Храм муз словесных - Коломинов Вячеслав Васильевич (книги онлайн бесплатно серия TXT, FB2) 📗
В 1835 г. Зражевская обратилась к президенту Российской Академии с просьбой разрешить напечатать роман Бальзака «Созерцательная жизнь Лудвига Ламберта». Несмотря на исключительную популярность Бальзака в России, ряд его книг был запрещен. Среди них. — входившая в «Мистическую книгу» и «Созерцательная жизнь Лудвига Ламберта». И тем не менее Академия издала переведенную Зражевской книгу. Более того — Шишков помог уладить недоразумения с цензурой. Этот перевод заслужил положительную оценку критики.
Интересен и другой перевод писательницы — «Пустынник Чимборасский, или странствия молодых колумбийцев» (1838). Ее автором был детский писатель Ж.-Б. Шампаньяк (1796–1858), известный под псевдонимами «Мирваль», «Габа», «Шанталь». Книга Мирваля — своеобразное художественно-историческое повествование, которое знакомило читателя с современным положением молодых американских государств, рассказывало об основных событиях войны за независимость патриотов испанских и португальских колоний против колониального гнета своих метрополий. Предлагая читателю много интересных сведений о далеком континенте, «Пустынник Чимборасский» вместе с тем пробуждал симпатии к делу независимости латино-американских республик. Немало теплых строк здесь посвящено и выдающемуся герою — «Освободителю» — Симону Боливару.
Книга Шампаньяка была напечатана в количестве 600 экземпляров по распоряжению непременного секретаря Языкова. Друг Пушкина, известный критик и писатель Плетнев, оценивая перевод и содержание книги, выражал надежду, что «книга эта… поступит в число любимых чтений детского возраста» [122, с. 73].
Русский читатель познакомился и с другими переводами Зражевской, изданными Российской Академией. Это — сочинение Ш. Нодье «Девица де Марсан» (1836) и «Детская библиотека. Леон, молодой гравер. Сочинение девицы Тремадюр» (1839–1840).
В свою очередь Франция 20 —30-х гг. была хорошо знакома с русской литературой. Там печатались переводы Ломоносова, Державина, Батюшкова, Жуковского, Карамзина, Пушкина. Особенно подробную информацию сообщал самый влиятельный и популярный в те годы журнал — «Ревю энсиклопедик». Публиковал свои обзоры о русской литературе и проживавший в Париже библиограф и историк Д. С. Полторацкий. Именно ему французские читатели обязаны своим первым знакомством с произведениями Пушкина.
Исключительный интерес французской общественности к русской литературе, а также к славянским исследователям вообще выразился в том, что в 1840 г. при Парижском университете была учреждена кафедра славянских исследований. Об этом факте Языков 13 июля 1840 г. сообщил академическому собранию.
Итак, мы видим, насколько значителен был международный авторитет Российской Академии. Ее исследования интересовали зарубежных ученых, а она в свою очередь знакомила русское общество с достижениями лингвистической и литературной мысли Запада той поры. Изучение комплексных проблем славистики, существенная помощь многим научным начинаниям ученых из Чехии, Словакии, Сербии, Хорватии сделали Академию ведущим международным всеславянским научным центром.
ЗАКЛЮЧЕНИЕ
Два века отделяют нас от времени основания Российской Академии и полтора — с того времени, как она завершила свою деятельность. Пятьдесят восемь лет просуществовал «Российский Парнас». Его возникновение было обусловлено лучшими просветительскими традициями русской культуры, а также требованиями отечественной науки.
Создав нормативный словарь русского языка, Академия выполнила поставленную перед ней «Веком просвещения» историческую задачу. С ним навечно связали свои имена такие выдающиеся деятели русской культуры и науки, как Е. Р. Дашкова, И. И. Лепехин, Н. Я. Озерецковский, Д. И. Фонвизин, Г. Р. Державин, А. А. Барсов и др. Изданием этого словаря Академия утвердила свое право на существование, доказала, что она необходима. «Невысок был в ту пору уровень общественной образованности, тем не менее отовсюду, изо всех слоев общества были призваны живые силы для участия в предпринятом Академией труде», — так оценивал общенациональное значение первого начинания известный историк М. И. Сухомлинов [80, вып. 8, с. 366]. И «Словарь Академии Российской» стал вечным памятником Академии и русской культуры конца XVIII в. Вероятно, поэтому исследователей, обращавшихся к истории Российской Академии, больше привлекал ее первый, дашковский период.
Но после издания знаменитого словаря Академия существовала еще сорок семь лет. А эти годы — тоже история.
Короткое царствование Павла I не могло положительно повлиять на деятельность Российской Академии. Но уже в период управления А. А. Нартова, а затем и А. С. Шишкова Академия постаралась вернуться к прежним занятиям. В первой трети XIX в. продолжались начатые разработки в области лексикографии и грамматики, стали выходить периодические издания.
Значительно активизировалась деятельность Академии после принятия в 1818 г. нового, второго устава. Увеличенный в связи с этим бюджет Академии позволил организовать свою типографию, оказать помощь многим начинающим литераторам и ученым. Академия, безусловно, способствовала распространению просвещения в России. Об этом говорит ее активное участие в создании губернских библиотек в тридцати двух городах России и безвозмездная передача книг нуждающимся исследователям. Новаторской стороной деятельности Российской Академии была помощь талантливым авторам — крестьянским поэтам и женщинам-писательницам, не имевшим возможности издать свои труды. Несомненна ее заслуга в создании целого ряда исторических и географических исследований, организации научных поездок по России и за рубеж.
Обширной была издательская деятельность Российской Академии. Среди выпущенных ею книг были произведения как русских, так и зарубежных авторов. В своих стенах Российская Академия объединила писателей различных литературных направлений. Среди них были и карамзинисты, приверженцы «нового слога», и шишковисты, ярые защитники старого стиля в русском языке, и имена таких ее членов — корифеев отечественной и мировой культуры, как Г. Р. Державин, В. А. Жуковский, И. А. Крылов, Н. М. Карамзин, А. С. Пушкин.
На протяжении всего своего существования Российская Академия была одним из важнейших международных центров гуманитарных исследований. Это подтверждают ее обширные связи со многими научными обществами и учеными Западной Европы и Северной Америки. Академия разрабатывала план создания в России общеславянского научного центра. Многим славянским ученым и обществам безвозмездно передавались научные издания, оказывалась материальная помощь. Все это стимулировало развитие национальных культур в славянских землях зарубежной Европы, позволило деятелям славянского Возрождения закончить свои научные изыскания, создать словари, описать древние памятники национальных культур и издать их. С полным основанием можно утверждать, что Российская Академия явилась колыбелью отечественного славяноведения.
Судьба Российской Академии, ее присоединение в качестве II Отделения к Петербургской Академии наук не могли не волновать как ее современников, так и исследователей, обращавшихся впоследствии к ее истории. Печальный финал ее напоминает судьбу лучших писателей и поэтов той поры: А. С. Пушкина, М. Ю. Лермонтова, А. А. Бестужева-Марлинского, В. К. Кюхельбекера.
Бытует мнение, особенно в новейших работах, что причиной упразднения Академии послужила ее бездеятельность в последние десятилетия существования. Подчеркивали ненаучное направление исследований Шишкова и его сторонников, отсутствие в Академии талантов и т. п. К этому периоду, так же как и к деятельности последнего президента Академии, нельзя относиться столь односторонне. Шишков прекрасно сознавал задачи, стоящие перед Академией. Это доказывает обширный план работ, предусмотренный им во втором академическом уставе. Другое дело, что он не смог воплотить многие начинания своей программы в жизнь или, во всяком случае, завершить их. Именно в этом и весь парадокс Шишкова — ученый, твердо стоящий на позициях философской науки XVIII в., консервативный и реакционный по своим политическим убеждениям, он пытался воплотить в жизнь начинания, многие из которых получили жизнеутверждение только во второй половине XIX в. Но авторитет Шишкова в Академии был бесспорно велик: у многих современников имя его полностью ассоциировалось с самой Академией. Примером этому могут служить строки из письма В. Г. Белинского Н. X. Кетчеру по случаю смерти президента Российской Академии: «Жаль, что умер Шишков — многого мы лишились. Без него Академия Российская осиротела» [6, т. 12, с. 62]. В рецензии на смирдинское издание «Сто русских литераторов» (1841) Белинский предполагал, что богатая различными начинаниями деятельность Шишкова во многом не получила своего завершения из-за чрезвычайно насыщенной академической программы, а также из-за стремления Шишкова объединить под началом Академии (а значит и под своим) уж слишком разные литературные направления [6, т. 5, с. 191].
