, что он полностью нормален и все это только симулирует.
Так какова была, наконец, подлинная цель его поездки в Англию? Главный обвинитель от Великобритании на Нюрнбергском процессе с полным правом заявил в связи с делом Гесса: «Я констатирую, что его полет в Англию произошел не с целью спасения человеческих жизней, а исключительно в интересах того, чтобы Германия получила возможность в ходе войны против Советского Союза избежать войны на два фронта». Может быть, именно этому он должен быть благодарен, что отделался пожизненным тюремным заключением и остался в живых. Сейчас Гесс еще сидит в тюрьме в Шпандау. Его личность и полет в Англию абсолютно незначительны и носили характер эпизода в бурном вихре событий. То, что мы так непривычно долго занимались его делом, произошло потому, что из многочисленных осужденных нацистов высших рангов только Гесс и еще несколько человек находятся за решеткой. Другие военные преступники уже все на свободе, более того, они занимают высокие посты в западногерманском государственном аппарате и в армии.
Глава 11
ЧТО ПРИНЕС ФАШИЗМ НАРОДАМ ВОСТОЧНОЙ ЕВРОПЫ
«План Барбаросса»
Мы находимся в Европе за несколько дней до начала варварской агрессивной войны против Советского Союза. По всей территории германской империи и оккупированных стран идут широкие передвижения войск, к тому же не в восточном направлении, а замысловатым образом, по кругу. Особенно сильно заметно передвижение войск на Атлантическом побережье, на территории, протянувшейся от Норвегии до Южной Франции. Германский генеральный штаб старается создать видимость того, будто он готовится к высадке на английском берегу. Весь этот широкий, сбивающий с толку маневр направлен на то, чтобы отвлечь внимание от фактической оперативной цели.
22 июня в 3 часа 30 минут адская машина заработала. Гитлер попытался убедить немецкий народ и мир в том, что Советский Союз сам готовился к нападению. Нацистские главари рассчитывали, что правда никогда не дойдет до немецкого народа. Как во многом другом, они ошиблись и в этом.
Лишь несколько недель продолжается агрессивная война фашистов, когда Гитлер в доверенном кругу заявляет: «Эту войну Россия уже практически проиграла». Однако Советский Союз, несмотря на все ожидания Гитлера, не разваливается, поэтому Гитлер прибегает ко все более жестоким средствам. Через несколько месяцев после начала боевых операций он посылает в войска секретную директиву, озаглавленную: «О применении военного права на территории Барбаросса». [15]
«Преступные действия гражданских лиц противника, — гласит секретная директива, — до особого распоряжения подлежат изъятию из сферы действия военных судов. Этих лиц, точно так же как партизан и стреляющих из-за угла, боевые части должны беспощадно уничтожать на местности или при побеге. Там, где этих мер не принимали или их осуществление не было возможным, надо собрать подозревающихся в действиях лиц, привести их к офицеру, который решит, подлежат ли они расстрелу. По отношению к таким населенным пунктам, в которых на наши части происходит нападение из-за угла, нужно применять коллективное привлечение к ответственности».
Через три месяца после начала войны, 16 сентября 1941 г., командующий Кейтель рассылает дополнительное предписание армии об исполнении вышеупомянутых мер. «В каждом выступлении против немецкой оккупационной власти, какие бы ни были внешние обстоятельства, нужно искать коммунистическую инициативу, — пишет он. — Чтобы задушить такие происки в зародыше, нужно применять самые энергичные средства уже при первом выступлении. Нужно считать установленным, что в этой стране человеческая жизнь ничего не стоит и устрашающего действия можно добиться лишь необыкновенно жестокими средствами. В соответствии с этим за жизнь одного немецкого солдата можно считать соответствующим наказанием смертную казнь 50 — 100 коммунистов».
Из месяца в месяц в боевые подразделения прибывает все больше и больше таких секретных предписаний — настоящий поток инструкций. Однако особенно достоин внимания боевой приказ фельдмаршала Вальтера фон Реихенау от 10 октября 1941 г., адресованный армии, впоследствии уничтоженной под Сталинградом. «В поведении наших частей по от-. ношению к большевистскому строю еще много неясных представлений, — пишет Рейхенау. — Основной целью нашего похода против жидовско-большевистского строя является полный разгром средств власти этой системы и искоренение азиатского влияния из круга европейской культуры. Поэтому наши части, ведущие борьбу на восточном пространстве, являются не только солдатами, выполняющими правила военной науки, но и беспощадными бойцами народной идеи. Поэтому солдаты должны встречать с пониманием наказание этой расы низшего порядка».
Кого нужно казнить
В этой атмосфере рождается пресловутый «Военный приказ о комиссарах», который отдает один из оперативных офицеров ставки Гитлера, генерал Вальтер Варлимонт. В соответствии с ним «носителей политической власти, комиссаров, политических офицеров частей нельзя брать в плен, а необходимо расстреливать на месте, самое позднее в пересыльных лагерях. Перевозка их в тыл запрещена».
Этот совершенно открытый, незамаскированный приказ об убийствах слово в слово выполняют на всех участках фронта. Как происходит выполнение этого приказа, мы знаем от такого значительного лица, как генерал Эрвин Лахузен, заместитель бывшего начальника германской военной разведки и контрразведки адмирала Канариса. В связи с этим Лахузена в качестве свидетеля допрашивал Нюрнбергский Международный Трибунал. Вот выдержка из допроса:
«ЭЙМЕН: В 1941 году вы присутствовали на совещании, на котором был также генерал Рейнеке?
ЛАХУЗЕН;Да.
ЭЙМЕН: Кем был генерал Рейнеке?
ЛАХУЗЕН: Генерал Рейнеке был тогда начальником общего управления, то есть управления ОКВ.
ЭЙМЕН: Можете ли вы как можно более точно и определенно сообщить нам, кто присутствовал на этом совещании?
ЛАХУЗЕН: На этом совещании, на котором я присутствовал в качестве заместителя Канариса и которое запечатлено в записях, сделанных мною для Канариса, председательствовал генерал Рейнеке, затем присутствовали обергруппенфюрер СС Мюллер, кроме того, полковник Брейер, который представлял отдел военнопленных, и затем я, присутствовавший в качестве представителя Канариса, то есть отдела разведки.
