Очерки по истории русской церковной смуты - Краснов-Левитин Анатолий Эммануилович (читаем бесплатно книги полностью TXT, FB2) 📗
Реплика епископа Антонина:
«В Евангелии рассказывается, как Господь узнал внутренний мир Нафанаила, высказал ему, что он видел его под смоковницей. И это Господне указание в душе Нафанаила вызвало порыв восторга. Вчера ко мне «утру глубоку», в 7 часов, явился сей иерей и привез мне от себя и от единомышленников своих чувство великого упования нам, СЦВ. Приезжал он затем, чтобы ухватиться за наш якорь, и я усмотрел в этом Господнее одобрение для нашего слабого начинания. Я с радостью принял его в общение. Он меня утешил тем, что, по возвращении отсюда, его благовест-ническое и дело, и слово внесут большую отраду в смущенные души и сердца, которые не находят себе в старой Церкви одобрения, духовного питания и услаждения. Он сказал, что там, месяца через два, создается большое и сильное возрожденческое движение. Преосвященный Василий приехал с тремя крестьянами из своей деревни, уполномоченными, и вчера один из них, встретивши меня на улице в первый раз, поздоровался и сказал: «Ах, нашего преосвященного замучили диспуты». Там, куда направляется острие критики, пастырь должен быть прежде всего. В районе епископа Василия действует и бывший член «Живой церкви» и СОДАЦа, живший в часовне Спасителя и творивший там пьяные безобразия, сложивший сан Григорий Колоколов. Преосвященный Василий и ходит за нцм по пятам, и его побивает. И души верующих, как мотыльки на огонь, тянутся к нему, чувствуя опору в нем. Так и отец Алексей Аргамаков тоже пламенеет к миссионерскому труду, чувствуя, что в этом главный подвиг, главная заслуга и труд в данное время. И он говорит мне с прискорбием, что когда он обратился в так называемый обновленческий Синод с просьбой поддержать это направление и использовать с пользой его силу, то ему ответили: «Это нам не нужно». Таким образом, в Синоде отмахиваются от миссионеров, и только мы берем на себя эту тяжесть — поддержку, выяснение истины и дать опору верующим сердцам и ищущим пытливым умам» [67].
За спиной о. Алексея Аргамакова стоят еще несколько священников. Один из них лично мне известен по моей деятельности в Туле, и я очень тронут тем, что оттуда потянулись к нашему свету и потянулись именно иереи, которые в большинстве случаев чуждаются нашего Союза… Я от души приветствую бодрых и смелых пастырей, идущих вместе с о. Алексеем к нам. Ему, как предводителю, провозгласим «многия лета».
Николай Васильевич Байков:
«Позвольте мне приветствовать вас от имени Московской общины. Община Московская особенно остро, больно переживала все нестроения церковные и горячо верила, чтоб наступило время, когда все неправды церковные должны быть размежеваны, устранены. Мы пережили и то время, когда на нашего дорогого вождя, честного архипастыря Антонина за его проповедь истинного учения Христова была направлена ненависть и вражда, окружающая нас со всех сторон. Мы знаем, что если это было лет семь назад, нашу маленькую сплоченную семью послали бы в Архангельск, Сибирь и т. д. Мы верим, что этот Всероссийский съезд действительно найдет возможность уврачевать наши церковные раны, откроет пути к истинному учению Христа и истинным служителям Христа, а не тем, которые на коленях ползают за этими мантилиями. Нашему вождю великому, сильному и смелому, в обстановке вражды и ненависти, окружающей его, ведущему борьбу за истинное учение Христа, многая лета». (Пение «многая лета».)
Епископ Антонин:
«Только что говоривший принадлежит к самым энергичным работникам нашего религиозного объединения и представляет собой такого живчика, который толкает нас на решительные шаги. Его энергии надо приписать то расширение Союза Церковного Возрождения, которое мы имеем в Москве. Мы ценим его энергию, и потому нашему брату Николаю «многая Лета», (Поют «многая лета».)
Иван Васильевич Паутин:
«Я осмеливаюсь сказать приветствие и несколько слов членам Союза Церковного Возрождения, собравшимся здесь сегодня, нашему Первому Всероссийскому Съезду. Я, маленький работник этого церковного объединения, я осмеливаюсь сказать это слово потому, что я встретился с нашим уважаемым вождем епископом Антонином, когда наш Союз был только в мечтах у него, а мы шли под лозунгом «Живой Церкви». И тогда в его душе возник план самостоятельного объединения, и в прошлом году в августе я был одним из тех, которые в этом храме организовали Союз. Я очень рад, что могу это говорить, но у меня есть горькое чувство в душе — это то, что сегодня здесь с нами не участвует Москва, моя любимая Москва. Мне больно, что наша передовая Москва не почувствовала Бога, Исходящего из этих стен. Но я уверен, что хотя наше объединение и стоит сейчас обособленно и малочисленно оно, но граждане поймут свою ошибку и придут к нам. Мне пришлось беседовать с одним гражданином, который говорил, что он неверующий, но из всех существующих церковных объединений он считает СЦВ самым чистым. И все, кто посещает наш храм, говорят мне это. У всех у них есть маленькое «но», но оно не мешает им приходить к нам. Почему вождю и руководителю — «многая лета». (Поют «многие лета».)
Епископ Антонин:
«Говоривший сейчас собрат наш Иван был долго технической силой аппарата, действующей в нашей организации. И еще больше — он был там горевшим углем, который не только шевелит, но который и сам дает тепло. Я утешаюсь тем, что вижу в настоящий день сошествие дарования языков на тех, которые чувствуют пришествие настоящего дня. Они сегодня пожинают плоды трудов скромных своих. Брату нашему Ивану «многие лета». (Поют «многие лета».)
(Труды Первого съезда, с.10–13.)
1 июля 1924 года съезд избрал Президиум в следующем составе: епископ Антонин, епископ Василий, свящ. Константин Смирнов, миряне: Байков Николай Васильевич, Кириллов Никандр Васильевич, Соколов Николай, а также Наумов Алексей Павлович, Борисов Никита Васильевич, Исаева Евдокия Захаровна, Кувалдина Александра Романовна, Жирнов Сергей Алексеевич. Председателем был избран епископ Антонин и секретарем С.А.Жирнов.
Регламент съезда носит на себе все характерные и размашистые черты антониновского почерка. Удивительной способностью обладал этот человек: буквально все, что выходило из-под пера его (самые шаблонные, чисто деловые документы), становилось ярким и оригинальным. От регламента так и веет Антонином — несмотря на весь демократизм, властны игуменский окрик слышится в каждом слове.
«1. Заседание Съезда, или по-церковному термину — Собора, открывается гимном Союза Возрождения — «Христе, Источник Утешения».
2. Докладчики по вопросам повестки выставляются Президиум съезда.
3. Докладчики имеют неограниченное время для доклада. Ораторы по докладам имеют 20 минут. Заключительное слово докладчику — 30 минут (характерно, что единственным докладчиком по всем вопросам был Антонин).
4. В порядке прений ораторы получают слово не больше двух раз: первый — 20 минут, второй раз — 10 минут.
5. По вносимым предложениям слово предоставляется 2 ораторам: первый — 20 минут, второй — 10 минут.
6. Члены Съезда, желающие высказаться по докладам, подают в Президиум записку с обозначением имени, фамилии, района, который они представляют, и времени, с какого они состоят в Союзе Возрождения.
7. Члены Съезда имеют одинаковое право голоса. Каждый член Со бора пользуется одним голосом. Согласно иерархической идее всей прак тики русских Соборов, кроме последнего демагогического Собора 1923 года, епископату принадлежит право вето, но не перерешения. Вопрос, опротестованный епископатом, или пересматривается в следующих заседа ниях, или отлагается до следующего законодательного Собора.
8. Заявления в устной форме, особенно с места, равно и знаки одоб рения или неодобрения, не допускаются.
9. Съезд имеет суждения по тем принципиальным вопросам, которые назначены повесткой, просмотренной гражданской властью.
10. Голосование производится на Съезде открыто — подсчет голосов.
