Речи немых. Повседневная жизнь русского крестьянства в XX веке - Бердинских Виктор Арсентьевич (читать книги полностью TXT) 📗
Это она поет песню мне. А я пошла петь песню:
А она мне опять, снова. Это все уже обойдут и опять пришла ко мне. Опять мне поет. А я ей снова:
Так вот так, таким манером.
Ну, а играли всяко-всяко. Целый вечер — так, ой… Тут все уж… «Хрены» пели. «Хрены» — так это:
Вот две девки водят парня. Потом приведут к девке (все на лавках сидят):
Вот такой-то женится. Его назовут, извеличают. А вот к которой девке приведут — вот такая-то, такая-то. Такую и берет. «Дело ли ребята?» — говорят. «Дело!» И этого парня садят тут. И потом опять берут парня и опять к девке…
Я, милая моя, хоть верь, хоть не верь, за двадцать второго жениха вышла. Вот сколько у меня было сватов. От одного парня раз пять приходила сватунья.
«Все было свое»
Загоскин Василий Федорович, 1904 год, дер. Самковы
До 1920 года я жил в деревне, детство проходило в крестьянской семье, а детство ведь было очень тяжелое, от родных я остался семи лет. Грамотных у нас никого не было, только брат учился две зимы. Когда я подрос, с полей стали убирать зернова, меня научили жать серпом. А когда подошел сенокос, меня научили косить косой-горбушей. Крестьяне жили единолично, поля были огорожены, ведь скотину отпускали без пастуха, когда они наедятся, приходили домой сами. Меня заставляли делать всю крестьянскую работу.
Подошли года, надо идти в школу, на учебу. А в семье сказали: «Для чего учить, пусть будет работник по хозяйству». Но брат настоял: «Как же так? Он мальчик, он должен грамотным быть, читать и писать уметь». И отвез меня в деревню Ожош, там был учитель, он учил в своем доме первый класс. Я не знаю, но ему, наверное, за это платили. А я стоял у одного дядьки на квартире, все ему по хозяйству помогал. На следующий год открыли школу в деревне Четвериковы, и я закончил три класса сельской школы в 1916 году. Но на этом мое образование закончилось, стал работать крестьянскую работу.
Было много трудностей. Я работал так до 1921 года в деревне. Я старался приобрести какую-нибудь специальность (деревенскую). В деревне соседи были все мастеровые. Сосед Кирилл, он делал гребни. Я ходил к нему в свободное время и научился делать гребни из рогов. А сосед дядя Гриша делал горшки, я тоже начал ходить учиться делать горшки и научился. Брат был пимокат, я ему помогал и тоже научился катать. Деревня у нас была на красивом месте, на возвышенности. В лесу были грибы, ягоды, много земляники. Вокруг нашей деревни было восемь деревень, на расстоянии полтора-два километра. Крестьяне жили единолично, у которого была своя полоса, он ее и обрабатывает, и удобряет, и старался иметь побольше скотины, чтобы получить навоз на удобрения.
Для коров всегда делали подстилку, накормят ее, она лежит-пыхтит, а сейчас бедную коровку держат не цепе, как дворовую собаку. В те года крестьянин держал лошадку, без которой он жить не мог.
Все поле он обрабатывал на ней, и что привезти и отвезти, и куда требуется съездить. Машин не было. Держали корову, бывало, и двух, и подростка, и пару овечек. Есть и овчинки для шубы, есть и шерсть для валенок, свое мясо, и молоко, и продукты. Все свое было.
«Вера в Бога не позволяла»
Перминова Мария Федоровна, 1911 год, дер. Санники
Раньше ведь не было хулиганов, бандитов. Просто некогда было этим заниматься, люди были заняты работой, да и вера в Бога не позволяла.
Мы верили в судьбу, обо всем просили Бога. Перед выполнением серьезной работой, перед пахотой, косевой, севом молили Бога: «Господи, благослови, Господи, помоги».
Вот как не было дождя, вызывали попов. Нас, молодежь, посылали за иконами в церковь. Вот дадут нам иконы, большие как двери и тяжелые очень.
Вот приволокут, поставят в какую-нибудь избу. Приедут попы и начнут службу на каждой полосе. А еще по домам ходили, у кого скотина болеет, у кого что.
А попы-то ведь грамотные были, у них барометр был, а народ-то дикой. Вот когда барометр показывает дождь, так они и едут. Это мы потом узнали, когда наши девки в гимназиях стали учиться.
А вот у нас часовня была. К ней приход тоже возле школы. А потом парни стали пограмотней и стали отказываться таскать иконы: «Пускай сами волокут, если им надо».
Попы ездили по деревням, им подавали, кто что сможет.
Вот у меня отец рассказывает, был он еще ребенком. Также приехал поп. А отец говорит про себя: «Что ему, долгогривому, за что давать». И насыпал вместо пуда в мешок только на дно. Поп схватил за ухо и дернул. С тех пор отец и не любит попов.
Никто не воровал, не хапал. На богатых не злились, потому что они все своим горбом зарабатывали.
Зла друг на друга не было, народ был добрей. Вот у нас раньше кто ни придет в дом, старуха ли, ребенок, дедко ни за что не отпустит, пока не напоит чаем. Он давал мне деньги, серебро, посылал меня в лавку, и покупал на эти деньги калачей к чаю.
Вот еще что характерно для того времени, так это то, что никто не ругался. Мужики чрезвычайно редко матерились, а теперь ведь не люди, а собаки. Чуть что, в ход идет ругань, матерщина. Много что, конечно, мне пришлось выдержать. Были болезни раньше всякие: тиф, испанка, горячка. Много людей умирало. У меня мама умерла от горячки. В 20-х годах был у нас сплошной голод. Неурожай был года по два. Но у нас было много картошки. Дедко сходил, обменял, дали пуд муки. Вот бабка у нас сварит два ведра картошки. Мы напечем с мукой, лепешек наделаем. В пестерь накладем, бурак молока и повезем в поле тем, кто работает. Так за счет картошки и пережили голод.
«Жили мы весело»
Селезнев Николай Георгиевич, 1920 год, дер. Афоничи, учитель
Ой, жили мы раньше весело, не то что вы сейчас. Весело гуляли, выходили замуж, женились. Я со своей женой познакомился в школе, она тоже учитель, приехала после института, молоденькая, симпатичная. Больно она мне приглянулась, и мы поженились. А в деревнях свадьбы проходили по-особому. Вот, понравилась парню в какой-то деревне девица, или просто пришло время жениться. Ему хвалят в какой-нибудь деревне девушку, что вот-де и умна, и пригожа, работяща (самое-то главное). Та женщина, которая нахваливает (сваха), предупреждает невесту, что приедут сваты. И вот парень, хоть и не видал эту девку ни разу, едет с водкой к ней домой.
А у невесты в это время все идет к встрече жениха. Она вывешивает на решетку полатей полотенца, скатерти — все, что она смастерила, вышила, связала.
Приезжает жених со свахами. Его встречают. Затем сидят за столом, пьют чай, едят. Сваха ведет разговор с родителями невесты, нахваливает жениха.
