Преемники. От царей до президентов - Романов Петр Валентинович (читать онлайн полную книгу .TXT) 📗
Свою критическую позицию в отношении фритредерства Витте изложил в воспоминаниях:
В то время, в 70–60 годах, все были ужасные фритредеры; все стояли за свободу торговли и считали, что этот закон о свободе торговли так же непреложен, как закон мироздания… систему же таможенного протекционизма считали гибелью для государства, и сторонники фритредерства утверждали, что только лица, не понимающие законов развития государственной жизни, могут проповедовать такие теории, как теория таможенного протекционизма.
В 1880-е и 1890-е годы взгляды на фритредерство в России заметно изменились, причем сам Витте сыграл здесь немалую роль, став своего рода глашатаем протекционизма. Именно он с одобрения императора вел жесткую таможенную войну с Германией и выиграл ее. Старик Бисмарк, комментируя действия Витте, как опытный политический бретер, отметил:
В последнее десятилетие я в первый раз встретил человека, который имеет силу характера, волю и знание, чего он хочет.
Действительно, Сергей Витте — русский с примесью голландской крови — был в годы правления Александра III и Николая II (наряду, естественно, с Петром Столыпиным) одним из самых сильных государственных деятелей России. Недаром многие в те времена как дома, так и за рубежом считали, что именно Витте может стать первым российским президентом в случае падения самодержавия. Эти разговоры, кстати, сыграли немалую роль в его отставке — держать рядом с собой потенциального президента России Николай II не захотел.
Александр III и Витте в должности министра финансов представляли собой едва ли не идеальную пару. Царь и министр умели считать деньги, не давая им утекать сквозь пальцы. Первое, что сделал Александр III, вступив на престол, это резко сократил расходы на двор. Не вдаваясь в дискуссию о плюсах и минусах протекционизма, ради справедливости просто констатируем, что к концу этого царствования государственные расходы возросли по сравнению с уровнем 1880 года на 36 %, а доходы — на 60 %. Денег в русской казне прибавилось.
Даже там, где император не понимал сути вопроса, он полностью доверял знаниям и интуиции своего министра финансов, твердо защищая его от нападок. Позже, уже при Николае II, Сергей Витте осуществил очень важную реформу — ввел в России денежное обращение, основанное на золоте, что значительно укрепило русские финансы. (До этого со времен Крымской войны денежная система России основывалась на кредитных билетах.) Формально денежную реформу реализовали при Николае, но в своей основе разработана и одобрена она была еще при Александре III. Заслуга последнего российского императора лишь в том, что он позволил Витте отцовский план реализовать.
Учитывая далеко не простую ситуацию в России и мире, надо признать, что Александр Александрович свалившуюся на него немалую государственную ношу все же выдержал. Пусть и недалекий, но практичный ум императора, о котором писал Витте, помог ему избежать главной неприятности. Что бы там ни говорили, но со своей норовистой лошади царь все-таки не упал.
Упал его преемник.
В отличие от большинства своих предшественников на русском престоле, мнения о которых часто бывали полярными, Николай II заслужил у большинства современников и историков однозначную оценку — "неуд". Что и не удивительно, поскольку именно на нем закончилась династия, а сама Российская империя с отречением Николая рухнула. Ясно, что вина за это лежит не только на нем, но и на многих его предках, однако психологически последний всегда воспринимается виновным больше остальных. Досталось императору даже от монархистов: с их точки зрения, "часовой" самовольно покинул пост "помазанника".
Если разобраться, то наиболее снисходительно к неудачнику отнеслись РПЦ, причислившая государя и его семью к лику мучеников, и… марксисты, поскольку, по их мнению, как бы и что ни делал последний из императоров, царизм был все равно обречен в силу законов исторического развития.
В этом смысле "интуитивным марксистом" являлся и сам Николай II: он также полагал, что буквально все его усилия, в какую бы сторону они ни направлялись, обречены на неудачу. Разница лишь в том, что Николай ссылался при этом на мистику, рок и Библию, а Ленин — на классовую борьбу, диалектику и "Капитал".
С выводами марксистов соглашались, однако, далеко не все; большинство современников полагало, что Николай II просто бездарно завалил порученное ему историей дело. При этом, объясняя причины неудач монарха, чаще всего говорили об ограниченных умственных способностях последнего императора, его слабой воле и недостаточном образовании.
Чтобы доказать последнее, многие даже язвительно замечали, что Николай по своим знаниям, воспитанию и уму не тянул выше гвардейского полковника. Те же, кто особенно его не любил, и вовсе сравнивали царя с поручиком. Характеристика, правда, не очень вразумительная. Русская история знает немало блестяще образованных поручиков (их много, например, среди декабристов) и уж тем более помнит несметную тучу безграмотных и бесталанных полковников.
Чуть больше об уровне знаний Николая говорят не эмоции, а факты. Известно, например, что главный его воспитатель, англичанин Альберт Хис, университетского образования не имел. А потому и дал наследнику лишь то, что мог дать: прекрасный английский язык.
Кроме того, царь выучил французский, датский и немецкий языки, хотя последний — посредственно. Тот же Хис привил Николаю и страсть к спортивным упражнениям: царь обожал греблю, ходьбу, велосипед, турник, любил колоть дрова и стрелять по воронам.
Вторым источником, откуда будущий император черпал свои знания, была богемная гвардейская среда. Дневник наследника честно фиксирует его поездки с приятелями офицерами-аристократами к цыганам, количество выпитых ими бутылок шампанского и тяжелое похмелье по утрам.
Наконец, Николай слушал лекции Победоносцева. Хотя и неизвестно, что из них наследник усвоил.
Тем не менее, образовательный багаж у последнего российского императора формально имелся — все-таки два диплома о высшем образовании. Беда только в том, что наличие у человека диплома говорит о его истинных знаниях и способностях мало. Жена Николая II императрица Александра Федоровна также окончила Оксфордский университет и имела ученую степень доктора философии, что не мешало ей истово верить во всевозможные бредни безграмотных иностранных и русских провидцев и знахарей — сочетались же каким-то образом в голове императрицы Оксфорд и Распутин.
На практике в государственном управлении оба высших образования (военное и юридическое), похоже, мало помогали царю. Ни полководческих талантов, ни тяги к законотворчеству за ним не замечено.
Министр иностранных дел России в 1906–1910 годах Александр Извольский в своих воспоминаниях пишет:
Он никогда не был наследником в глазах семьи и родных до самой смерти отца, а просто Никки (или Ники), миловидным молодым человеком, любящим спорт и литературу, но абсолютно не осведомленным в политической жизни своей страны.
Извольский прав: чтобы управлять такой страной, как Россия, умения делать "солнышко" на турнике, конечно, недостаточно.
Если с образованием Николая II есть хотя бы некоторая ясность, то вот характер последнего русского императора вызывал и продолжает вызывать немало безответных вопросов. Если не считать эмоций, проявляемых в кругу семьи (царь очень любил жену и детей), то во всем остальном психологически и эмоционально монарх чуть ли не герметично отгородился от окружающего мира. Качество крайне опасное для государственного человека, поскольку в этом случае и без того слабая связь между верхами и низами общества рвется окончательно и они начинают двигаться в разных направлениях.
Впервые в русской истории после Павла I в воспоминаниях современников о государе появляются слова о "болезненной воле" монарха, его "ненормальной психике" и "расстройстве души". Немало об этом рассуждал Витте, министр внутренних дел Иван Дурново, да и не только они.
