Пути народов - Подольный Роман Григорьевич (бесплатные серии книг .txt) 📗
Вот как писал о великом объединении народных культур нашей страны академик Н. И. Конрад:
«Наша революция поставила перед нами задачу создания не только исторически нового общественного строя, но и соответствующей ему системы культуры. Эта система должна быть единой для всего нашего общества и в то же время учитывать, что каждый народ, входящий в наш Союз, имел и имеет свою собственную культурную традицию, а многие из этих народов имеют и свою особую, большую, длительную культурную историю.
Попробуем пройтись по границам нашего Союза, останавливаясь при этом лишь на больших участках — отдельных республиках. На самом дальнем конце нашего Востока мы видим Бурятию, а культура бурятского народа в своем прошлом была самым непосредственным образом связана с культурой Монголии, а через нее — и с культурой Тибета. В Средней Азии находятся Таджикистан, Туркменистан, Киргизстан, Узбекистан, Казахстан. Культура этих республик в прежние времена, особенно в средние века, входила в круг культур иранских и тюркских народов Среднего Востока, а через них переплеталась с культурой Северо-Западной Индии, в древности — даже с культурой Кушанского царства, а через Бактрию — и с культурой эллинизма. Я не говорю уже о сложном переплетении культур иранцев и тюрков с культурой арабов.
Перейдем к Закавказью. Вот тюркский Азербайджан: кроме всех указанных связей, в его истории свою роль сыграли и связи с соседними Грузией и Арменией; что же касается культуры грузинского и армянского народов, то, как вы знаете, она в прошлом неотделима, особенно в Армении, от культур иранской, тюркской, арабской, от культуры всего христианского Востока, а через него и Византии, а в древности и латинского мира.
Передвинемся с Кавказа в Европу. Вот Украина, в прошлом Киевская Русь: в этом прошлом она в аспекте культуры была частью обширного региона, в который входили не только восточные славяне, но и славяне южные, а частично и западные. Культура Белоруссии, как и ее история, в прошлом переплеталась с историей и культурой Литвы и польского народа. Латышский народ в своем культурном развитии связан как со славянскими, так и с германскими народами. Эстонцы — с культурой и славян и скандинавов. Я не говорю уж о культуре народа русского, которая и прямо и опосредованно уже давно связана с культурой большей части мира. Таким образом, в русле культуры нашей страны слились самые различные культурные потоки. Может быть, отчасти и этому мы обязаны тем особо острым чувством единства человечества…».
«МОИ ЦАРЬ! МОИ РАБ! РОДНОЙ ЯЗЫК…»
Сколько замечательных стихов посвятили — каждый своему родному языку — поэты.
Даже самые убежденные прозаики становились поэтами, когда начинали говорить о нем. Я не буду напоминать гордые и нежные слова Ивана Сергеевича Тургенева о русском языке, вы их и так наверняка знаете.
Много уже говорилось в этой книге о спорах этнографов относительно понятия «народ». Но большинство ученых в одном все же согласны: язык, как правило, главный признак народа, вопреки всем нарушениям этого правила. Дело в том, что язык объединяет, за редчайшими исключениями, все социальные слои народа. Дворяне и крепостные при феодализме, капиталисты, рабочие, интеллигенция и крестьяне при капитализме говорят на одном и том же языке. Поэтому язык для членов одного народа становится символом реального или мифического единства общества. Единства и по горизонтали — в пределах страны, и по вертикали — от последнего нищего до правителя.
Он же соединяет между собой поколения, становясь символом единства народа во времени.
Французский поэт Беранже, призывая к защите чистоты родного языка, писал: «Так же, как и государство, язык нуждается в единстве… Я предпочел бы присоединению Бельгии и рейнских провинций к Франции — большой и прекрасный словарь… пересматриваемый каждые десять лет, раздаваемый даром всем административным органам, большим и малым… Разумеется, я тут говорю не о том словаре, который, как уверяют, должен содержать историю слов… Я имею в виду словарь, которым пользовалась бы вся нация и иностранцы, говорящие на нашем языке или изучающие его».
Но мало и этого.
«Язык народа, — по определению известного советского ученого В. И. Абаева, — это его исторический опыт, обогащенный и зафиксированный в словах-понятиях и грамматических категориях». Абаев продолжает: «Нет такого закоулка бытия человека, который так или иначе не запечатлелся бы в его речи».
Да вы и сами подумайте: человек всегда не только выражает мысли в словах, он и мыслит словами, все вокруг нас имеет свои названия — от предметов до идей, от действий, выражаемых глаголами, до всевозможных эпитетов.
Даже авторы древней легенды о сотворении человека богом или богами все-таки только самому человеку доверили придумать названия всему, что его окружает.
И библейский Адам давал по собственной воле имена животным, растениям, горам и вещам.
Имена, данные людьми всему, что они видят, меняются в течение столетий: славянское око для нас с вами давно глаз, а ланита — щека; мы говорим слева, а не ошую и справа, а не одесную.
Но все-таки помним, что значит и «око» и «ланита».
Если в языке тысячу лет назад существовало собственное слово для обозначения оленя — значит, люди, говорившие на этом языке, оленей знали.
Русское слово «слон» выводят из древнего «арслан», пришедшего с Востока и обозначавшего «лев». Слово могло так изменить свое значение лишь потому, что для русских в средневековье лев и слон равно были экзотическими животными далеких стран, известными лишь по слухам.
А у осетин льва зовут древним именем — зубр.
В книге В. И. Абаева «Осетинский язык и фольклор» есть специальный раздел, озаглавленный «Происхождение и культурное прошлое осетин по данным языка». Я воспользуюсь несколькими примерами, приведенными Абаевым, с тем только, чтобы вы помнили: история и язык осетин подчиняются тем же законам, что история и язык любых народов мира, и в этом смысле перед нами прекрасная модель общих явлений.
Мы узнаем, что те предки осетин, от которых этот кавказский народ унаследовал свой язык, пришли сюда с севера. Если бы праосетины шли с юга, они бы обязательно знали, как называть такие растения, как гранат, и таких животных, как верблюд. Но предкам осетин пришлось взять чужие названия южных животных и растений, зато для растений и животных севера у них оказались собственные, древние имена.
Мы узнаем, что предки осетин использовали такие металлы, как железо, золото и серебро, опять-таки в силу той причины, что язык пронес их названия через целые тысячелетия. Древние слова обозначают и отдельные части веретена и ткацкий станок — значит, еще до прихода на Кавказ праосетины знали ткачество. Предки осетин в большинстве своем были кочевниками, потому что иначе слово «кочевать» не приобрело бы в их языке куда более широкого значения — «жить».
Кто же был этими предками? Вы знаете из школьных учебников о скифах, кочевавших еще за пять и более веков до нашей эры по Северному Причерноморью.
За три столетия до начала новой эры в Причерноморье появились родичи скифов по языку — сарматы. Среди них особенно выделялось сильное племенное объединение алан (правда, есть ученые, которые отделяют алан от скифов). От скифов и сарматов, прежде же всего от алан, ведет свое начало язык осетин, тоже относящийся к группе иранских языков.
Великая Алания охватывала когда-то многие земли на Кавказе и в Северном Причерноморье. А часть алан переселилась далеко на запад. Алан называли еще ясами, и город Яссы в Молдавии пронес это имя через века. Одна из испанских областей до сих пор зовется Каталонией — возможно, это слово надо расшифровывать, как Гот+Алания — то есть земля готов и алан. (Готы были одним из сильнейших германских племен эпохи Великого переселения народов).
