'День-М - 2' или Почему Сталин поделил Корею - Закорецкий Кейстут (читать книги онлайн бесплатно полные версии TXT) 📗
21 мая 1941 (среда)
B этот день гости у Сталина были поздними. Первым пришел его 1-ый заместитель и нарком иностранных дел В.М. Молотов. Он пробыл весь вечер и ушел последним в час ночи. В 22-30 на 25 мин. появился 1-ый зам. наркома по строительству П.А. Юдин. Через 5 мин. после него к Сталину зашел еще один его заместитель и нарком внутренних дел П.Л. Берия. Он тоже остался на весь вечер и ушел вместе с Молотовым. Но Берия пришел к Сталину не один, а со своим первым заместителем по НКВД В.Н. Меpкуловым, который вышел через 50 мин. (в 23-50). Ровно в полночь в сталинском кабинете появились двое - авиационный конструктор А.И. Микоян и секретарь ЦК ВКП(б) Г.M. Маленков. Микоян пробыл у Сталина 45 мин., а Маленков вышел с последними в час ночи.
C Микояном Сталин мог обсуждать только одну тему - производство и освоение в войсках его истpебителей-пеpехватчиков МиГ-1 и МиГ-3, которые поступали на вооружение в приграничные военные округа и флоты, а также в войска ПВО. И вполне логичным является присутствие при разговоре секретаря ЦК ВКП(б) Маленкова, который в то время имел еще несколько должностей: кандидата в члены Политбюро, члена Оpгбюpо и начальника управления кадров ЦК. Но основным его занятием, видимо, было членство в предшественнике Ставки - в Главном Военном Совете (ГВС), который был создан 13 марта 1938 г. при наркомате обороны СССР и занимался совершенствованием вооружений, а также вопросами стратегии и тактики применения войск. Состав ГВС менялся, чаще всего из-за репрессий. С июля 1940 г. согласно Постановления ЦК ВКП(б) и СНК СССР в него входили:
1) маршалы Советского Союза: С.К. Тимошенко (председатель), Г.И. Кулик (вопросы артиллерии), Б.М. Шапошников (видимо, стратегия и тактика), С.М. Буденный (заместитель наркома обороны);
2) генералы: К.А. Меpецков (стратегия, тактика и боевая подготовка войск), Г.К. Жуков (бывший командующий Киевским ВО и начальник Генштаба), Д.Г. Павлов (командующий Белоpусским ВО).
3) секретари ЦК: - А.А. Жданов (член Политбюpо) и Г.М. Маленков (кандидат в члены Политбюpо);
4) специалист по авиации: - Я.В. Смушкевич (заменен П.В. Рычаговым);
5) специалист по идеологии: - нарком Госконтpоля, будущий начальник Главного политуправления РККА (1941 - 1942) - Л.З. Мехлис.
С 80-х годов было опубликовано несколько предвоенных директив наркома обороны. Обычно они имели две подписи: самого наркома (Тимошенко) и начальника Генштаба (Жуков). А на некоторых имеется еще одна подпись - Маленкова. Из этого можно сделать вывод, что для него членство в ГВС было очень важным занятием. И получается, что через него осуществлялась связь чисто военных вопросов с проблемами производства вооружений. На это же указывает и тот факт, что Маленков чаще посещал Сталина именно со специалистами военной промышленности, в первую очередь авиационной. Таким образом, его можно назвать куратором производства вооружений от ЦК.
А если проанализировать весь состав предвоенных посетителей кабинета Сталина, то можно сделать вывод, что проблемы боевой авиации его очень сильно волновали. Это наблюдение интересно само по себе. Дело в том, что какие-либо военные вопросы не имеют особой важности в мирное время, если в ближайший период война не ожидается. Но если война готовится, то подготовка большого количества самой современной боевой техники становится очень важной задачей. Причем, это может превратиться в серьезную проблему, если какая-либо техническая отрасль переживает бурный прогресс - что и получилось с авиацией в 30-е и 40-е годы. Прогресс в ней оказался настолько быстрым, что опытные экземпляры, бывало, устаревали, не успев дойти до серийного производства. Остается рассмотреть вопрос - готовилось ли советское руководство к большой войне? Ответ на него однозначен: да, готовилось.
Вот, например, что пишет на эту тему А.И. Шахуpин в своей книге "КРЫЛЬЯ ПОБЕДЫ" (Москва, 1983, с. 42): "К тому времени, когда меня назначили наркомом авиапpомышлености [январь 1940], было совершенно ясно, что войны нам не избежать. Никто не ошибался и в отношении предполагаемого противника. Это могла быть только гитлеровская Германия". Причем, на многих страницах своей книги он неоднократно подчеркивает огромную, с точки зрения Сталина, важность перевооружения боевой авиации, да еще в очень сжатые сроки. В частности, приводятся такие факты, как переход бригад по испытанию новых самолетов на круглосуточную работу, строительство новых и передачу наркомату многих имеющихся заводов с числом работающих в десятки тысяч (что повышало мощность авиапромышленности более чем в два раза по сравнению с 1939 г.), ежесуточный (с начала 1941 г.) письменный отчет перед ЦК о выпуске самолетов и моторов, переход работы всех самолетных и моторных заводов к началу 1941 г. на суточный график, создание в наркомате диспетчерского отдела, контролировавшего работу каждого цеха и т.д. Причем, в конце 1940 г. Сталин предложил Шахуpину довести выпуск новых боевых (!) самолетов в июне 1941 до 50 в сутки - это при том, что в 1939 и 1940 наркомат, используя сверхурочные работы, выпускал за день в среднем менее чем по 20 машин. 50 боевых самолетов в сутки - это 1500 в месяц (включая выходные) или 18 000 в год. И это задание было выполнено. В июле 1941 было изготовлено 1807 самолетов (по 60 в день), в сентябре - 2389, а после проведения эвакуации выпуск довели до 100 и более.
Или вот что говорится на эту же тему в другом источнике - статье "ИЛ-4: ТАК БЫЛО" (журнал "АВИАЦИЯ И ВPЕМЯ", 1, 1998, с.4):
"Страна готовилась к грандиозной войне, то ли собираясь отразить чей-то удар, то ли на кого-то напасть. Потребность в боевых самолетах стала исчисляться уже не в тысячах, а в десятках тысяч единиц. 17 июля 1939 г. нарком обороны К.Е. Воpошилов направил И.И. Сталину и В.М. Молотову проект постановления "О развитии самолетных заводов НКАП" (письмо N 80692). Документ предусматривал увеличение мощностей существовавших заводов, а также постройку 4-х новых с тем, чтобы в итоге произвести в 1941 г. ... всего 29 200 боевых самолетов без учета морских. Причем, подчеркивалось, что указанные мощности не полностью обеспечивают потребности ВВС на 1941 г. Эти цифры поражают: план производства на один только год почти в 8,5 раза превышал совокупное количество всех немецких самолетов, участвовавших в нападении на СССР 22 июня!".
Шахуpин уточняет, что новый план развития самолетостроительных заводов был принят ЦК ВКП(б) и СНК СССР в сентябре 1939. Он предусматривал реконструкцию девяти крупных заводов и строительство девяти новых. Кроме того, строилось шесть новых моторостроительных заводов и реконструировались все старые.
Но, конечно, в связи с немецким наступлением выполнить план в 1941 г. не удалось. По официальным данным за вторую половину 1941 г. в СССР произведено 8 200 боевых самолетов. За весь 1941 г. (по данным Шахурина) - более 15000. В 1942 г. - более 25000. (Для сравнения: в Германии за весь 1941 г. произвели 8400 самолетов, а в 1942 - 11600). Итак, в 1939 - 1941 гг. развитие боевой авиации для советского руководства являлось одним из приоритетных направлений. Шахурин подчеркивает, что он почти каждый день бывал в сталинском кабинете, и отмечает то, что Сталин почти ежедневно занимался авиационными делами.
Причем, не только резко повышалось производство боевых самолетов, особенно новых образцов, но выполнялись мероприятия по их ускоренному освоению. Для этого ЦК ВКП(б) в феврале 1941 провело специальное совещание, на котором выступил Сталин. Однако, Шахуpин отмечает, что "тогда мы еще не знали, когда разразится война, хотя подготовка к ней шла полным ходом. Мы работали с огромным перекалом, с невероятным напряжением" (с. 94).
Но возникает странная ситуация: с одной стороны, по планам советского руководства велась спешная подготовка к войне, возможным противником в которой явно определялась Германия. А с другой, оно же (советское руководство) совершенно не верило в возможное нападение ее же (т.е. Германии), чем и объясняются кошмарные потери в начальный период войны, в частности, 1200 самолетов за один только день 22.06.1941. Причем, историки обычно этим числом и ограничиваются. Но если продолжить жуткую статистику, то окажет, что к 27 июня 1941 общие потери в самолетах достигли 3715 машин (статья подполковника В. Геpасимова "МОPСКАЯ АВИАЦИЯ В ГОДЫ ВЕЛИКОЙ ОТЕЧЕСТВЕННОЙ ВОЙНЫ" - "МОPСКОЙ СБОPНИК", No 9, 1998). И продолжали расти. В частности, например, из более чем 1000 одних только дальних бомбардировщиков ДБ-3 (Ил-4) в западных военных округах к 22.06.41 к концу июля (с учетом пополнения потерь) осталось 75 исправных машин. Таким образом получается, что только за первую неделю советская авиация потеряла свыше 4000 самолетов - больше, чем все немецкие, напавшие на СССР 22.06.41.
