Очерки по истории русской церковной смуты - Краснов-Левитин Анатолий Эммануилович (читаем бесплатно книги полностью TXT, FB2) 📗
Это наш паспорт, по которому всякий может судить и видеть наши особые приметы и, соответственно этому, может судить, написан ли он на веленевой бумаге или на затрепавшейся, обветшалой. Я изложил, а вы судите», (с.21–22.)
Из выступлений в прениях следует отметить речь епископа Василия, который говорил о крестьянстве как о главной религиозной силе будущего. «Симпатии деревни, широких крестьянских масс будут на нашей стороне, — настаивал деревенский епископ, — а на стороне других религиозных объединений останется мещанство, которое часто в погоне за благами материальными глушит в себе религиозное, действительное чувство. У крестьянства религиозное чувство более действительное, оно не смешивает никогда вопросы чисто церковные с политическими. Это заслуга деревни, это центральный вклад с ее стороны. Правда, само сознание деревни имеет свои недостатки — это невежество, но для чего же мы? Мы должны очень схорожно очищать эту кору. Но когда снимешь этот слой, там окажется ясная чистота и искренность религиозного самосознания деревни», (с.23.)
Свящ. Аргамаков говорил об общности СЦВ с сектантством.
Съезд принял по докладу следующую резолюцию, которая представляет собой изумительно талантливую и яркую декларацию взглядов днтонина.
«1. Союз «Церковное Возрождение» по стилю своему есть Православное объединение действенного обряда. Он стоит на догматической и нравственной основе вселенского православия, не колебля и не отвергая ни цареградского Символа веры, ни действующих во всем православном мире нравственных канонов. Он обращает свою энергию на усовершенствование техники культа.
2. Союз «Церковное Возрождение» констатирует слепую органичес кую враждебность к себе тихоновского и синодального лагеря, вытекаю щую из тупости и корысти определенных слоев. Чувствуя свою нравствен ную правоту, Союз героически преодолевает проволочные заграждения у староцерковной традиции, злоупотребляющей каноническими сплетнями для запугивания верующих — и с душевной опорой на Основоположника и Источника Веры, Господа Нашего Иисуса Христа, утверждает свою авто кефалию, как защитную броню от удушения церковною рутиной, реакцией и корыстью.
3. Союз не считает себя виновным перед Христом Богом за то, что ему хочется жить тем духом1 почина, вдохновения и свободы творчества, который составляет драгоценный дар Христа Своей Церкви и которым жила и цвела апостольская и святоотеческая Церковь, и надеется в своих судьбах на помощь Божию.
4. Союз считает советскую гражданственность для себя более бла гоприятной и защитной, чем прежняя, царистская, так как она гарантирует Союзу свободу дыхания и функционирования и защищает Союз от удуше ния ватагами злопыхающих церковников других лагерей.
5. Союз клеймит и осуждает корысть и леность клерикалов, которые играют на народной темноте и невежестве, воспитывают доверчивые массы в идолопоклонстве букве и обряду, убивают дух, предприимчивую пытли вость, бодрость, инициативу, засушивают мозги, парализуют волю и при вивая раболепство, робость и тупость. Вместо того чтобы будить мысль и Шевелить нравственную чуткость, они убаюкивают механикой магии и во лхования, чем глушат живое чувство и плодят одно пустосвятство.
6. Союз считает тихоновский и синодальный клерикализм ответствен ным за всю народную «комаровщину» [68] — обрядничество и позлащенное Идолопоклонство, в котором каменеет православная Русь.
7. Союз находит в тихоновщине и синодалыцине эксплуатацию народ- Ной простоты и доверчивости, прививкой народным массам наркотической пассивности, а духовенству — усвоение внешне магического, механического фактора.
8. Союз усматривает в староцерковническом клерикализме парази тизм, поскольку он крепостнически охраняет неприкосновенность царской буквы, держит в своей цепкой власти мысли и чувства, монополию обряда и тем закабаляет себе живую силу — верующие массы в самом внутреннем их состоянии.
9. Союз относится с крайним сожалением к цеховому, не сознающему своего хронического недуга и не желающему учиться, староцерковничеству. Угашение духа, оскудение пророческих прозрений и доблести, нрав ственное вырождение, оживотнение, превращение в механическое и дере вянное поповство — вот главный недуг, которым болеют тихоновщина и синодалыцина. У них гудят колокола, но сморщились мозги и остыли пре вратившиеся в бездонные карманы их сердца.
10. Союз принимает в дружеское, задушевное и каноническое общение всех на основе своего исповедания и устава, и возвещает, что к сонной и разлагающейся тихоновщине и синодалыцине, внешними революционными громами потрясаемым и Богом осужденным, нет возврата.
Количественно незначительный СЦВ, одушевись Господним ободрением: «не бойся, малое стадо, ты ищешь путей к стонущим сердцам человеческим. Будущее должно быть твоим, стойкостью ты защитишь правду твою, в страдании — твой ореол, в доблести — победа», (с. 26–27.)
Следующий доклад, сделанный Антониной 2 июля 1924 г. — отношение Союза к Собору 1923 года. Пересмотр канонических перемен, произве денных Собором 1923 года.
Двумя документами, имеющими наибольшее историческое значение, являются два следующих доклада Антонина: «Отношение Союза к Собору 1923 года. Пересмотр канонических перемен, произведенных Собором 1923 года» и доклад о литургических реформах.
Эти два доклада, яркие и исключительно талантливые, приводим здесь полностью, так как во многом они сохранили актуальность и в наши дни:
«Отношение Союза к Собору 1923 года. Пересмотр канонических перемен, произведенных Собором 1923 года.
Союз «Церковное Возрождение» участвовал представительством своим на Соборе 1923 года и на пропорциональных началах сохранил представительство и в учрежденном Собором Высшем Церковном Совете. В пленуме последнего из восемнадцати мест десять получила «Живая Церковь», шесть — СОДАЦ и два — «Возрождение», а в президиуме из 9 человек — пять живоцерковников, три содаца и один возрожденец. Не сладко было возрожденцу в этой неприятной компании. В одном из первых заседании ВЦС «митрополит всея Сибири» Петр Блинов откровенно заявил, что «Возрождение» надо душить, чтобы оно умерло от худосочия. Живоцерковники и содацы, обеспечившие за собой в пленуме большинство, отбросили всякое приличие и перешли к прямой тактике насилия. В президиуме Собора рассматривалось представление группы СОДАЦ о посвящении в епископа в Пермь некоего Михаила Турбина, подвизавшегося дотоле в роли уполномоченного ВЦУ по Пермской епархии, 28-летнего выскочки, со слабым образовательным цензом, неудержимого карьериста не без теней на нравственном облике. Представление было отклонено с оговоркою, чтобы оно, под тем или иным видом, не было повторено после Собора.
Нисколько этим не стесняясь и ничуть с этим не считаясь, содацы через несколько дней после закрытия Собора вносят вторичное представление о Турбине в Президиум ВЦС и стараются провести его наглостью. Митрополит Антонин, председательствуя в заседании, именем Собора заявляет энергичный протест и подкрепляет постановкой на карту своего пребывания в ВЦС. Не столько авторитет Собора, сколько нежелание ссориться с Антониной на этот раз остановило содацевцев. Приблизительно через неделю живоцерковники вносят подобной же развязности предложение о посвящении в епископа в Ташкент также довольно яркого типа, уполномоченного ВЦС по Ленинграду, протоиерея Николая Коблова. Ленинградские представители прот. Боярский и Раевский заявляют компрометирующий Коблова отвод, который производит на всех членов ВЦС впечатление скандала. Не краснеют лишь Красницкий и Новиков.
Представление живоцерковников Высшим Церковным Советом отклоняется, но Красницкий и Новиков, игнорируя постановление ВЦС, угрожая митрополиту Антонину насилием и шантажируя его, самоуправством проводят свое домогательство и, используя постыдную закулисную услугу митрополита Евдокима, сидевшего, как тигр в засаде, нагло совершают хиротонию Коблова в епископа Ташкентского и с ним недозрелого 26-летнего интригана, попика Александра Шубина в епископа Пятигорского, глумясь над ВЦС и превращая церковный орган управления в орудие своих произволов и бесчинства. На последнем пред соборном совещании этого самого Шубина, от которого отшатывается на месте население, возвели в сан архиепископа. Митрополит Антонин стал задыхаться в этой атмосфере..
