Страшный суд начался (Второе пришествие богов…) - Дэникен Эрих фон (читать книги без регистрации полные .TXT) 📗
«Наиболее ранняя письменная фиксация мессианских ожиданий, которые наверняка возникли гораздо раньше, дошла до нас в составе так называемого пророчества Исайи, приведенного в книге Исайи», — писал известный богослов Ульрих Келлерманн, который досконально проштудировал эту тему. Именно пророк Исайя впервые оставил описание прихода Мессии. В Ис. 9, 6 и сл. сказано буквально следующее:
«Ибо младенец родился нам; Сын дан нам; владычество на раменах Его, и нарекут имя Ему: Чудный, Советник, Бог крепкий, Отец вечности, Князь мира [53] Умножению владычества Его и миру нет предела на престоле Давида и в царстве его, чтобы Ему утвердить его и укрепить его судом и правдою отныне и до века. Ревность Господа Саваофа соделает это».
Право, усмотреть в этом фрагменте пророчество о христианском или иудейском Мессии — задача отнюдь не из легких. Дело не только в том, что Иисус, собственно говоря, никогда и не утверждал, что принес мир («Не мир я принес вам, но меч»), а в том, что речь здесь идет о «престоле Давида и царстве его», которое Мессия должен «утвердить… отныне и до века». А между тем царь Давид умер три тысячи лет тому назад! Тексты пророчества Исайи не раз пытались переводить и в форме настоящего времени — «младенец имеет родиться нам», и в форме будущего времени — «умножению владычества Его и мира будет предела», и т. д. если рассуждать логически, во времена Исайи ожидаемый ребенок еще просто не мог появиться на свет. При этом необходимо помнить, что древнееврейское письмо, которым записаны пророческие тексты, представляет собой чисто консонантную письменность, не имеющую букв для обозначения гласных [54]. Кроме того, как сказано в учебниках еврейского языка, в этой системе письменности не существует грамматической формы будущего времени. Впоследствии для облегчения понимания текста гласные буквы стали обозначать точками между согласными. В первоначальном тексте глаголы стояли в форме имперфекта (несовершенное прошедшее время) или перфекта (совершенное прошедшее время). Формы футурума (будущего времени) вообще не существовало. Поэтому в зависимости от желания толкователя или переводчика с глаголами можно делать все что угодно. Например, для передачи футурума может использоваться хоть перфектум консекутивум (соподчинение форм прошедшего времени). Короче, полная абракадабра!
Разумеется, ученые, исследовавшие книгу Исайи, тоже никогда не сходились во мнении относительно того, какие именно места следует считать творениями подлинного Исайи, а какие — нет. Так, например, один специалист утверждает, что первоначальный текст книги Исайи «был очень сильно искажен вследствие многочисленных перестановок, вставок и интерполяций», другой заявляет прямо противоположное, а третий решительно настаивает на том, что изречения и пророчества Исайи вообще представляют собой некий «цитатник для внутреннего пользования». Впрочем, все это — типичные богословские изыскания и спекуляции, к которым я уже привык. Как было на самом деле — никому не известно. И, однако, несмотря на это, никакие другие мессианские тексты не получили такого поистине всемирно-исторического значения, как пророчества Исайи (Ис. 9, 6) и Даниила (Дан. 7. 27) [55].
Многие в высшей степени спорные тексты из книги пророка Исаии привлекали пристальное внимание толкователей, стремившихся непременно превратить Иисуса в Мессию. Чтобы не утомлять читателей скучными цитатами из Библии, я только укажу соответствующие места. Тот, кого заинтересует этот вопрос, сможет сам взять Библию и найти их в книге Исайи. Вот наиболее важные из этих мест: Ис. 8, 23; 9, 1–6; 11, 1-10; 35, 4-10; 40, 1–7; 49, 1-12.
Приводя эти цитаты, я никоим образом не утверждаю, будто в Библии невозможно найти места, содержащие хотя бы косвенные свидетельства о том, что Иисус является Мессией, не говоря уже о том, чтобы в них было прямо названо имя Иисуса. В сущности, предпосылкой для подобных пророчеств может стать «независимый» перевод Библии, а не церковная традиция, которая по собственному желанию произвольно вставляет слова «Иисус» и «Христос» там, где это представляется целесообразным.
Другие пассажи Ветхого Завета также не противоречат этому принципу. Так, например, широко цитируются притчи царя Соломона и его псалмы, в которых, хотя и говорится о грядущем Израильском царстве или царях из дома Давида, и даже о Спасителе и великом и славном Царе, однако имя Иисуса в них нигде не названо [56]. Даже пророку Даниилу упорно стремятся приписать чудесное пророчество о том, что Иисус — это и есть тот самый обетованный Мессия. Однако давайте прочитаем текст Даниила столь же непредвзято, как и тексты его коллег-пророков. В качестве знаменитого мессианского места часто цитируют следующий пассаж из книги Даниила (Дан. 7, 13 и сл.). Там сказано следующее:
«Видел я в ночных видениях, вот, с облаками небесными шел как бы Сын Человеческий, дошел до Ветхого днями и подведен был к Нему. И Ему дана власть, слава и царство, чтобы все народы, племена и языки служили Ему, владычество Его — владычество вечное, которое не прейдет и царство Его не разрушится».
Пророк Даниил сам признает, что это были всего лишь «ночные видения», явленные ему. Кроме того, он видит странных зверей с курьезными рожками, и, поскольку он не понимает смысла этих «ночных видений», ему является ангел и объясняет, что же именно видел пророк. Почему же это произошло не сразу? Между тем во всех этих пророчествах, если они вообще являются таковыми, нигде не упоминается имя Иисуса. И тот факт, что во всех этих расплывчатых формулировках неизменно усматривают образ Иисуса и провозглашают его Мессией, объясняется только конкретными историческими причинами. После прихода Иисуса могло быть только одно «вечное владычество» и «царство, которое не прейдет и не разрушится». Разумеется, это отлично понимали христианские богословы. Поэтому в жестких рамках догматического богословия и возникла идея о «вечном владычестве», которое будет явлено после Страшного суда. То, что не сбудется до него, непременно исполнится после. Или?.. Никаких или! Все очень просто. Самое главное — чтобы оставалась надежда.
Что касается меня, то я предпочел бы отложить на потом окончательное решение вопроса о том, был ли Иисус Мессией или нет, однако беспощадная критика наверняка бросит мне упрек в том, будто я намеренно обхожу молчанием важнейшие пассажи, прямо пророчествующие об Иисусе. Между тем те, кто упорно стремится найти в Ветхом Завете пророчества об Иисусе Христе, могут обратиться не только к добрым двум десяткам таких мест у Даниила, Соломона или Исайи, но и у пророка Михея, младшего современника пророка Исайи, и у пророка Иезекииля [57]. Так, достаточно назвать 34-ю главу книги Иезекииля, где речь идет о будущем «пастыре», одном-единственном, который будет поставлен над всеми прочими: «И поставлю над ними одного пастыря, который будет пасти их, раба моего Давида» (Иез. 34, 23). У того же Иезекииля (Иез. 37, 21–28) можно прочесть обетования о будущем господстве победившего Израиля, к ногам которого, образно говоря, будут повержены все прочие народы.
«…так говорит Господь Бог: вот, Я возьму сынов Израилевых из среды народов, между которыми они находятся, и соберу их отовсюду, и приведу их в землю их. На этой земле, на горах Израиля Я сделаю их одним народом, и один Царь будет царем у всех их, и не будут более двумя народами, и уже не будут вперед разделяться на два царства… А раб Мой Давид будет царем над ними и Пастырем всех их, и они будут ходить в заповедях Моих и уставы Мои будут соблюдать и выполнять их… И будет у них жилище Мое, и буду их Богом, и они будут Моим народом. И узнают народы, что Я — Господь, освящающий Израиля, когда святилище Мое будет среди них во веки…»
