Израиль. История Моссада и спецназа - Капитонов Константин Алексеевич (читать книги онлайн полностью txt) 📗

Он не имеет права приближаться к воздушным и морским портам, а так же к территориям Палестинской автономии. С учетом прогресса в сфере коммуникаций Вануну запрещено участвовать в Интернет-чатах, и, очевидно, вообще пользоваться Интернетом без специального разрешения. Для общения с иностранцами и посещения представителей зарубежных государств он так же обязан получить специальное разрешение у израильских спецслужб. В этой связи ему было предложено заранее представить список иностранных граждан.

Продлят ли действие ограничений после истечения года, зависит, по словам руководства МВД, от поведения Ваануну в течение первого года после освобождения.

Что любопытно: ограничения, наложенные на «атомного шпиона», вытекают из Закона о чрезвычайном военном положении времен британского мандата…

Многие израильтяне считают Вануну предателем. Однако есть у него и сторонники. В день освобождения у здания тюрьмы собрались около 200 активистов международного антиядерного движения, которые встретили его как героя.

МИЛЛИОНЫ, ПОЛИТИКА И… ШПИОНАЖ

Шабтай Калманович, плотный, всегда хорошо одетый еврей с сильным взглядом голубых глаз, пережил несколько катаклизмов в своей непростой и наполненной страстями жизни.

Например, он приехал больше четверти века назад в Израиль. Потом стал миллионером. Хорошо жил. Потом его осудили на 9 лет тюремного заключение за… шпионаж в пользу СССР. Потом освободили по состоянию здоровья. Потом он отправился в Россию заниматься бизнесом. Там еще раз стал миллионером. И вот пришло сообщение, что он женился (во второй раз) на 25-летней девушке по имени Анастасия.

— Она еврейка, моя Настя, — сообщил Калманович. — Если бы она не была таковой, то мои родители не разрешили бы мне этого брака. Настя — близкая подруга моей дочери Лиат.

В Израиле о Шабтае заговорили 10-го января 1988 года. Именно в тот день в телевизионной программе новостей было передано сообщение о его аресте.

По словам ведущего, израильский бизнесмен Шабтай Калманович «был задержан сотрудниками службы безопасности в декабре прошлого года по подозрению в сотрудничестве с КГБ сразу же после того, как вернулся из СССР, который он посетил в составе правительственной делегации африканской республики Сьерра-Леоне». Диктор также объявил, что «указом окружного суда Тель-Авива средствам информации запрещено освещать какие-либо подробности следствия и предстоящего судебного процесса».

Израильские СМИ проигнорировали указ. Некоторое время спустя газеты запестрили заголовками: «Алия в Израиль — благодатная почва для советского шпионажа» («Хадашот»), «В Израиле арестовано и осуждено множество советских шпионов» («Маарив»), «Репатриация советских евреев — средство для засылки к нам советских шпионов. Вот почему Советы никогда полностью не перекрывали алию» («Джерузалем Пост»).

В многочисленных публикациях тех дней о Калмановиче, занимавших целые полосы, приводились различные высказывания, знавших его людей. И надо сказать, что перед читателями возникал образ весьма не заурядного человека.

«Обаятельный человек, умевший работать с репатриантами и много сделавший для их абсорбции» (Матильда Газ, возглавлявшая отдел абсорбции новых репатриантов в Партии Труда — «Авода»).

«Калманович всегда производил на меня отталкивающее впечатление. Скользкая личность» (Узи Наркис, бывший начальник отдела репатриации и абсорбции Сохнута).

«После того, как я понял этого человека и узнал, что он одновременно сотрудничает с несколькими партиями, я обходил его стороной» (Игал Гурвиц, бывший министр).

«Блестящая личность. Человек большого ума и кипучей энергии. Он был моим советником в кнессете, и многое сделал на благо евреев. Не верю слухам о его сотрудничестве с КГБ» (Флатто-Шарон, бывший депутат кнессета).

«Самозванство этого человека, хвастливое „представительство“ им южноафриканского государства причинили огромный политический ущерб нашей стране, особенно в отношениях с ЮАР» (Давид Кимхи, один из руководителей министерства иностранных дел).

Итак, Шабтай Калманович… Кто он и что делал до сих пор? Впрочем, легче задать вопрос: что он не делал?

Шабтай Генрихович Калманович родился 18-го декабря 1947 года в городе Каунас (Литва) в семье сионистов, которые много лет были «отказниками» и боролись за выезд в Израиль. В 1965 году, закончив среднюю школу, он поступил в Каунасский политехнический институт. В 1971-м получил диплом инженера по автоматизации химического производства.

Если верить израильскому еженедельнику «Секрет», на последнем курсе института молодой Калманович оказался втянутым в довольно неприятную историю, угрожавшую ему следствием, судом и тюремным заключением. Но вместо этого недавний выпускник был призван в советскую армию. Но самое удивительное произошло после его демобилизации — семейству Калманович было разрешено покинуть пределы СССР.

Много позже во время допроса в Израиле Шабтай признался: в армии его вызвали в особый отдел и без обиняков предложили ему сделку — КГБ выпускает всю его семью из страны, а он станет агентом этой секретной службы. Согласно другой версии, изложенной тем же «Секретом», еще на последнем курсе института, когда его обвиняли в совершении тяжкого преступления, юношу поставили перед суровым выбором: или суд за изнасилование, или негласная работа «стукачом». Трудно сказать, какой из вариантов ближе к истине, но, судя по всему, Шабтай принял правила игры.

Калмановичи прибыли в Израиль в декабре 1971 года и поселились в Крьят-Яме. Как всякий репатриант, учился в «ульпане», где, кстати, показал немалые способности в изучении языка. Затем получил стипендию и был принят на специальные курсы иврита в Иерусалиме.

После этого Калманович избрал нетипичный для репатрианта путь: не стал искать работу по специальности, а начал подвизаться в партиях как активист по поощрению алии и абсорбции (вживание, обустройство) репатриантов из Советского Союза. Многопартийная система в Израиле была ему непонятна: он начал почти одновременно работать в двух партиях. Когда в одной об этом узнали, ему сказали, что так не делают, и уволили его. Он остался работать в Партии Труда («Авода») в Центре информации под руководством Иегуды Эйлана. А Центр входил в состав канцелярии главы правительства…

Эйлан представил Шабтая премьер-министру Голде Меир, а та — Матильде Гез, руководившей отделом алии [18] в Центральном комитете партии. Ему поручили проводить агитацию среди новых репатриантов.

Подобный взлет «парня из Каунаса» насторожил руководство Службы безопасности, тем более, что некоторые данные о его советской жизни настораживали. Но на предостережение контрразведчиков не обратили внимание. Круг знакомств Шабтая продолжал расширяться. Среди них были и идеолог «Аводы» Бени Магаршак, и действующие министры в правительстве Голды Меир — Исраэль Галили и Игал Алон.

Тогда же Калманович попытался поступить в «Натив» («Бюро по связям»), целью которого было налаживание контактов с евреями СССР и Восточной Европы, и провоцирование эмиграции в Израиль. Фактически «Натив» входил в состав разведывательных органов еврейского государства, а его старшие сотрудники участвовали в заседаниях комитета секретных служб.

Но контрразведка воспротивилась, и ему вежливо отказали. Начали осложняться дела и в «любимой партии». К началу 1975 года назрел окончательный разрыв между ним и Матильдой Гез. Он был уволен со своей партийной должности и решил целиком посвятить себя бизнесу.

Его бывшая коллега Тина Крихели, работавшая с ним в одном отделе, свидетельствует, что Калманович «не проявлял никаких странностей в поведении, кроме особого отношения к репатриантам — деятелям искусства».

— Он начал заниматься организацией выступлений для них, чтобы облегчить их устройство, — вспоминает она. — Но ему сказали, что партия — не контора импрессарио. Он же утверждал, что это на пользу партии и на пользу репатриантов. Во время войны Судного дня он даже выезжал с артистами каждый день на фронт для выступления перед солдатами.