Железный Шурик - Млечин Леонид Михайлович (книги бесплатно без .TXT) 📗
Роман Владимира Дмитриевича Дудинцева «Не хлебом единым», опубликованный в середине пятидесятых в журнале «Новый мир», история изобретателя, вновь и вновь отвергаемого бюрократической системой, стал явлением, взбудоражившим всю советскую интеллигенцию.
Владимир Дудинцев, фронтовик, командовал на войне пехотной ротой, был четырежды ранен. Это не помешало обвинить его в «антисоветизме». Роман, о котором говорила вся страна, был осужден. И следующий роман Дудинцева «Белые одежды» появился только через тридцать лет, в перестроечные годы.
Шепилов сравнительно либерально относился к людям искусства и разговаривал с ними не командным, а нормальным языком. Он не сомневался в том, что партия имеет право работать с интеллигенцией, но не должна никого давить. В архивах сохранились его выступления перед творческой интеллигенцией. До него выступали с разносными речами, он твердо сказал:
— Имейте в виду, то, что я говорю, это не директива ЦК.
Товарищи по партийному аппарату просто не понимали Шепилова. Он проводил в ЦК совещание по вопросам литературы и начал так:
— Я буду выступать не как секретарь ЦК и не как кандидат в члены президиума, а как рядовой читатель.
Сотрудники аппарата переглянулись: мы же руководители, а не читатели.
— Шепилов выступал в ЦК в присутствии двадцати человек, и то начал с того, что заявил: я буду выступать не как секретарь ЦК и не как кандидат в члены президиума, а как рядовой читатель. Спрашивается, как это понимать? — удивлялся на пленуме Александр Шелепин. — Не случайно он всячески пытался оберегать всех тех писателей, которые допускали антисоциалистические выступления, поклеп на нашу действительность…
Для первого секретаря ЦК ВЛКСМ Дмитрий Шепилов был недопустимым либералом:
— Высокомерный, зазнавшийся человек. Всегда пытался перечеркнуть то, что достигнуто народом под руководством нашей партии. Он чернил наши достижения и всегда говорил об этом со смаком. Вот от подобного рода заявлений и появляются у некоторой части нашей молодежи нигилистические настроения.
На последнем секретариате ЦК Шепилов произнес замаскированную, но гнусную речь. Он говорил, что неправильно утверждать, будто сельское хозяйство в СССР высокомеханизированное. Причем об этом он говорил с издевкой.
Или возьмите его выступление на заводе «Серп и молот». Он говорил, что наши военные за границей ведут себя бестактно, недопустимо, что они там рыбу удят в неположенных местах. Разве это характеризует нашу славную армию? Зачем потребовалось Шепилову так выступать перед рабочими?
Я считаю, что Шепилов выступает и против линии партии. На совещании в ЦК он заявил, что наша школа должна готовить учащихся в первую очередь к учебе в вузах. Разве это линия нашей партии? Нет. Наша школа должна в первую очередь готовить ребят к жизни, к работе на заводе, в колхозе…
— Меня подмывает сказать о московском литературном нституте, в котором собралось немало стервецов, — продолжал первый секретарь ЦК комсомола.
Голоса в зале поддержали Шелепина:
— Правильно!
— Там допускаются в открытую антисоциалистические выступления, — продолжал Шелепин. — Об этом знал Шепилов и заместитель заведующего отделом ЦК КПСС товарищ Рюриков. Но Рюриков палец о палец не ударил для исправления положения в институте, потому что там сидит его дружок — директор института Озеров. А товарища Шепилова, видимо, такая позиция устраивала.
Свое выступление Шелепин закончил, еще раз присягнув на верность Хрущеву:
— Я хочу заверить пленум, что комсомол полностью поддерживает генеральную линию коммунистической партии, поддерживает деятельность первого секретаря товарища Хрущева. Если потребуется, мы готовы немедленно созвать пленум ЦК комсомола и уверены в том, что пленум единодушно поддержит линию партии и товарища Хрущева. За последние годы товарищ Хрущев очень много сделал для молодежи, для комсомола, для поднятия его авторитета. И мы за это благодарны товарищу Хрущеву.
НЕ ИМЕЙ СТО ДРУЗЕЙ, А ЖЕНИСЬ, КАК АДЖУБЕЙ
Никита Сергеевич оценил бойцовский характер молодого соратника по достоинству. После этого пленума карьера Шелепина резко пошла в гору. Тем более, что и Хрущев слышал только положительные отзывы о главном комсомольском секретаре, в том числе и у себя дома, от своего зятя, Алексея Ивановича Аджубея.
На второй курс отделения журналистики филологического факультета Московского университета Алексей Аджубей перевелся из школы-студии МХАТ. Веселый, обаятельный, яркий, кампанейский, артистичный, хорошо одетый, он был на пять лет старше вчерашних школьников. В него влюбилась юная Рада Хрущева, дочь первого секретаря ЦК компартии Украины.
Мать Аджубея, Нина Матвеевна Гупало, портниха, которая обшивала тогдашнее московское высшее общество, была встревожена: не сломает ли эта любовь карьеру ее сына? Времена были еще сталинские, сегодня Хрущев — член политбюро, а завтра…
Но любовь закончилась свадьбой.
Ходила тогда такая шутка: «Не имей сто друзей, а женись, как Аджубей».
Шутка не имела отношения к реальности.
Они родили троих детей и хранили прекрасные отношения, пока были вместе на этой земле. Алексей Иванович всегда ласково и нежно относился к жене. Рада Никитична стала ему надежной опорой в трудные годы.
Это была очень необычная пара. Рада Никитична Хрущева всегда держалась очень скромно и достойно. Никто бы и не подумал, что она дочь хозяина страны. Она получила второе образование — окончила биологический факультет МГУ и всю жизнь работала в журнале «Наука и жизнь».
Она с трудом переносила бурный образ жизни мужа, который после работы привозил коллег домой и они до утра веселились и выпивали. Аджубей был человеком богемы, любил компании, ни в чем себе не отказывал. Такой яркий человек не мог не пользоваться успехом у женщин. Рассказывали, что из-за какой-то дамы у Аджубея вышел разлад с замечательным певцом Марком Бернесом. И Аджубей мстил более счастливому в любви Бернесу злыми газетными фельетонами…
При такой разности характеров Рада Никитична и Алексей Иванович счастливо жили и в те трудные годы, когда и Хрущев, и Аджубей потеряли работу.
Студентом Аджубей пришел стажером в отдел спорта «Комсомольской правды» и остался в газете. Он стал заведовать отделом студенческой молодежи, потом отделом искусств и, наконец, стал заместителем главного редактора. Причем этому быстрому возвышению он был в равной степени обязан и высокому положению тестя, и собственным талантам.
Алексей Аджубей был прирожденным газетчиком и все свои должности занимал по праву. Как выразилась одна его сотрудница, «он любил газету, как женщину». Другое дело, что не будь он зятем Никиты Сергеевича, едва ли его карьера оказалась бы такой быстрой.
Руководители комсомола, с которыми он был на «ты», очень быстро поставили Аджубея во главе газеты. С Шелепиным они были друзья-приятели, ездили друг к другу домой.
Его предшественника, главного редактора «Комсомольской правды» Дмитрия Петровича Горюнова, повысив, убрали из редакции, чтобы освободить кресло хрущевскому зятю. Надо сказать, что Горюнов был сильным журналистом, и «Комсомолка» при нем расцвела.
Илья Шатуновский, известный фельетонист, вспоминал, как в редакцию приехал первый секретарь ЦК комсомола Александр Николаевич Шелепин. Сотрудников «Комсомолки» собрали в Голубом зале.
— Состоялось решение ЦК партии, Дмитрий Петрович Горюнов переходит в «Правду», — многозначительно сказал Шелепин. — Кто, по вашему мнению, может стать новым главным редактором газеты?
Журналисты были удивлены таким небывалым демократизмом, главного редактора всегда назначал ЦК.
— Ну что вы, товарищи, переглядываетесь? Называйте свои кандидатуры, — подбодрил журналистов Шелепин. — Какое у вас мнение?
— А какое мнение у ЦК комсомола? — поинтересовался кто-то из газетчиков.
— Конечно, у ЦК свое мнение есть, — сообщил Шелепин. Мы склоняемся к кандидатуре Алексея Ивановича Аджубея. Но пока это ничего не значит. Вам работать с главным редактором, вам и решать.
