Сталин - Волкогонов Дмитрий Антонович (мир книг txt) 📗
Конечно, трудно рассчитывать на успех, если в дивизиях "по 300 штыков, не более", а "дезертиры исчисляются тысячами". В архивных документах нет следов официального разрешения Ставки оставить Керченский полуостров. В Москве, правда, понимали, что в создавшихся условиях организованная эвакуация единственный оставшийся шанс. Сдача Керчи была логическим концом неудачного ведения боевых действий в Крыму. Опыт героической обороны Севастополя руководство 51-й армии использовало плохо. После сдачи Керчи положение Севастопольского района обороны стало еще более трудным.
Выслушав доклад начальника Генштаба о катастрофе в Крыму, Сталин пришел в ярость. Козлом отпущения на этот раз он сделал Кулика. Керчь стала началом заката его карьеры. 16 февраля 1942 года он предстал перед Специальным присутствием Верховного суда СССР, в марте был понижен в воинском звании до генерал-майора. Около полугода после этого Кулик командовал 4-й гвардейской армией, затем был назначен заместителем начальника Главного управления формирования и укомплектования войск Наркомата обороны. Но поражения на фронте Сталин ему не простил.
Сталин сам вознес Григория Ивановича Кулика на большие высоты военной иерархии, хотя тот, как можно судить, не обладал ни большим умом, ни высокой профессиональной компетентностью. После разжалования Маршала Советского Союза до генерал-майора Сталин как будто дал ему шанс: через месяц Кулику присвоили звание генерал-лейтенанта. Но в конце войны, после того как Булганин получил письмо от начальника Главупраформа генерал-полковника Смородинова и члена Военного совета генерал-майора Колесникова о "моральной нечистоплотности и барахольстве, потере вкуса и интереса к работе", Сталин вновь дал указание снизить Кулика до генерал-майора. Окончательно доконала служба (а точнее, Сталин) Кулика, когда он был назначен заместителем командующего войсками Приволжского военного округа. Командующим там был в то время генерал-полковник Гордов Василий Николаевич, тоже попавший в сталинскую опалу. Ущемленные генералы вели неосторожные разговоры и вскоре были уволены в отставку, затем их арестовали, а в 1950 - 1951 годах оба были осуждены и расстреляны. В 1957 году их реабилитировали и восстановили воинские звания.
Так печально завершилась судьба еще одного сталинского маршала. По всей видимости, как я уже говорил, Кулик был в общем-то незадачливым военачальником, лишенным заметных военных способностей. Но в керченской катастрофе вина его, по моему мнению, не является решающей или очевидной. Он прибыл в Керчь за пять дней до трагического финала. Его способности не были столь выдающимися, чтобы за этот очень короткий срок добиться невозможного. Сталин расценил действия бывшего маршала как неисполнение его указаний. Хотя после войны, в спокойной обстановке анализируя события в Керчи в ноябре 1941 года. Маршал Советского Союза В.Д. Соколовский писал в заключении Генштаба: "Изучение имеющихся документов показывает, что в сложившихся условиях бывший Маршал Советского Союза Кулик, прибывший 11 ноября для оказания помощи войскам, действовавшим на Керченском полуострове, при отсутствии в его распоряжении необходимых сил и средств, изменить ход военных действий в нашу пользу в удержать город Керчь уже не мог. Этот вывод подтверждают также участники этих событий адмирал тов. Левченко Г.И. и генерал армии тов. Батов П.И."770.
Верховный не хотел примириться с потерей Керчи. Он согласился с предложением Генштаба подкрепить героическую оборону Севастополя дерзкой десантной операцией в Крыму, которая может стать началом освобождения полуострова. И менее чем через месяц после ухода из Керчи Ставка утвердила план этой десантной операции.
Это была самая крупная десантная операция Великой Отечественной войны. Сталин почему-то был уверен в ее успехе. Может быть, он уповал на психологический фактор: разве могут немецкие генералы предположить, что немногим более чем через месяц на Керченском полуострове вновь будут советские войска? А наши дивизии, потерпев жестокое поражение, захотят доказать именно на этой же каменистой земле, что их воля к борьбе и победе не утрачена. Сталин сам контролировал разработку операции, осуществлявшейся в большой тайне.
Но это была не только крупная десантная операция, но и, в конце концов, крупная неудача. С 26 по 31 декабря 1941 года кораблями Черноморского флота, Азовской военной флотилии на севере и востоке Керченского полуострова, в район Феодосии было десантировано около 40 тысяч человек, 43 танка, 434 орудия и миномета, много другой техники и оружия. Первоначальная сила удара была внушительной. Части восстановленной 51-й и 44-й армий, которые вместе с 47-й составили Крымский фронт, смогли продвинуться на запад более чем на 100 километров, освободить Керчь, Феодосию. Казалось, еще одно усилие - и рядом Севастополь, после чего становилось реальным освобождение всего Крыма. Однако, накапливая силы для последующего наступления, Военный совет Крымского фронта совсем не придал должного значения обороне. Она была неглубокой и неустойчивой. Разведка, система противовоздушной обороны, маскировка, расположение резервов были организованы плохо. Расплата не замедлила прийти. 8 мая 1942 года немецкая группировка, которая по численности и мощи почти в два раза уступала советским войскам, нанесла удар вдоль побережья Феодосийского залива. Беспечность и неорганизованность обернулись большой трагедией. Мехлис, которого Сталин направил на Крымский фронт в качестве представителя Ставки, сразу же начал слать Верховному телеграммы-доносы на командующего фронтом Д.Т. Козлова. Но реакция Сталина была на этот раз необычной. Он понимал, что менять комфронта в критическую минуту поздно, поэтому резко отчитал Мехлиса:
"Вы держитесь странной позиции постороннего наблюдателя, не отвечающего за дело Крымфронта. Эта позиция очень удобна, но она насквозь гнилая. На Крымском фронте Вы - не посторонний наблюдатель, а ответственный представитель Ставки, отвечающий за все успехи и неуспехи фронта... Вы требуете, чтобы мы заменили Козлова кем-либо вроде Гинденбурга. Но вы не можете не знать, что у нас нет в резерве Гинденбургов. Дела у вас в Крыму несложные, и Вы могли бы сами справиться с ними..."
