Июнь 41-го. Окончательный диагноз - Солонин Марк Семенович (книги бесплатно без регистрации полные .TXT) 📗
Столь же решительно массировались силы и на тактическом уровне. Имеющиеся 18 дивизий не были растянуты равномерной цепочкой. В полосе предстоящего главного удара танковых корпусов, от Владимира-Волынского до Крыстынополя, было сосредоточено семь (а с учетом 9-й пд, имевшей задачу наступать на юг, отрезая советские войска от переправ через р. Буг у Крыстынополя, то и все восемь) пехотных дивизий. Еще один «сгусток сил» наблюдается в районе Рава-Русской, где три пехотные дивизии вермахта приготовились наступать вдоль шоссе Замостье, Жолкев. На остальных участках немецкая пехота наступала в весьма «разряженном» построении — в среднем по 20–25 км фронта на дивизию, что в несколько раз превышало уставные нормы, принятые в Красной Армии.
Сосредоточив большую часть сил в первом эшелоне, командование ГА «Юг» осталось с весьма слабыми резервами: 6 дивизий, в том числе одна (4-я) горно-пехотная неполного состава и три (97, 99, 100-я) легко-пехотные. Но, пожалуй, самым ярким проявлением «смелости на грани безрассудства» стало расположение штабов. Самый главный штаб (командование Группы армий) находился у г. Жешув, в 60 км по шоссе от границы, в удалении от своих войск, отрезанный от них рекой Сан. Не многим безопаснее было и расположение штаба 17-й Армии. Трудно не вспомнить тут историю гибели Василия Ивановича Чапаева, штаб дивизии которого оторвался на десятки верст от своих частей и был уничтожен полностью в результате дерзкого рейда казачьей конницы…
Важнейшим (если не сказать жестче — единственным) условием, позволявшим успешно реализовать оперативный план командования ГА «Юг», должна была стать пассивность командования Юго-Западного фронта. В упомянутой выше книге генерал Филиппи пишет:
«Группировка русских сил давала командованию Красной Армии значительные шансы на успешную оборону. Оно могло эффективно использовать эту группировку для удара по интервентам, например, сосредоточив в кулак удачно расположенные в глубине механизированные соединения и оставшиеся нескованными крупные силы на венгерской границе, а также перебросив в состав этой группы определенное количество частей с бессарабской границы, где активных военных действий не велось. Удар подобного мощного кулака можно было направить по южному флангу немецкого клина прорыва. Тогда разработанный с такой уверенностью немецкий план оказался бы под угрозой срыва. Только правильно оценив способность красных к управлению войсками (выделено мной. — М.С. ) , командующий Группой армий мог пойти на риск, связанный с изложенным замыслом…
В целом обсуждаемый план и его успешное осуществление являют собой редкий в истории войн пример эффективности одностороннего охвата — тем более примечательный, что воздействие фактора внезапности вряд ли могло здесь выйти за рамки первых сражений. И хотя противник должен был свое-временно понять, какая опасность ему грозит, он все же оказал немецкому командованию «любезную услугу», необходимую для осуществления описываемого плана». [149]
Дислокация и состояние войск фронта
Непосредственно у границы, в полосе предстоящего наступления 6-й и 17-й Армий вермахта, находились десять советских дивизий: от Любомль до Крыстынополь четыре (45, 62, 87, 124-я) стрелковые дивизии 5-й Армии, далее 3-я кавалерийская и три (41, 159, 97-я) стрелковые дивизии 6-й Армии, у Перемышля и южнее находились две (99-я стрелковая и 72-я горнострелковая) дивизии 26-й Армии. Входившая в состав 5-й Армии 135-я сд находилась севернее Луцка, в 80 км от границы.
В Карпатах, вдоль южного обвода «Львовского выступа» развертывались левофланговая (173-я стрелковая) дивизия 26-й Армии и шесть стрелковых (горнострелковых) дивизий 12-й Армии. Пять (31, 36, 37, 49 и 55-й) стрелковых корпусов второго эшелона фронта, по три стрелковые дивизии в каждом, находились на марше и к утру 22 июня вышли к «старой границе» или несколько западнее ее (на линию Сарны, Тарнополь), т. е. были в 150–200 км от линии фронта.
Три наиболее мощных мехкорпуса (не только в составе ЮЗФ, но и во всей Красной Армии), 8-й, 4-й и 15-й сосредоточились вдоль «дуги» Самбор, Львов, Броды, Кременец, на расстоянии в 50–100 км от границы. 22-й мехкорпус был разорван на две части: 41-я танковая дивизия (по количеству танков самая крупная во всей Красной Армии) находилась рядом с границей, у г. Владимир-Волынский, две другие дивизии корпуса (19-я танковая и 215-я моторизованная) дислоцировались между Луцком и Ровно. Эти бронетанковые соединения могли выдвинуться к фронту в течение 1–2 дней.
У южного основания «Львовского выступа», в полосе Станислав (ныне Ивано-Франковск), Черновцы, развертывался 16-й мехкорпус. Три формирующихся, относительно слабых мехкорпуса (9-й, 19-й и 24-й) находились в глубине, соответственно, у Новоград-Волынского, Бердичева и Проскурова, от линии фронта их отделяло 200–250 км. Наконец, в полосе Бердичев, Шепетовка, Проскуров выгружались соединения 16-й Армии Резерва ГК, в том числе 109-я моторизованная дивизия.
Подчиненные непосредственно командованию фронта противотанковые артбригады находились в районе Новоград-Волынского (5-я), Луцка (1-я), Тарнополя (2-я), Станислава (3-я), Каменец-Подольска (4-я); за исключением 1-й ПТАБР все они оказались на расстоянии более 100–150 км от границы.
Таким образом, сложилась следующая парадоксальная ситуация: несмотря на общее количественное превосходство войск ЮЗФ над противником, непосредственно в полосе первого соприкосновения сторон немцы имели двукратное численное преимущество в пехоте, а на направлениях главного удара (Сокаль, Крыстынополь, Рава-Русская) — трех— и даже четырехкратное.
Мало того, что стрелковые дивизии Юго-Западного фронта в нужный момент не оказались в нужном месте, они к моменту фактического начала войны не были укомплектованы по штатам военного времени. В мирное время они содержались по т. н. «10-тысячному штату», но фактически в дивизиях было по 9–9,5 тыс. человек. В ходе скрытой мобилизации, под предлогом «учебных сборов» в стрелковые дивизии Киевского ОВО было призвано более 60 тыс. человек, что позволило на 1–2–3 тыс. увеличить численность личного состава [54].
Конкретные цифры и сроки полного отмобилизования приводит в своей хрестоматийно известной монографии генерал Владимирский (на момент начала войны — заместитель начальника Оперативного отдела штаба 5-й Армии ЮЗФ):
«С 20 мая 1941 г. в целях переподготовки весь рядовой и сержантский состав запаса, проживавший в западных областях Украины, привлекался на 45-дневные учебные сборы при стрелковых дивизиях. В связи с этим в каждую стрелковую дивизию (кроме 135-й) дополнительно влилось около 2500 человек рядового и по 150–200 человек сержантского состава. Это позволило довести численность личного состава каждой стрелковой дивизии до 12–12,5 тыс. человек, или до 85–90 % штатного состава военного времени…
Предусмотренный мобилизационными планами частей порядок отмобилизования в основном сводился к следующему. Каждая часть делилась на два мобилизационных эшелона. В первый мобилизационный эшелон включалось 80–85 % кадрового состава части… Срок готовности первого эшелона к выступлению в поход для выполнения боевой задачи был установлен в 6 часов. Второй мобилизационный эшелон части включал в себя 15–20 % кадрового состава, а также весь прибывавший по мобилизации приписной состав запаса. Срок готовности второму эшелону частей, а следовательно, всему соединению, был установлен: для соединений, дислоцированных в приграничной полосе, а также для войск ПВО и ВВС— не позднее установленного дня мобилизации, а для всех остальных соединений — через сутки (выделено мной. — М.С. ) . К концу этих сроков весь личный состав, прибывавший по мобилизации, должен был, пройдя санитарную обработку, получив оружие, обмундирование, снаряжение и бое-припасы, влиться в те подразделения, к которым он был приписан». [43]
Итак, для полного отмобилизования стрелковым дивизиям первого эшелона Юго-Западного фронта требовалось всего 1–2 дня — хотя бы в этом смысле «большая игра» Сталина пошла на пользу Красной Армии, и в ходе «широкомасштабных предмобилизационных мероприятий» многое удалось сделать еще до утра 22 июня. А теперь взглянем на хронометраж ситуации с другой стороны пограничной реки.
