Страшный суд начался (Второе пришествие богов…) - Дэникен Эрих фон (читать книги без регистрации полные .TXT) 📗
При этом необходимо иметь в виду, что подобные формулы звучали не более чем благими пожеланиями, ибо они возникли в эпоху, когда дела у Израиля шли из рук вон плохо. Израильтяне на всем протяжении своей долгой и трудной истории мечтали о далеких временах, когда их царство будет вновь восстановлено царем из дома Давидова, и в нем будет воссоздано жилище Божие. На подобные пассажи и ссылаются в наши дни ортодоксальные иудеи, обвиняя политическое руководство своей страны во всех бедах и грехах. Я же хочу подчеркнуть, что тексты пророка Иезекииля представляют собой пеструю смесь из редакторских вставок и интерполяций и фрагментов, принадлежащих разным авторам, жившим в разное время. Мне никак не удавалось понять, каким образом из подобной мешанины можно вывести пророчества о мессианстве Иисуса, и, видно, это навсегда останется недоступным для моего бедного рассудка.
Наконец, существуют еще апокрифические книги Еноха, Варуха и 4-я книга Ездры, в которых также идет речь о Спасителе. Так, например, у Еноха в его «Видениях» мессианскими текстами считаются главы с 38-й по 71-ю. Там приведены астрономические данные и таинственные видения, а затем говорится о грядущем пришествии «Сына человеческого» (Енох 43):
«И я спросил одного из ангелов, который шел со мною и показывал мне все сокровенные вещи, о том Сыне человеческом, кто Он, и откуда Он, и почему Он идет с Главою дней?
И он отвечал мне и сказал: «Это Сын человеческий, Который имеет правду, при Котором живет правда и Который открывает все сокровища из того, что сокрыто, ибо Господь духов избрал Его, и жребий Его пред Господом духов превзошел все благодаря праведности.
И этот Сын человеческий, Которого ты видел, поднимет царей и могущественных с их лож и сильных с их престолов и развяжет узы сильных, и зубы грешников сокрушит.
И Он изгонит царей с их престолов и из их царств, ибо они не превозносят Его и не прославляют Его…»
Вряд ли эти пророчества являются однозначным описанием картин будущего времени и грядущего прихода Спасителя, которым считают «Сына человеческого». Однако: хотя я досконально проштудировал книгу Еноха и знаю ее почти наизусть, имя Иисуса в ней нигде не упоминается. Точно так же обстоит дело и с апокрифической книгой Варуха, и с другим апокрифом — 4-й книгой Ездры. Мессианские ожидания там присутствуют постоянно, а вот имени Иисуса нигде нет. В довершение путаницы следует упомянуть другой апокриф — так называемые «Завещания двенадцати патриархов», в котором тоже видят пророчества об Иисусе. Эти «Завещания» представляют собой апокрифический текст, бесспорно подвергшийся редакторской правке в первые века н. э. Наконец, до нас дошли также записи прорицаний оракулов — так называемые «Книги Сивилл», которые представляют собой пестрый винегрет из всевозможных фрагментов текстов, но Иисус Христос в них опять-таки нигде не упомянут.
Тот, кто сумеет пробиться сквозь дебри богословских построений, наверняка сможет увидеть в древних текстах недвусмысленный намек и вполне конкретные ожидания некоего необычайного события, которое должно произойти в отдаленном будущем. По свидетельству пророческих книг и «Завещаний двенадцати патриархов», это событие несомненно будет иметь место на Земле, а у апокалиптиков оно, напротив, произойдет где-то за пределами Земли. Так, например, известный богослов Вернер Кюпперс в этой связи замечает:
«Свет этой надежды озаряет темную землю, и в фокусе его лучей постоянно возникает образ некоей загадочной личности: Сына человеческого, Избранника, имеющего правду, Звезды мира, нового Священника, Иерея, Человека, наконец Мессии. Фигура эта достигает громадных масштабов: это нечто гораздо большее, чем человек, однако это и не Бог и не просто ангел… Как же воспринимать образ со столь непостижимыми чертами?»
В рамках иудейского богословия Мессия считается «человеком из рода человеческого», часто даже не отдельной личностью, а олицетворением всего народа израильского. Совсем иначе выглядит его образ в христианском богословии. Там Мессия неизменно отождествляется с Сыном Божиим. В обеих богословских системах без ответа остаются главные вопросы: как и откуда возникли эти мессианские ожидания? Каков их возраст? Совершенно ясно, что их появление не связано с пророками Исайей, Даниилом или Иезекиилем, ибо ученые точно установили, что пророческие тексты были фальсифицированы и представляют собой компиляцию самых разных источников. Поэтому датировка, основанная на пророческих книгах, представляется совершенно бессмысленной. Дело в том, что сама идея Мессии-Избавителя гораздо старше эпохи пророков. То, что сохранилось в пророческих книгах, представляет собой всего лишь неоформившиеся ожидания, сохранявшиеся в сознании народа еще со времени изгнания из Рая. На таких же принципах основана и красочная образность описаний у ветхозаветных пророков. Пророки, как, впрочем, и их позднейшие «редакторы», творили, имея под рукой сокровищницу готовых образов, бытовавших в народных преданиях, которые отражали чаяния и ожидания целого народа. А эти надежды были составной частью, если не главным нервом целого комплекса переживаний группы народов, сложившегося в эпоху, когда еще не существовало письменного слова. Итак, эти священные ожидания восходят к глубокой древности и возникли задолго до эпохи пророков.
«Израильтяне подарили миру три вещи, — пишет богослов Лео Ландманн, — строгий монотеизм, моральные заповеди и истинных пророков. К этим трем дарам следует прибавить и четвертый: веру в приход Мессии». Последнее утверждение является, мягко говоря, спорным. Дело в том, что мессианские ожидания знакомы многим древним культурам и народам.
Еще в 1919 г. известный богослов Х.В. Шомернс писал: «Укреплению и утверждению христианского сообщества во многом способствует убежденность в превосходстве христианства над всеми прочими религиями и в своей абсолютной истинности».
На мой взгляд, подобные утверждения предполагают знакомство с другими религиозными системами. Их необходимо прежде изучить и понять изнутри, и тот, кто после такого знакомства по-прежнему убежден в абсолютном превосходстве христианства, тот действительно достоин именоваться верующим. Вера — это удел единиц. Я, со своей стороны, уважаю веру каждого. Однако я хотел бы предостеречь от недооценки других религий. Дело в том, что они на протяжении тысячелетий — ибо многие из них возникли задолго до появления христианства — не утратили своей силы и внутренней динамики развития. Всем религиям, возникшим как до христианства, так и после него, знакома идея об Избавителе [58] Все они без исключения живут в напряженном ожидании знамения с неба и обещанного пришествия Мессии. Крупнейшей и, бесспорно, наиболее динамичной религиозной системой, появившейся после христианства, является ислам. В священной книге мусульман, Коране, неоднократно упоминается имя Иисуса, который почитается в исламе как пророк, но не Мессия и не Сын Божий.
В суре 19 Корана недвусмысленно сказано:
«И говорят они (неверные): «Взял Себе Милосердный сына» (аят 89). «Поистине, вы совершили вещь гнусную!» (аят 90). «Не подобает Милосердному брать Себе сына» (аят 93). А несколько раньше, в 35-м аяте той же суры, сказано: «Это — Иса, сын Марийам — слово истины, в котором они сомневаются».
Итак, в то, что Иисус — это Мессия и Спаситель, верят только христиане. Все прочие великие мировые религии, в первую очередь иудаизм и ислам, не говоря уже о многочисленных религиозных системах Азии, и не желают слышать об этом.
Все крупные мировые религии всегда имели и имеют своих собственных выдающихся религиозных мыслителей, ученых и аналитиков. Во всех религиях были и есть превосходные богословские школы, в которых трудятся лучшие умы и выдающиеся ученые. Что же касается богословов-дилетантов, то я всегда диву давался, как только этим высоколобым умникам, берущим за основу один и тот исходный религиозный материал, удается приходить к диаметрально противоположным выводам. Характерно, что и иудаизм, и христианство, и ислам в значительной мере строят свою экзегетику на учении одних и тех же пророков древности. И после этого богословы еще будут уверять меня, будто экзегетика (толкование священных текстов) — это точная наука! Да ведь если бы это было так, то в любом уголке света на основе одних и тех же текстов были бы получены одинаковые результаты! Однако, поскольку, несмотря на все усилия богословских школ, это далеко не так, я решительно заявляю: никто из них не желает смотреть в корень. Каждый служит интересам своей религии, независимо от того, верующий он или нет.
