Проституция в древности - Дюпуи Эдмонд (читать онлайн полную книгу .txt) 📗
Если бы еще оставалось сомнение относительно природы описываемой здесь болезни, то достаточно было бы прибавить, что словно «каза» как в древнем, так и в современном японском языке означает заразительные болезни, происходящие путем половых сношений.
Венерические болезни в странах Азии были несомненно следствием проституции и культа Лингама со всеми сопровождающими его половыми излишествами. Те же болезни, с теми же последствиями, мы находим позднее и у других народов древности, у евреев с их культом Bahhal-Pehor, у египтян с их Фаллусом, у греков и римлян с Приапом. Культ Лингама и естественное следствие его, священная проституция, глубоко вросли в нравы индийца, и путешественники посетившие Индию менее ста лет тому назад, нашли и тот и другой институт столь же распространенными как и на заре истории. Аббат Миньо в своем «Мемуаре о древних философах Индии» [7] пишет: «Этот образ Лингама существует в Индии и теперь, как мы это видим на индийских идолах, посланных маркизу де Мариньи». Еще и теперь в пагодах встречаются барельефы с изображением Лингама в больших или меньших размерах; встречается он также в живописи и скульптуре. В некоторых пагодах мы находим также изображения совокупления, т. н. Pulleior. Наконец, такие же рисунки встречаются на амулетах Taly; после освящения их брамином, мужья в день свадьбы дают их своим женам. Соннера рассказывает поэтому поводу анекдот, показывающий, какую цену можно придавать усердию к прозелитизму, проявляемому миссионерами по отношению к этим невежественным племенам.
Существуют и другие доказательства того, что культ Лингама — коренной культ Индии; в гостиницах и на больших дорогах; везде встречаются изображения бога, то в форме органа человеческого тела, то в виде аллегорическом: на пьедестале ваза и в ней длинный цилиндр. Пьедестал — это Брама, ваза — это Вишну, бог женского начала, цилиндр же изображает Шиву, — бога мужского начала; такова индийская троица. Во время торжественных шествий к обыкновенному Лингаму присоединяли фигуру мужчины: «религиозная идея казалась индийцам столь естественной, говорил Дюлор, что они совершенно не понимали всего бесстыдства обоих обрядов. Так, в пагоде Элефанта изображена на барельефе группа лиц, совершающих гнусный акт, который у латинян был известен под именем irrumatio. На воротах одного города в Сури-Патнаме Ситта, жена Рама, седьмого воплощения Вишну, окружена шестью стоящими на коленях факирами или кающимися; глаза их всех устремлены на нее и каждый держит в руке Лингам; в пагоде Вилленур отдельные Лингамы различных размеров изображены на всех стенах».
Гравире в своем «Путешествии в Индию» рассказывает, как один морской офицер послал возле Трованкура на берег нескольких матросов за какими-то сведениями. В одной нише матросы заметили Лингам, взяли его с собой и воспользовались им как румпелем.
По поводу религиозного характера Лингама в современной Индии Дюлор, основываясь на показаниях некоторых исследователей, утверждает, что жрецы Шивы каждый день до полудня украшают священный Лингам [8] гирляндами цветов; в Канаре жрецы прогуливаются обнаженными и, гремя колокольчиками, призывают женщин с благоговением обнять их половые части».
Факты, удостоверяющие религиозную проституцию, изучены Дюкеном. Он видел, как в одной пагоде, в окрестностях Пондишери, молодые замужние женщины приносили богу в жертву свою невинность. Их заставляли сесть на деревянный или железный Лингам, но обыкновенно более ловкие жрецы отнимали у богов эту приятную обязанность.
В посвященный Шиве пагоде Тревискаре имеется памятник, посвященный индийской троице; в этом святилище, говорит Дюкен, на священном камне жрецы Шивы посвящали в таинства любви молодых Devadassi, которые нам известны под именем Баядер или Байладер; эти женщины были посвящены божеству и в то же время служили всем для удовлетворения желаний, подобно куртизанкам и проституткам Греции.
Эти индийские женщины исполняли балетные танцы; звуки пения и музыки, ароматы эссенций и цветов, испытываемое зрителями очарование — все это мало-помалу разжигало и опьяняло чувства женщин. Подобно авлетридам Греции, их вдруг точно пронизывал какой-то неведомый огонь. Изумленные, возбужденные, трепещущие, они изнемогали под тяжестью новых неведомых переживаний. Жесты, экспрессивные позы, страстные и заглушенные вздохи, взоры, полные огня или разнеженной усталости, — вот приемы, которыми они выражали сначала стыдливость, потом желание, нетерпение, надежды, наконец, угрозы и трепет сладострастия. «Индийские танцовщицы Баядеры, говорит Рейналь [9], жили целыми группами в особых учреждениях. Самые лучшие общежития этого рода находились при богатых и многопосещаемых храмах. Назначение баядер было танцевать в пагодах и на празднествах, а также удовлетворять желания браминов. С целью замаскировать их распутный образ жизни, всех этих женщин объявляли служительницами алтарей. Народ тем охотнее соглашался на такой порядок вещей, что для удовлетворения похотей сладостолюбивых монахов служили таким образом одни только баядеры, а жены и дочери граждан были избавлены от преследований. Возможно, впрочем, что, придавая религиозный характер этому виду проституции, родители без всякого негодования представляли себе своих прекрасных дочерей отдавшимися этому занятию. Женщины уходили в эти общежития, а состарившиеся снова возвращались в общество без всякого позора, ибо нет ни одною преступления, которого вмешательство богов не освящало бы, нет ни одной добродетели, которую религиозная цель не могла бы лишить всякого значения. Понятия об абсолютных моральных ценностях таяли под руками ловких жрецов.
Для того, чтобы вполне достигнуть своей цели, браминам оставалось сделать только один шаг: оставалось убедить население, что для богов приятно и здорово оказывать баядерам предпочтение перед другими женщинами, а остаток от своих оргий, в виде особой милости, предоставлять народу. В больших городах имеются и другие, менее аристократические учреждения этого рода; одни из этих последних служат для развлечения богатых мужчин, другие для их жен. Существуют и летучие отряды баядер, предводимые старыми женщинами, которые раньше были ученицами в этих заведениях, а потом сделались начальниками их. [10]
Под монотонные, быстрые звуки tamtam, баядеры сгорают желанием увлечь зрителей; головы их кружатся от благовоний, которыми они надушены. Их танцы — пантомима любви. Характер, рисунок, позы, темп, звуки и каденцы этих танцев, — все пышет страстью, все выражает желание и экстаз. Необычайному успеху этих сладострастных женщин способствует все: изящество и богатство их нарядов, ловкость, с которой они умеют подчеркнуть свою красоту; их длинные, черные волосы, распущенные по плечам, или заплетенные в косу, украшены алмазами и усыпаны цветами. Драгоценные камни украшают их ожерелья и браслеты. Особенную заботливость проявляют они по отношению к своей груди, как к одному из самых драгоценных сокровищ своей красоты. Для того, чтобы груди не толстели и не теряли красивой формы, они надевают на грудь очень легкий деревянный футляр из двух половинок, которые застегиваются на спине. Снаружи этот футляр покрыт золотым листком, украшенный бриллиантами. Но это приспособление нисколько не скрывает трепетания и колебания вздымающейся груди, нисколько не препятствует сладострастию. Большинство этих танцовщиц подчеркивают свой прекрасный цвет лица и жгучесть своих взглядов тем, что подводят глаза сурьмяным карандашом. Это искусство нравиться составляет всю жизнь, все счастье, все занятие баядер; перед их обаянием трудно было устоять».
Кроме Devadassi, специально занятых священной проституцией, существует много других категорий баядер; таковы Natche, исполнявшие те же функции, но не принадлежавшие к храмам, Vestiaitis и Gancenis, отдавшие себя для удовольствия богачей востока. Они выбираются из самых красивых девушек, их одевают в богатые, пышные одежды и, благодаря влиянию жрецов, их образ жизни отнюдь не считается позорным. В Моголе и Индостане священная проституция и теперь еще находится в руках жрецов, и жрецы страшно злоупотребляют авторитетом, которым пользуются в глазах своей паствы. Бернье в своем описании путешествия по этим странам, рассказывает, что в пагоду Иагрен приводят девушек, которые приносят свою невинность в жертву самому богу Лингаму. Молодую девушку приводят ночью в святилище, говорят ей, что бог придет сочетаться с нею браком, что она должна его слушаться и спросить его об ожидающей ее судьбе. Под покровом ночной темноты жрец исполняет обязанность бога и молодая девушка уходит в уверенности, что она имела сношения с самим божеством. Позднее она сообщает народу полученное ею откровение, т. е. то, что нашел нужным сообщить ей жрец, пользующийся этим для удержания своей власти над паствой.
