Дядя Русаков и мальчики - Григорьев Николай Федорович (читать книги бесплатно TXT) 📗
- Велено передать по радио. Срочно! - сказал конный, завернул лошадь и ускакал.
Вскрыл Русаков пакет, а в нем приказ батальонам и ротам. Полк вступает в бой.
И понял в эту грозную минуту радист: за успех полка в бою и за жизнь товарищей - он, только он в ответе!
Но как чинить рацию, если не видать повреждения?
И Русаков доверяется своим рукам. Шепчет: "Ведь вам привычно в аппарате - чистоту наводили, значит, - не заблудитесь. Так выручайте же, выручайте!"
И побежали пальцы по проводничкам - будто канатоходцы по своим канатам. С проволочки на проволочку, с проволочки на проволочку - все стремительнее, все быстрее...
Стоп! Провалился палец.
- Пф-фу-у... - с облегчением вздыхает Русаков. - Вот он, обрыв!
И - за щипчики.
Подцепил и выводит наружу обломившийся кончик провода.
А сам уже смеется и шутит:
- Шалишь, приятель, будешь работать!
И вот уже телеграфный ключ приятно пружинит под рукой. Ожила рация.
- Я - Сокол, я - Сокол... - выстукивает Русаков. - Передаю боевой приказ командира полка...
На этом я закончил рассказ.
Молчат мальчики. Лица сосредоточенные, лбы нахмуренные... Задумались.
- А страшно было там, - заговорил Саша. - Чинит он, чинит, а бой идет... а связь не получается... Так и побить нас могли! Сколько же полк воевал без рации?
- Знаю, - говорю, - Саша, одно: все произошло быстрее, чем я успел рассказать. Батальоны и роты приказ получили.
Только командир полка и заметил, что радиосигналы побежали в эфир несколько позже, чем следовало.
Заметил потому, что, надев наушники, глядел на часы. Да и подумал мельком: "Спешат, как видно, мои. Или у радиста чуть отстали. Надо будет нам сверить часы для точности".
После боя стало известно, что случилось с рацией и как она была починена.
Командир полка вызвал сержанта Русакова и долго в изумлении глядел на него.
- Это невероятно... - заговорил он наконец. - Ночью, в тряской тележке... скорчившись под брезентом... Сложнейшее электрическое устройство - и вы наугад... Да какие же у вас умные пальцы, сержант! Руки золотые!
Командир полка привлек к себе Русакова, и они обнялись.
А вскоре на груди радиста красовался орден Красной Звезды.
Мальчики повеселели.
- Вот это да!.. Ну и здорово!.. Ему и оружия не надо... Ну да, только бы мешало оружие!
Потом Алеша сказал:
- Вот бы поглядеть на эти руки...
И Саша вслед за ним:
- Вот бы...
Я взял отложенную газету.
- Кажется, - говорю, - вам повезло, мальчики... До сих пор я не знал, жив ли сержант Русаков, чем для него кончилась война... Но вот...
Я развернул газету:
- "...Последние известия. Москва. Кремль. Состоялась сессия Верховного Совета СССР. Приняты важные государственные законы, и депутаты разъехались по своим родным городам и селам.
Возвратились с сессии и ленинградцы. Среди них..." Слушайте, ребята: "...депутат Верховного Совета, Герой Социалистического Труда Николай Николаевич Русаков".
Алеша:
- Депутат - это значит государством управляет? Ведь у Верховного Совета, ты говорил, вся власть в стране?
- Запомнил? Молодец... А ты, Саша, вижу, чем-то недоволен? Почему отвернулся?
Мальчик со вздохом:
- А тогда и ходить к Русакову нечего. Вон он какой важный стал.
Алеша рассмеялся:
- Эх ты, даже Конституции не знаешь. А еще второклассник!
- А ты, - говорю, - Алеша, не потешайся над товарищем. Знаешь, так объясни.
- Конечно знаю. Депутат у нас - избранник народа. Поэтому к нему может каждый-каждый прийти и он должен о каждом позаботиться. Вот как! А не то что...
Саша подумал и сказал:
- Все равно уже не те руки у Русакова. При такой должности изнежились. Нечего и глядеть.
Тут Алеша - вот вьюн! - под мышку мне - и к газете. Уткнулся в напечатанное и дочитал раньше меня:
- "...Депутат Русаков, рабочий завода "Электросила" ". - Таким же винтом - обратно: - Русаков - рабочий! С "Электросилы". Ударник коммунистического труда!.. Понял?
Кончилось тем, что оба запросились на завод.
- Деда, это можно? Пожалуйста!
Путешествие начинается
Дверь. За дверью - аквариум. А какие рыбки нарядные!
- Смотрите, смотрите, у этой хвост как из кружева! А сама с брюшка розовая, а со спинки - красно-золотистая... у нас и в детском саду такой не было!
Черные рыбки, желтые, зеленоватые или совсем прозрачные так и шныряют веселыми стайками.
Забавляясь аквариумом, ребята словно забыли, где мы находимся.
- Ну, теперь на завод пойдем, - сказал Алеша. - Ты же обещал.
- А мы, - говорю, - уже пришли. Ведь только что вам вывеску показывал над воротами: "Электросила". Ай-яй, повнимательнее надо, ребята. Ведь мы на заводе.
- На заво-оде?.. - протянул Саша, делая большие глаза. - Но ведь на заводах дымно и...
- И грязно, хотел ты сказать?.. Но это было когда-то. А сейчас посмотри хотя бы на пол здесь, в цехе.
Саша глянул вниз перед собой и покраснел: на вымытом чистом полу стоит мальчик в грязных башмаках, поленился дома взять сапожную щетку.
Теперь он старается спрятать ногу за ногу.
Я делаю вид, что не замечаю, как ему стыдно. Зачем обижать? Он и сам не рад своей оплошности.
Беру мальчиков за руки.
- Теперь, - говорю, - идемте к Русакову.
Мы шагаем по цеху.
Слышится мерное постукивание, шелест, гудение... Звуки все отчетливее: мы приближаемся к станкам.
Мальчики рвутся вперед, но я придерживаю их за руки.
- Осмотритесь, - говорю, - вы же в первый раз на заводе. А то бегом, бегом - ничего и не запомните.
Остановились.
Объясняю ребятам, какие перед ними станки. Вот этот, длинный и низкий, - токарный; этот - у него будто воротца над корпусом - строгальный. Тот - в виде башенки - фрезерный. А подальше - сверловочный...
- А они красивые... - говорит Алеша, склонив голову набок и прищуриваясь на корпуса станков. - Немножко зеленоватые, немножко голубоватые, немножко желтоватые...
Подсказываю:
- Это салатный цвет.
И объясняю, что красить так станки посоветовали наши ученые. Рабочим понравилось. В самом деле: цвет ласковый, приятно смотреть, не утомляются глаза. А глаза не устают - тут и работа спорится.
У станков рабочие. Каждый делает свое дело.
Алеша потянул меня за руку. Шепчет:
- Который из них Русаков?
Я вглядываюсь в лица рабочих. Стараюсь узнать Николая Николаевича.
Вспоминаю, как во время войны я услышал о подвиге радиста. А потом и самого увидел. Было это на каком-то - уже не помню - совещании, где лучшие люди армии делились боевым опытом... Узнай-ка человека после короткой и единственной встречи! Да еще через четверть века...
Я за это время состарился, но ведь и он не остался молодым: лицо уже не то.
- Ну который же? - настаивает Алеша. - Покажи!
А я могу только плечами пожать.
- Тогда я сам! - срывается он с места. - Который высокий и у которого волосы, как у меня... Можно?
- Только не беги, спокойнее.
- И я! - попросился Саша.
Алеша подошел к станкам с левого края, Саша - с правого.
Стою. Жду, что принесет эта ребячья разведка.
Первым обратно примчался Саша. Вприпрыжку - да на радостях и остановиться не в силах.
- А там, - кричит, - кнопки! На станках кнопки! Нажмут - и джик! режет железо. Нажмут - и стоп станок! Кнопки, кнопки, кнопки, кнопки!
Едва успокоил его.
- Ну, отдышался? - говорю. - Теперь слушай. Всякая вещь хороша на своем месте. В далекую старину, ты знаешь, заводами в России владели капиталисты.
- Это было, - вставил Саша, - до Октябрьской революции.
- Совершенно верно. Станки в ту пору были грубые, неуклюжие и опасные для работы. Чтобы привести такой станок в действие, рабочий наваливался на рычаг. А рычаг - как лом или как оглобля. Навалится, толкнет что есть силы... Ух!.. Наконец-то загремел, забрякал станок.
