Россия и борьба Греции за освобождение. От Екатерины II до Николая I. Очерки - Арш Григорий Львович
Но следует заметить, что отнюдь не все греки разделяли эти настроения. По свидетельству очевидца событий, французского дипломата и купца Ж. Лазаля, идриоты, обладатели самого большого флота Греции, во время войны 1787–1791 гг. «ревностно служили туркам и проявили себя врагами греко-русских» [167].
Весной 1791 г. генерал В. С. Томара, назначенный Потемкиным командующим российскими средиземноморскими флотилиями, прибыл наконец к месту своего назначения. Местопребыванием его стал остров Каламос у побережья Акарнании. Рядом, на острове Итака, родине легендарного Одиссея, сосредоточилась эскадра Кацониса.
Томара прибыл в Грецию с ордером Потемкина от 24 декабря 1790 г. (4 января 1791 г.), где командиру греческой флотилии давалась весьма положительная оценка: «Известная храбрость и предприимчивость полковника Лампро Качони и доверенность его у греков обнадеживают меня, что с добрыми наставлениям он способнее других к произведению важных на неприятеля поисков, к чему вы его и учредите». В ордере содержалось приказание контр-адмиралу С. С. Гибсу и подполковнику Г. Лоренцо прибыть в распоряжение главнокомандующего, а генералу А. К. Псаро «не мешаться» в дела флотилии [168]. Иначе говоря, Кацонис становился фактически единоличным руководителем военных операций на Средиземном море.
Стоит отметить, что вскоре после битвы при Андросе, в результате прибытия новых добровольцев на собственных судах, покупки нескольких кораблей в Триесте и присоединения бывшей флотилии Г. Лоренци, боевая мощь эскадры Кацониса не только была полностью восстановлена, но и возросла. К сентябрю 1791 г. под командованием Кацониса собрался 21 корабль [169]. С этой морской силой Кацонис рассчитывал не только разгромить турецкий флот в Архипелаге, но и форсировать Дарданеллы. Однако выйти в море Кацонис не успел, так как пришел приказ главнокомандующего русской армией Н. В. Репнина о прекращении военных действий в связи с подписанным 31 июля (11 августа) 1791 г. прелиминарного мира с турками.
29 декабря 1791 г. (9 января 1792 г.) в Яссах был подписан мирный договор, окончательно прекративший русско-турецкую войну. Ясский мирный договор, в котором какое-либо упоминание о Греции вообще отсутствовало, вызвал здесь глубокое разочарование. Сотни греков-добровольцев геройски сражались и гибли на кораблях под командованием Кацониса. Но жертвы их оказались напрасными: надежды на освобождение не сбылись. О реакции сподвижников Кацониса и его самого на Ясский мир Ж. Лазаль, близко знакомый с этими людьми, писал в записке от 17 (28) мая 1792 г., представленной российскому поверенному в делах в Константинополе А. С. Хвостову:
«Новость эта разрушила все планы и вызвала у греков глубокое горе. Многие из них, покинув свои дома и турецкие области, рассчитывали вернуться туда только победителями, они боялись, что вернувшись туда в ином качестве они очень плохо будут приняты турками. Все принесли жертвы, покинув свои дома и экипируясь и вооружаясь за свой счет…». «Господин Ламбро Катзони, – продолжал французский наблюдатель, – хотя лично для него счастливая будущность и была обеспечена, чувствовал несчастье этих греков и боялся, что они захотят его упрекать, так как преданность к себе и доверие, которое он им внушил, в значительной степени способствовали их несчастью» [170]. К этому следует добавить, что, как уже говорилось, некоторые офицеры флотилии Кацониса еще в ходе русско-турецкой войны пришли к мысли, что войну с турками за освобождение Греции надо продолжать в любом случае – независимо от позиции России.
Командир флотилии был в этом отношении полностью солидарен со своими товарищами по оружию. Получив от генерала Томары приказ отвести свои корабли в Триест и разоружить их, он отказался его выполнить. Весной 1792 г. Кацонис с 11-ю кораблями [171] покинул Итаку и направился к берегам Мани, на юг Пелопоннеса. Эскадра Кацониса состояла из легких и слабо вооруженных кораблей – тяжелые суда российской средиземноморской флотилии после заключения русско-турецкого перемирия были отведены на зимовку в Сицилию. Самым крупным судном эскадры была шебека «Св. Иоанн Патмосский» с экипажем в 60 человек. Общая численность личного состава составляла свыше 200 человек [172]. На кораблях эскадры находился также отряд клефтов под командованием Андруцоса, составлявший, как считалось, свыше 500 человек.
Мотивы своих действий Кацонис объяснил в манифесте, опубликованном в мае 1792 г. [173] Греческий патриот напоминал, что его соотечественники всегда откликались на призывы России и в случаях необходимости приходили ей на помощь: «Напрасно было бы потеряно время описывать все услуги Греческою нациею Российской империи оказанныя, поелику всем известно в каких случаях, как и когда сия нация посвятила себя оной империи, будучи побуждаема надеждою выручить потерянную свою вольность, и ободряема обещаниями российских генералов, а более еще полагаясь на единоверие, и сему есть видимый пример сия война».
Далее в манифесте подробно говорилось о действиях флотилии Кацониса, отвлекших крупные турецкие силы с черноморского театра войны, о больших усилиях и жертвах греческого народа в ходе русско-турецкой войны. Греки надеялись, продолжал Кацонис, «что при заключении мира будет им доставлено какое-нибудь малое вольное место в награждение ими понесенных трудов, но ничего для них не сделано…». По словам Кацониса, без какой-либо защиты и помощи оказалась и семьи греков, воевавших с турками на его флотилии: «Слезы и воздыхания многих семей, разоренных за славу России, лишившихся тех, кои их содержали, и видя свои имения в руках варваров, не имея притом другого утешения, как одни только свои слезы, принудили Кацониса отмстить пролитую в сию войну кровь их родственников». Греки, заявлял Кацонис, решили продолжать свою борьбу и после завершения русско-турецкой войны. Они, по словам вождя повстанцев, «не престанут ненавидеть злодея [с коим Россия примирилась] пока не престануть более принадлежать им их на то права, что надеются от милости и правосудия Ея Императорского Величества, общей матери».
Наряду с этим манифестом Кацонис, по некоторым сведениям, распространил воззвание к греческой нации, в котором как «король Спарты» призвал греков поддержать его борьбу против Турции [174]. Все эти действия Кацониса открыли новый этап в греческом освободительном движении периода русско-турецкой войны периода 1787–1791 гг. Греческий патриот, находившийся на службе русского правительства, порвал с ним, а находившиеся под его командованием вооруженные силы теперь будут действовать только в национальных интересах Греции, без какого-либо внимания к политике России. Однако дальнейшее изучение этого вопроса не позволяет сделать столь категоричный вывод. В этой связи стоит привести малоизвестный документ: прошение греков Екатерине II от 19 (30) мая 1792 г.:
«Ваше Священное Императорское Величество! В сходство манифестов, публикованных в 1769 и 1788 гг., греческая нация не упустила для пользы службы В. И. В. как в прежнюю, так и в недавно прошедшую войну посвятить собственныя имение и кровь. Оная также не оставила привесть в исполнение словесно сообщенныя приказания от покойнаго князя Потемкина Таврического нашему начальнику Лампро Кацционию относительно установления его в самой крепчайшей стороне Греции на тот конец, дабы видеть себя освобожденными от недостойнаго варварскаго и тиранскаго ига и иметь на престоле Греции в Великом Константине собственнаго самовластнаго Государя и Самодержца. Почему всепокорнейшее испрашивая от врожденного человеколюбия В. И. В. о утверждении нас с публичным флагом в порте Майнском, именуемом Кайо, все единодушно повергаемся пред Императорским Вашим престолом. Подписало 147 человек» [175].
