Адрес — Лемурия? - Кондратов Александр Михайлович (книги онлайн читать бесплатно .txt) 📗
Глава пятая
Тайна за тысячами печатей
Тамалахам — родина тамилов
Есть народы, которые, подобно рыбам, выныривающим из бездонных океанских пучин и не оставляющим на синей морской ряби даже недолгого следа, из зыбкой пены, внезапно возникают из черных доисторических глубин на поверхности цивилизованной истории, неся с собой богатую и самобытную культуру, устоявшуюся литературную традицию, тонкий поэтический вкус, поразительную изысканность в выборе чувств, предметов и ситуаций, превращенных затем под пером поэта в темы, образы и сюжеты своей классики. К таким народам нужно отнести и тамилов. Попытайтесь представить себе древних греков без крито-микенской культуры, древних римлян — без этрусков и кельтских италийцев, наконец, оставивших веды арийцев, заселивших Северную Индию, — без оставивших Авесту арийцев, заселивших Иранское нагорье. Не таковыми ли явятся взору историка тамилы, уже к началу нашей эры почти полностью утерявшие память о своем далеком прошлом и не сохранившие до периода письменных источников следов своей первобытности?» — пишет тамильский критик Кирушнан о своем народе.
В самом деле, в древнегреческой, латинской, иранской литературной традиции мы можем проследить постепенный переход от эпического к лирическому, от «безымянного» народного творчества к осознанному авторству. В тамильской литературе ничего этого нет.
Самые ранние памятники литературы на тамильском языке относятся к началу нашей эры. Но они вполне осознавались и авторами их, и слушателями как плод литературного творчества. И к ним вполне приложимы те красочные эпитеты, которыми наделил тамильскую поэзию Кирушнан.
Однако нигде у тамилов не удается отыскать следы той самой «бесписьменной» стадии, которая предшествует «литературной». И гомеровские поэмы, и священные веды, и Авеста долгие века передавались из уст в уста, жили в народной фольклорной традиции и лишь затем попали в «поле» литературы. Тамильская же поэзия появляется сразу, во всеоружии технических средств. Разумеется, таких чудес не бывает. У культуры тамилов должны быть древние корни, она не могла возникнуть на пустом месте, развитая литература также не может родиться внезапно, будто Афина-Паллада, в полном вооружении вышедшая из головы Зевса. Значит, надо искать первоисточники…
А что говорит об этом сама традиция тамилов? Средневековые поэты и комментаторы связывают историю тамильской литературы с так называемой сангой. Слово это происходит от древнеиндийского «сангха», означающего «собрание, община». Тамильская санга объединяла лучших поэтов страны, а также лучших знатоков этой поэзии, грамматиков и стилистов. Всего существовало три таких сайги: ранняя, средняя и поздняя.
Третья, поздняя, санга процветала в первых веках нашей эры. До нас дошли стихи поэтов этой санги, объединенные позднее в два больших сборника: «Восемь антологий» и «Десять лирических поэм». Дошли до нас и имена царей, покровительствовавших этой санге. Ими были правители тамильского царства Панди, что занимало юго-западную оконечность Индостана.
Вторая санга связывается с городом Кападипурамом, древнейшей столицей Панди. Найти этот город — или отождествить его с каким-либо из известных в древности населенных пунктов пока что не удалось. Основал эту сангу великий отшельник брахман Агаттиян, пришедший в страну тамилов несколько тысяч лет назад с севера и обосновавшийся на мысе Кумари, самой южной оконечности Индийского субконтинента. Санга распалась потому, что, говоря словами одного из средневековых тамильски ученых, «страну поглотило море».
Та же участь постигла и самую раннюю сангу, основателем которой был сам бог Шива, «Владыка йоги», верховное божеств Южной Индии. Находилась она «в городе Мадурай, поглощенном морем», в царстве «протяженностью в 700 кавадам», т. е около семи тысяч километров, «уничтоженном и поглощенном морем». Об «иной земле, существовавшей прежде на юге», пишут многие тамильские авторы. Там, по их мнению, находилась «Тамалахам» — прародина тамилов. «Легенда не только не выдумана комментаторами XIII–XIV вв., но бытует в тамильской литературе около 2 тысяч лет. Существуют, однако, реальные основания отнести время возникновения этой легенды к еще более древнему периоду. Если выйти за рамки словесного творчества тамилов и обратиться к мифологии и фольклору других южноиндийских народов, то можно убедиться в том, что тамильское предание о сангах и потонувшем царстве генетически связано с группой сказаний и легенд, которые в целом можно назвать «легендами о прародине», — пишет ленинградский дравидолог Н. В. Гуров. — Наиболее вероятное объяснение заключается в том, что все эти сказания восходят к некому единому архетипу, который мы можем условно назвать «южноиндийской легендой о прародине». Этот архетип возник, по-видимому, еще в период существования южнодравидийской языковой и культурной общности, т. е. где-то в середине II тыс. до н. э.».
Естественно, что первоначальное сказание лучше всего сохранилось в тех областях, где процесс развития культурной традиции происходит с наибольшей интенсивностью, — и этой областью прежде всего была страна тамилов. Тамильская же традиция утверждает, что затонувшая земля была расположена к югу от Индостана, там, где ныне плещутся волны Индийского океана и где могла находиться Лемурия!
Совпадение это становится особо знаменательным в свете последних открытий. Во-первых, в Индостане была обнаружена древнейшая цивилизация, происхождение и гибель которой по сей день представляют загадку. Во-вторых, создатели этой цивилизации имели письменность, язык которой родствен языку тамилов и других дравидийских народов. А в-третьих, верховным божеством создатели древнейшей цивилизации Индостана почитали бога, несомненно, послужившего прообразом великого Шивы, творца «первой санги»!
«Протоиндийская» — первая в Индии
В середине прошлого столетия англичане варварски уничтожили руины Хараппы, города, существовавшего в ту эпоху, когда возводились пирамиды фараонов Древнего царства в Египте. Археологи узнали об этом слишком поздно, лишь в 1921 году. К счастью, на следующий год, в 650 километрах к юго-западу от Хараппы, на берегу реки Инд, раскопав «поселение мертвых» — Мохенджо-Даро, ученые открывают столь же древний и величественный город. Вслед за тем в долине Инда были раскопаны и другие города и поселения. Это было одно из крупнейших археологических открытий нашего столетия.
Создавшая эти города цивилизация первоначально называлась «индской», ибо первые находки ее городов были сделаны либо на берегах Инда, либо на его притоках. Но позднее следы «индской» цивилизации находят у подножия Гималаев, на берегу Аравийского моря, на полуострове Катхиявар, в долине Ганга, возле нынешней индийской столицы Дели и в других местах.
Общая площадь распространения древнейшей цивилизации Индостана охватывает гигантскую территорию: около 1,65 миллиона квадратных километров, чуть ли не в десять раз больше площади современных ей цивилизаций Древнего Египта и Двуречья (а ведь поиски археологов не завершены, площадь эта может оказаться гораздо больше). Вот почему в наши дни цивилизацию эту называют не «индская», а «хараппская» (по первому городу, обнаруженному учеными), или, чаще всего, «протоиндийская», т. е. самая первая в Индостане.
В настоящее время известно более 150 поселений и городов, созданных носителями этой цивилизации. При раскопках были найдены разнообразные предметы, дающие представление о жизни, быте, хозяйстве, религии, искусстве протоиндийцев.
К произведениям протоиндийского искусства справедливо относят и печати, изготовленные из стеатита и обожженной глины. На них вырезаны миниатюрные изображения зверей и целые сцены. Некоторые из этих печатей, число которых в наши дни приближается к двум тысячам, являются подлинными шедеврами в области глиптики. Сцены, изображенные на них, являются своеобразным «окном», через которое мы можем заглянуть в эпоху, отдаленную от нас несколькими тысячелетиями. И — что самое главное! — очень часто изображения на печатях сопровождаются иероглифическими надписями.
