ГПУ Записки чекиста - Агабеков Георгий Сергеевич (книги бесплатно без регистрации полные .txt) 📗
Также аккуратно поступала в наши руки почта персидского правительства. В первую очередь нас интересовала, конечно, почта Министерства Иностранных Дел. Нужно сказать, впрочем, в ней мы редко находили что-нибудь ценное. Персидское правительство ограничивалось отправкой своим посланникам очередных циркуляров и всевозможных финансовых отчетов. Лишь последнее время начали посылаться информационные бюллетени, но и они особого интереса не представляли, так как все, что в них сообщалось, мы узнавали раньше. Интересной для нас была только переписка персидского Министерства Иностранных Дел с персидским представителем в Ираке. Дело в том, что до 1927 года, дипломатических сношений между Персией и Ираком не существовало и только после упорных настояний со стороны Ирака, персидское правительство послало в Багдад уполномоченного для ведения переговоров. О ходе переговоров ГПУ узнавало из шифрованных телеграмм, доставлявшихся нам агентом № 33, шифровальщиком при Совете Министров. Доклады персидского представителя полны были ценными сведениями о шиитах и суннитах в Ираке, о курдах, об айсорах и т. д.
Почта военного министерства представляла чисто военный характер. ГПУ аккуратно фотографировало ежемесячные сводки о состоянии армии, о снаряжении, о комплектовании и пр., и пр.
Более полной информации о персидских делах нельзя было желать. Стоило это сравнительно дешево (мы платили по 1 и по 2 доллара за каждый перехваченный и доставленный резиденту ГПУ пакет), а устроено было в высшей степени просто.
Дипломатическими курьерами иностранные миссии в Персии почти не пользуются. Отправкой и доставкой дипломатической корреспонденции ведает персидская государственная почта. Каждый вечер видный почтовый чиновник Министерства доставлял нам сданные ему для отправки или прибывшие в Персию пакеты. Мы вскрывали их, фотографировали документы, запечатывали и утром возвращали на почту. Пакеты следовали дальше по назначению, ни в ком не вызывая подозрения. Помню, как-то германский посланник Шуленбург, встретил полпреда Давтьяна на рауте, жаловался ему на дороговизну персидской почты. Давтьян отнесся к его жалобам с вполне понятным сочувствием: всего несколько часов назад, он читал доставленную мною копию доклада Шуленбурга на Вильгельмштрассе.
Чиновник Министерства, любезно доставлявший нам чужую почту, иногда за одну ночь зарабатывал до 50 долларов.
Агент № 10 за организацию этой работы, помимо жалования, получил единовременно две тысячи долларов.
Вследствие увеличения работы, мне прислали из Москвы в помощь Макарьяна, сотрудника ГПУ. В Тегеране он занял официальную должность делопроизводителя полпредства. Вместе с собой он привез специальную машинистку из ГПУ.
Глава XIII
Перемены в полпредстве
Когда Юренев и Гамбаров уехали, поверенным в делах остался первый секретарь посольства Славуцкий, очень талантливый молодой человек. Он прослужил в Персии около пяти лет, знал язык и обычаи страны и, к тому же, хорошо говорил по французски. В Персии у него было много друзей, особенно среди депутатов Парламента и журналистов, которых он широко оплачивал из сумм посольства за помещение в газетах благоприятных для СССР статей.
Особенно старался редактор тегеранской газеты «Шефагэ Сурх» Фарухи, всецело находившийся на иждивении советского посольства. Во время советско-персидских переговоров, он ежедневно по заказу писал статьи о взаимной выгодности торгового соглашения. Затем он совершил поездку в Москву и, вернувшись, начал ежедневно помещать статьи о виденном им в СССР, под заголовком «из Тегерана в Москву». Статьи длились до тех пор, пока Риза-шах на одном из приемов журналистов, не обратился к Фарухи с фразой: «Довольно, Фарухи, писать о Москве, ведь я знаю, ты давно доехал до нее». Со следующего дня статьи о путешествии Фарухи прекратились.
Работа по подкупу печати велась исключительно полпредством. Представители ГПУ в эту отрасль не вмешивались. Славуцкий пробыл поверенным в делах два месяца. Затем из Москвы приехал новый посол Давтьян и новый советник Логановский.
Давтьян в 1922 году был начальником Иностранного Отдела ГПУ, и оттуда перешел на работу в Наркоминдел. Поддерживает его и толкает по службе Карахан. До приезда в Персию он был советником посольства в Париже, и в Персии впервые попал на самостоятельную роль. Это аккуратный, трудолюбивый чиновник, боящийся проявить в чем либо инициативу, запрашивающий по самым незначительным вопросам разрешения Москвы.
Логановский был до 1925 года помощником Трилиссера в Иностранном отделе ГПУ, а затем также перешел в Наркоминдел. В противовес Давтьяну, это был решительный и властолюбивый человек, добившийся к 32 годам двух орденов Красного Знамени и поста советника посольства. По национальности поляк, очень хитрый, скрытный и выдержанный, он представлял настоящий тип чекиста.
Вслед за приездом нового посла, я начал готовиться к отъезду в район Керманшаха. Поездкой в Керманшах нужно было разрешить следующие три задачи:
1) Организовать работу ГПУ в Керманшахском районе. Район населен курдскими племенами, которые систематически восстают против персидского правительства. Нас интересовали причины волнений и возможность использовать их в наших интересах.
2) Организовать агентуру в Ираке. По поступавшим к нам сведениям, англичане устроили на территории Ирака авиационную и техническую базу, которая могла угрожать Кавказу в случае столкновения с СССР. В особенности ГПУ беспокоилось за бакинские нефтяные промысла, которые могли быть разорены воздушным налетом. Военным атташе в Тегеране было вычислено, что для полета из Багдада в Баку и обратно нужно 7 часов, что является сущим пустяком при нынешней технике. Надо было выяснить силы англичан в этом районе и их намерения.
Кроме того, желательно было связаться с арабскими племенами в Ираке и подготовить почву для возможного их использования в случае столкновения с Англией.
3) Наконец, нас интересовала разработка англичанами ханикенских нефтяных промыслов. Расположенные у самой границы, они представляли угрозу конкуренции с бакинской нефтью на персидском рынке.
Со мной поехал заместитель председателя нефтесиндиката Вагнер, чтобы придать поездке торговый характер. Мой единоличный приезд в этот район мог вызвать подозрения у персидской администрации.
Советским консулом в Керманшахе был Лозоватский, тот самый начальник Особого отдела, который принимал у меня дела ГПУ в Бухаре в 1922 году, а его секретарем некто Алхазов, также туркестанский работник (настоящая фамилия его Аллахвадов). В 1922 году он работал в Особом отделе на Памире, затем переехал в Ташкент, служил в Информационном Отделе ГПУ и был командирован оттуда в Академию Восточных языков в Москву. По окончании Академии, ГПУ командировало его на службу в Наркоминдел. Должность секретаря консульства в Керманшахе была его первым шагом на дипломатическом поприще. Таким образом, оба дипломата в Керманшахе оказались бывшими сотрудниками ГПУ. Мне не трудно было с ними сговориться. Ведение технической работы я поручил Алхазову, а общее руководство Лозоватскому. Оба должны были организовать агентуру ГПУ в Керманшахском районе и попытаться протянуть сеть до Багдада..
Не прошло месяца, как сказались результаты работы Лозоватского и Алхазова. Они завербовали керманшахского купца, связанного торговлей с Багдадом. Разъезжая между этими двумя пунктами, купец доставлял ГПУ собранные сведения и намечал для вербовки агентов в Багдаде. В курдском районе Алхазову удалось связаться в городе Сенне с влиятельным курдским шейхом Низаметдином, который подробно осведомлял нас о деятельности курдских племен этого района, связи их с курдами в Ираке и с курдским комитетом. Наконец, они же организовали агентуру в районе Луристана, где в то время происходило восстание против персидского правительства в связи с проведением шоссейной дороги от Авхаза на Тегеран. Восставшие луры пользовались помощью правителя Пуштекуха, территория которого граничила с Ираком. Имелись предположения, что восстание поддерживается иракским правительством, т. е. англичанами, с целью оказать давление на персидское правительство, так как в то время шли переговоры об англо-персидском договоре.
