Русская деревня. Быт и нравы - Бердинских Виктор Арсентьевич (лучшие книги читать онлайн бесплатно без регистрации TXT) 📗
Между тем решение родителей чаще всего не было произвольным, случайным — а было тщательно обдуманным и взвешенным. «Когда выдавали замуж, то проверяли всю родословную, кто чего стоит. Считалось счастьем, если девка выходит замуж в свою деревню». Ю. Т. Базанова (1919, дер. Пичугино): «Над ленивыми у нас любили надсмехиваться. Был у нас Никита Черный. Землю свою продавал на корню. А сам зиму в карты играл, а лето гулял. Таких у нас не любили, браковали. Дочерей у таких замуж не брали. Раньше ведь от роду. Корову, говорят, выбирай по рогам, а невесту по родам. Все выбирали по родителям. Вот Маханские-то были — Настька, Зойка — песенницы, плясуньи, а замуж взяли прощелыги, которые сами с такого же рода».
Очень тщательно оценивалась семья, в которую предстояло идти невесте. Рациональные мотивы превалировали чаще всего и в ее выборе. Свято чтилось семейное родство — братья, сестры, ценились их советы. «Братья и сестры любили друг друга, жалели друг друга. Родительское слово не переставляли, оно — закон».
Замужество в конечном счете определяло всю будущую жизнь женщины. И девушки это прекрасно понимали. «Женихову меня много было. Один сватается — у леса живет, да и семья большая. Значит, не пойду, бедность будет. Другой сватается с заводу, смолу там гнали. Не пойду за заводчика, мама говорит — не нашьешься рукавиц. С которым парнем плясала, так у него семья большая была. Раньше рылись в женихах-то, а я ведь красавица была. А один сватался, так дед у него не слышал. Так брат сказал, что вдруг и зять будет глухой. А у другого отец пил, так и сын поди пить будет, не пошла. А замуж выходила, вся уревелась. Одни говорили: че ты это? Вон какие красивые сватались! А другие: правильно, он хороший, да и служащий. Хорошо жить будешь! А брат Павел сказал, что если не люб будет, так я ведь от угла не отказываю. Председатель в сельсовете заставляет расписываться, а я из принципу не стала. Говорю — не умею. Так жених сам за меня расписался» (А. И. Колупаева, 1910).
Если девушка была пригожей и о ней шла добрая слава в округе, то сватали ее в свадебную пору часто. Не всем родителям это нравилось.
«Сватать меня начали с 16 лет. 13 женихов сватали меня. Из нашей деревни и из других деревень приезжали. Иногда по 2, по 3 жениха зараз. Тяте надоело, говорит: “Ночи не дают спать. Пропью я тебя”. Замуж я вышла на восемнадцатом году. Тятя отдал меня силом, я не хотела идти, а деваца было мне некуда, была бы жива мама, она бы не отдала бы. Так всю жизнь прожила, промучалась. Свекор был буянистый, как выпьет, так нас и выгонял из избы. Всю посуду, какая глиняна была, всю перебьет» (М. И. К-ва, 1910).
Приданое играло важную роль в отношении семьи к молодой невестке, но главным была оценка ее трудовых навыков. Та девушка пользовалась уважением, которая и прясть, и ткать, и шить хорошо умела, работы никакой не боялась. Говорили: «Ищи себе жену не в хороводе, а за делом в огороде». К 16–18 годам девушка была уже хорошей работницей, владевшей всеми крестьянскими навыками. «В двенадцать лет меня повели в поле за большую косить. В двенадцать лет полностью закончилось мое детство. А в шестнадцать с половиной лет меня выдали замуж. Когда я сказала, что не пойду замуж, так мать на меня как топнет ногой и говорит: “Как ты можешь против меня идти”. Так меня просватали, были смотрины, выпили вино и назначили свадьбу. После моего замужества мать умерла через два года» (А. Г. Посохина, 1907).
По глухим углам в северных вятских деревнях сохранялся еще и обычай выкупа невесты. «Выкуп за невесту долго сохранялся. За мою маму, например, родители жениха уплатили зерном. Другие платили деньгами, разными дорогими вещами. Девушка чувствовала себя виноватой перед семьей, в которую вошла».
В каждой деревне были свои отличия и в предсвадебном ритуале, и в брачном обряде. Иногда решение объявляли не словом, а всем понятным знаком. Дарья Николаевна Казакова (1901): «Жених с невестой порой не знали друг дружку. Посылали сватью. Потом сватья с отцом, матерью и женихом заходят в избу к невесте. Невеста нарядится, поклонится, всем руку даст. Посадят гостей за стол, чай пьют. Кому понравится невеста, пустую чашку как обычно на блюдце ставят, а как не понравится, то чашку кверху дном опрокидывали».
Невест не столько выглядывали, сколько выспрашивали. Уху доверяли больше, чем глазам. «Свадьба — событие для всей деревни и окрестных деревень. Раньше девок выглядывали для жениха нищие. Потом у них узнавали родители, где есть подходящие девки, которую можно определить в невесты для сына, узнавали, кто родители, что за родство. Если родословная устраивала и девка приглянулась родителям, объявляли о невесте жениху. Находили сваху, запрягали лошадь и ехали сватать. Сватунья должна уметь ловко соврать, расхвалить жениха», — вспоминает Александр Сергеевич Бусыгин (1912). Помнит он и о выкупе невесты на Вятке: «Договаривались о запросе, то есть о цене невесты. Маму мою в свое время оценили в 60 рублей. Это по тем временам очень большая цена. Для сравнения: корова стоила 30 рублей. Так вот, 30 рублей заплатили деньгами, а 30 рублей — чистым золотом. Бывало, что с жениха требовали одежду для невесты, если та бедновата. Ну просили шубу или валенки, а то шаль. Потом с невестиной стороны родные едут смотреть дом жениха. Посидят за столом, поговорят, выпьют маленько. После этого жених со сватуньей и родителями едут опять к невесте с гостинцами. Чаще гостинцы из стряпни или сушек купят. В это время назначают свадьбу».
Богатый жених мог и перекупить уже «пропитую» невесту, так как родители могли менять свое решение. «Мать мою выдали замуж рано — в 18 лет. Приехали сваты и просватали без нее. Жениха своего раньше не видела. Сперва просватали за одного, а потом за другого — который вперед задаток дал. Замуж вышла в 1918 г. Раньше женщины очень стеснялись мужчин, слова поперек не сказывали. Я своей свекрови слова поперек не сказала за 35 лет. Саму меня отдали замуж. Сколько слез я пролила, когда пошла за нелюбимого!» (В. В. Рогожникова, 1920). «В 1949 году вышла замуж. Сосватали родители, без моего согласия. Привели жениха, познакомили. Сказали — хватит в девках ходить, пусть теперь муж кормит. А я до этого 7 лет на лесозаготовках уж отработала. Не только себя кормила…»
«Замуж раньше отдавали насильно. И говорили: “Пуховое одеяльце в ногах, да подушка в слезах”».
Перед свадьбой невеста собирала у себя подруг на девишник. Они наряжали ее, а невеста оплакивала свою закончившуюся девичью жизнь. М. Ф. Бабкина (1921) из Омутнинского района помнит старинную песню своего девишника:
Подружки гуляют, поют песни, невесте косу заплетают, а невеста плачет.
Свадьба — это плод долгих забот и тщательных приготовлений. Но это и веселый праздник — ритуал, где все тщательно спланировано заранее. «За невестой приезжает жених ее свитой — человек двадцать. Обедают, за обедом невеста дарит родственникам и сватам жениха полотенца, холст» (А. Г. Посохина, 1907).
В некоторых свадебных песнях оплакивалась злая участь молодой жены рядом со старым мужем. Печаль и грусть, наставления и предостережения на каком-то этапе свадебного торжества были очень уместны.
«Раньше пели песню про соловейко и ходили по кругу:
