Конкистадоры. История испанских завоеваний XV–XVI веков - Иннес Хэммонд (онлайн книги бесплатно полные .TXT) 📗
Вернувшись к себе, Кортес обнаружил, что новости успели уже просочиться в его казармы. Царило всеобщее возбуждение, скакали на лошадях всадники, раздавались выстрелы. Все решили, что прибытие флотилии означает столь необходимое подкрепление. Кортес сразу же созвал совещание своих капитанов и развеял их иллюзии. Флотилия такой численности пришла определенно не из Испании. Она могла прибыть с Ямайки или с Кубы, а это означало, что свои же испанцы готовы были ограбить участников экспедиции Кортеса и лишить их всего, ради чего они трудились и сражались весь последний год. Он не стал тратить время на сетования по поводу причиняемой несправедливости. Он слишком хорошо был знаком с силовой политикой Испании.
Его решение, как всегда, оказалось конкретным и прагматичным. Он построил своих людей и без предисловий изложил им все как есть. У вас, сказал он, есть только одно преимущество: все вы закаленные воины, знающие страну и индейцев. Новоприбывшие же, напротив, неопытные и необученные люди. Кроме того, там, на судах флотилии, есть все необходимое – оружие и лошади. Как всегда, его речь оказала нужное воздействие. Все до единого человека готовы были идти с ним.
В действительности флотилия оказалась экспедицией, снаряженной Диего Веласкесом на Кубе. Дело было так. Корабль, отправленный из Вера-Круса в Испанию с эмиссарами Кортеса почти год назад, вопреки всем инструкциям, зашел-таки в кубинский порт. В результате кто-то, вероятно Монтехо, отправил губернатору Кубы подробный доклад обо всем, что происходило в экспедиции Кортеса: основание Вера-Круса, избрание Кортеса капитан-генералом нового поселения, его прямое обращение к императору и его намерение идти маршем на Мехико и завоевать всю страну. Веласкес немедленно выслал две каравеллы на перехват этого судна, однако, вместо того чтобы идти, как предполагалось, на Гавану, корабль Кортеса сразу взял курс на Багамский пролив. Каравеллы так и не настигли его. Тогда Веласкес направил письма с жалобами на Кортеса в вице-королевский суд в Санто-Доминго. Суд этот, однако, состоял из трех священников-херономитов, давших в свое время Кортесу его должность. Не получив от этого суда никакого удовлетворения, Веласкес вложил все свои скрупулезно собираемые средства в снаряжение новой флотилии. Численность флотилии ясно говорит о том, что теперь он хорошо осознавал масштаб ускользающей из его рук власти. Во главе флотилии он поставил Панфило де Нарваэса. Веласкес был в некоторой степени обязан ему, поскольку занимал деньги, получаемые с его владений во время пребывания хозяина в Испании. Без сомнения, он чувствовал, что возникшая между ними общность интересов послужит гарантией надежности Нарваэса.
Побережье Мексиканского залива встретило Нарваэса единственной удачей. Одну из экспедиций, которые Кортес посылал из Мехико для сбора сведений о золотых шахтах в провинциях, возглавлял его родственник, двадцатипятилетний капитан по фамилии Писарро. Он был послан на север, в земли чинантеков, с командой из пяти солдат. Вернулся он только с одним солдатом. Остальных капитан оставил для организации плантаций какао, маиса и хлопка, поскольку земля в провинции оказалась чрезвычайно плодородной. Кортес сделал Писарро выговор за неразумное распоряжение людьми, разбрасываться которыми он просто не мог себе позволить, и послал им распоряжение вернуться. Они этого не сделали, а теперь трое из них присоединились к новоприбывшей флотилии. Таким образом, у Нарваэса появилась информация из первых рук о политической ситуации в Мехико и о положении Кортеса и его людей.
Почему Нарваэс сразу же не атаковал Вера-Крус, понять невозможно. Он только направил туда троих посланников с требованием сдаться. Задержка дала Сандовалю, назначенному коннетаблем после смерти Эскаланте, время укрепиться. Молодой, закаленный и верный Кортесу, он не только подготовился к осаде, но и арестовал троих посланников и под охраной отправил их в Мехико. Этот его шаг оказался чрезвычайно полезным. От этих троих Кортес узнал все о силах флотилии. Нарваэс привез восемьдесят всадников и столько же аркебузиров, сто тридцать арбалетчиков и шестьсот пехотинцев, всего более восьмисот человек. Эта внушительная сила почти вдвое превосходила силы Кортеса. Однако он не стал отыгрываться на посланниках, а отправил их назад, нагруженных подарками и ослепленных великолепием и богатствами Мехико. Результат вполне совпал с его ожиданиями. В Вера-Крус начали пробираться дезертиры, и встревоженный Нарваэс передвинулся дальше от побережья в Семпоалу. Последовал обмен письмами; это ничего не дало Нарваэсу, называвшему в письмах людей Кортеса предателями и бандитами и угрожавшему конфискацией захваченных ими сокровищ; все это Кортес зачитывал вслух своим людям.
Пришло время действовать. Кортес направился к побережью с двумя с половиной сотнями отборных солдат, оставив Педро де Альварадо начальником над оставшимися с указанием быть настороже и внимательно наблюдать за Моктесумой. Он пошел через Чолулу и Тлашкалу, однако нет никаких свидетельств того, что он набирал индейские вспомогательные силы. Кортес вовсе не хотел убивать прибывших испанцев; он слишком сильно нуждался в подкреплении. Где-то между Тлашкалой и Семпоалой Кортес встретил Диего, друга еще со времен Кубы, одолжившего ему в свое время деньги на снаряжение флотилии. Диего попытался убедить Кортеса признать власть Нарваэса и сдаться вместе со своим отрядом. Если он этого не сделает, он будет считаться бунтовщиком. Присутствовавший тут же нотариус попытался вручить Кортесу предписание суда. Единственным результатом всего этого стало заявление Кортеса, что он будет сражаться, если только Нарваэс не сможет доказать, что его приказы исходят непосредственно от императора. Кортес отлично знал, что дело обстоит не так, поэтому он отправил Диего назад в сопровождении фрея Бартоломе и Хуана Веласкеса де Леона и других посланников с еще одним письмом Нарваэсу, призывая того не вызывать лишних осложнений в стране, и без того не до конца замиренной. На самом деле письмо имело целью прощупать силы противника," выяснить его диспозицию и прежде всего подстрекнуть его людей к неповиновению.
Нарваэс, очевидно, предпринял какую-то попытку вырвать у Кортеса инициативу, однако, пройдя несколько миль по тлашкаланскои дороге и никого не встретив, вернулся в Семпоалу. Гомара пишет: «Этот человек был столь же нерешителен и беспечен в своих действиях, сколь другой был осторожен и хитер». У Нарваэса не было реального шанса на победу в борьбе с таким лидером, как Кортес, с его опытом и способностями.
Когда ночью внезапно началась атака, то многие из людей Нарваэса, ослепленные разговорами о золоте ме-шиков, сражались вполсилы. Воздух был влажным; запальные отверстия пушек (их было от тринадцати до девятнадцати) были залиты воском для защиты от дождя; всюду мерцали светляки, сбивая с толку своей похожестью на фитили аркебузиров. Отряд, разместившийся в теокали, которое вполне можно было успешно защитить, быстро сдался, а сам Нарваэс был ранен пикой в глаз. Все кончилось в течение часа и очень малой кровью.
Нарваэс был отправлен в оковах в Вера-Крус, где несколько лет после этого содержался пленником. Его люди, «с большим или меньшим желанием», перешли к Кортесу. Он и прежде был знаком с большинством из них, а красочные описания блестящих перспектив в Мехико, которыми их усердно потчевали, должны были придать им готовность служить под началом столь удачливого командира. Тем не менее включение в состав его сил такого большого количества неподготовленных солдат стоило Кортесу некоторых хлопот. Часть новичков он оставил в гарнизоне Вера-Круса, других включил в отряд из двух сотен человек, который должен был отправиться на реку Пануко под командованием Хуана Веласкеса де Леона, чтобы занять провинцию, которую в свое время взбунтовал Куальпопока. Остальные должны были идти с ним обратно в Мехико.
Новости о победе быстро дошли до Мехико и Альварадо, и все же они пришли слишком поздно. Непосредственно перед сражением Нарваэс направил к Монтесуме другое посольство. Альварадо знал об этом: знал он и о том, что военные вожди мешиков собирают людей – одно из описаний насчитывает сто тысяч человек, ожидающих команды к штурму. Горячий, нетерпеливый Альварадо, веривший скорее в сталь, нежели в слова, позволил себе устроить неспровоцированное побоище. В результате он ускорил тот кризис, которого Кортес всеми силами пытался избежать. Через двенадцать дней после поражения Нарваэса в лагерь Кортеса явились двое тлашкаланцев с посланием от Альварадо, в котором тот настоятельно просил о помощи. Он уже потерял семь человек убитыми и много ранеными, дворец Ашайакатля был подожжен в двух местах и осажден мешиками.