Под Ленинградом. Военный дневник - Буфф Вольфганг (книги хорошего качества txt) 📗
12 октября, после продолжительного марша по лесам и болотам, через которые был проложен многокилометровый бревенчатый настил, мы прибыли в Петрово, где до этого шли ожесточённые бои. Здесь у нас было первое соприкосновение с противником, вернее, с его самолётами, которые подвергли нас бомбёжке. За исключением четырех убитых лошадей, у нас, к счастью, было ранено только четыре человека, в то время как в соседних подразделениях оказались первые убитые. Самолёты на бреющем полёте появились так внезапно, что мы вначале приняли их за немецкие. Я как раз скакал на лошади, разведывая дальнейший путь, и поздно увидел опасность. Быстро спешился и спрятался за дом. Слава богу, со мной ничего не случилось. На ощутимом холоде в прилегающем к деревне лесочке мы провели ночь. Спал я в палатке. В полдень возобновился налёт авиации противника, в результате чего 12-я батарея потеряла пять человек убитыми.
Дальнейший марш в П., где мы вновь провели ночь в лесу. Вместе с X. мы вырыли щель, укрыв её ветками и присыпав землёй. Несмотря на холодную погоду, мы почти не замёрзли. Вот уже свыше пяти суток, как мы установили орудия на огневой позиции и произвели несколько сотен выстрелов. Мне, как командиру отделения вычислителей, досталось очень много работы, которая требует особой тщательности. Я осознаю это с полной ответственностью. Пока всё идёт хорошо. Наша огневая позиция находится в небольшом лесочке, окружённая елями и берёзами. Кругом леса и равнины. Для сооружения землянки мы используем воронки, где можно стоять согнувшись или только лежать. Сверху устанавливаем настилы из стволов деревьев и земли, которые должны защищать от осколков. В стенках делаем небольшие углубления для разведения огня. Топлива в лесу достаточно, так что мы постоянно поддерживаем огонь. Температура около нуля градусов. В данный момент снег уже тает. Время от времени поступают приказы на открытие огня, и все выскакивают к орудиям. В промежутках я сижу перед планшетом и занимаюсь расчётами. Ночью также приходится выползать из своей «норы», когда пехота просит артиллерийской поддержки или когда установлены новые огневые цели.
Противник находится на удалении нескольких километров. Весь день и ночью с короткими перерывами слышится гул боя. У русских всё ещё немало орудий, и время от времени они обстреливают нашу территорию. Несмотря на то что несколько разрывов были в непосредственной близости, пока всё идёт хорошо. Противник должен отступить, и мы надеемся, что здесь, так же, как и на других участках фронта, мы продвинемся дальше.
Так же, как русские упорно обороняют Ленинград, они ожесточённо дерутся и здесь. Наши многочисленные потери на этом участке свидетельствуют: то, что здесь происходит — ужасно. Пожары, разрушения и немецкие солдатские кладбища вокруг, в то время как потери убитыми на другой стороне не поддаются исчислению. Воля Божья, что снег, как бы из сострадания, укутывает убитых своим покрывалом. Кое-что о подобном я знал из книг о войне на Западе, но здесь, при несмолкающей канонаде фронта и зареве пожаров в огромном городе, видя кровавые вечерние сумерки, явственно осознаёшь величину этого ужаса. Скорее бы пришёл час, когда эта несчастная страна будет освобождена от проклятия и ужаса, которые держат её в своей власти. Я надеюсь, что страшные события последнего акта военной драмы уже близки к завершению.
Понедельник, 20 октября 1941 г.
Вчера мы впервые получили почту. Вам (обращение к родным. — Ю. Л.) не следует особенно беспокоиться. Я в порядке и чувствую себя хорошо. С 25.10 разрешено отправлять в Россию полевой почтой посылки весом до 1 кг. Пришлите мне, пожалуйста, шерстяное бельё и мой красный свитер. Этого пока достаточно, так как я очень надеюсь, что мы проведём здесь не всю зиму. Мне не хватает также маленького небьющегося зеркала для бритья. Хотя здесь редко бреешься, но время от времени это надо делать, не то совсем одичаешь. Перчатки и тёплые нарукавники у меня есть. В остальном всё здесь совсем скудно, но мы выходим из положения. Остро не хватает только фуража и стойл для лошадей, поэтому они погибают в большом количестве. Собранные почтовые марки пошлите, пожалуйста, мадам Дюпо в Пети Рояль и передайте, что я в России и у меня всё хорошо. Я лишь надеюсь, что мы ненадолго в этой негостеприимной стране и жду скорейшей встречи с вами.
Вторник, 21 октября 1941 г.
Вчера и сегодня велись боевые действия. Русские стреляют из всех калибров артиллерии, а мы отвечаем. Их пехота атакует при поддержке танков. Нашим пехотинцам приходится нелегко. Мы стреляем из всего, что находится в стволах; едва удаётся пополнять боеприпасы. Тяжелее всего приходится связистам, которые впереди, лёжа под огнём, восстанавливают повреждения. Русская артиллерия постоянно обстреливает этот участок фронта. Мы собирались сменить позицию, выдвинув орудия к центру этого дьявольского котла, но одна из пушек вышла из строя. Чудом никто из расчёта не пострадал. Сегодня осколком был смертельно ранен унтер-офицер Лютц. Положение серьёзное, но мы надеемся выстоять.
Среда, 22 октября 1941 г.
Сегодня, как и вчера, ожесточённые бои. Русские стремятся всеми средствами при поддержке танков прорвать наши передовые позиции. Наша артиллерия и бойцы с острова Крит (парашютно-десантные полки 7-й авиадесантной дивизии, переброшенные для ликвидации Невского плацдарма. — Ю. Л.) дерутся стойко. Ожидаем подкрепления. Унтер-офицер Хайер, исполнявший обязанности передового наблюдателя, ранен. Командир нашего передового подразделения — образец рассудительности и мужества. Днём и ночью наш участок под огнём артиллерии. Снаряды свистят вокруг нас. Пока чудесным образом никаких потерь.
Пятница, 24 октября 1941 г.
Сегодня утром стало тише. Я сижу в нашей палатке вычислителей и навёрстываю время, чтобы записать кое-какие цифры. Полагаю, что кризис последних дней миновал. Наступление русских захлебнулось, а сейчас поступило сообщение об успешной контратаке. Достойные восхищения действия нашей пехоты. Вздох облегчения прошёл по нашим рядам. Только что вернулся с передовой командир батареи капитан Рихтер. Он слишком измотан, чтобы подробно рассказывать, и сразу лёг спать. Но уже одно его возвращение успокоило нас. Несмотря на возраст (53 года), находясь на самых сложных и опасных участках, ведёт он себя образцово. Ему иногда мешает повышенная нервозность, но, тем не менее, это настоящий капитан, которого должен уважать каждый солдат.
В последние дни холод стал несколько меньше. Ему на смену пришёл дождь со снегом. Дороги оттаяли и покрылись грязью. Водители и лошади, издалека доставляющие нам боеприпасы, делают великое дело. Наши лошадки так страшно исхудали, что их почти не узнать. Но и люди, измотанные и обросшие, отдали последние силы. Наше продовольственное обеспечение по-прежнему достаточное. Пока я ношу лишь часть из тёплых вещей. Здесь нет условий, чтобы можно было хорошо помыться. На нашей позиции вообще нет воды, чтобы побриться. Иногда для этого приходится жертвовать чаем. Речь идёт о выживании. В лесу есть дрова, которыми мы обогреваем землянки. Обстрел со стороны русских на нашем участке, кажется, ослаб.
Сегодня пришло сообщение об отставке трёх советских маршалов: Ворошилова, Тимошенко и Будённого. Может быть, это знак конца сопротивления русских? Или власть Сталина всё ещё не сломлена? Должен же быть когда-то конец этому смертоубийству. Свою главную задачу я вижу в том, чтобы это скорее стало реальностью.
Примечание: В очередной раз Буфф получает ложную информацию о противнике из официальных немецких сообщений. — Ю. Л.
Воскресенье, 26 октября 1941 г.
Сегодня воскресенье. С нашей и с русской стороны активно велась артиллерийская стрельба. В прошедшие дни русские вновь пытались атаковать, но без большого успеха. В минувшую ночь также шли ожесточённые бои. Со всех направлений непрерывно велась стрельба. На рассвете на огневой позиции появился полковник Ф., выразивший капитану и батарее большую признательность за успехи. Меня, как командира отделения вычислителей, также отметили. После обеда, за исключением нескольких выстрелов из наших орудий и появления вражеских самолётов, всё было спокойно. Пришлось много работать над расчётами вместе с моими верными товарищами Маршталлером и Линденом. Завтра утром капитан и унтер-офицер Штегберг вновь отправляются на передовую. Сегодня оба были награждены железными крестами за участие в недавних боях.
