История Византийской империи. Том 1 - Васильев Александр Александрович (книги онлайн без регистрации .txt) 📗

Арий выдвинул идею о том, что Сын Божий создан, сотворен. Это и составило сущность арианской ереси. Учение Ария получило быстрое распространение не только в Египте, но и за его пределами. На сторону Ария перешли Евсевий, епископ Кесарийский, и Евсевий, епископ Никомедийский. Эмоции поднялись высоко (feeling ran high). Несмотря на старания единомышленников Ария, епископ Александрийский Александр отказывал Арию в общении. Попытки успокоить взволнованную церковь, предпринятые местными средствами, не привели к желанному результату.

Константин, только что победивший Лициния и сделавшийся единодержавным государем, прибыл в 324 году в Никомедию, где и получил целый ряд жалоб как со стороны противников Ария, так и его сторонников. Желая прежде всего сохранить церковный мир в государстве и не отдавая себе отчета в важности происходившей догматической распри, император обратился с письмом к Александру Александрийскому и Арию, где убеждал их примириться, взяв пример с философов, которые, хотя и спорят между собой, но уживаются мирно; примириться же им легко, так как оба признают Божественное провидение и Иисуса Христа. «Возвратите же мне мирные дни и спокойные ночи, – пишет в послании Константин, – дайте и мне насладиться безмятежной жизнью» [122]. С письмом Константин отправил в Александрию одного из самых доверенных лиц, епископа Кордубского (в Испании) Осию, который, передав письмо и разобрав дело на месте, после возвращения разъяснил императору всю важность арианского движения. Тогда Константин решил созвать собор.

Первый Вселенский собор был созван императорскими грамотами в 325 году в вифинском городе Никее. Число приехавших членов собора в точности неизвестно; обычно число никейских отцов определяется в 318 [123] человек. Большинство состояло из восточных епископов. Престарелый римский епископ прислал вместо себя двух пресвитеров. Из дел, предназначенных для разбора на соборе, самым важным был вопрос об арианском споре. На соборе председательствовал император, который даже руководил прениями.

Деяния (акты) Никейского собора не сохранились. Некоторые даже сомневаются, составлялись ли вообще протоколы собора. Сведения о нем дошли до нас в сочинениях участников собора и историков [124]. После жарких споров собор осудил ересь Ария и после некоторых поправок и дополнений принял Символ Веры, в котором, вопреки учению Ария, Иисус Христос признавался Сыном Божиим, несотворенным, единосущным Отцу. С особым рвением и большим искусством восставал против Ария архидиакон александрийской церкви Афанасий. Никейский символ подписали многие из арианских епископов. Наиболее же упорные из них, в том числе и сам Арий, подверглись изгнанию и заточению. Один из лучших специалистов по арианству писал: «Арианство началось с мощью, обещавшей большое будущее, и через несколько лет казалось, что на Востоке нет равного претендента на господство. Однако его сила надломилась в момент собрания собора, „увянув“ (withered) от всеобщего осуждения христианского мира… Арианство казалось безнадежно сокрушенным, когда закрылся собор» [125]. Торжественное соборное послание возвестило всем общинам о наступившем церковном согласии и мире. Константин писал: «Что ни злоумышлял против нас дьявол, все (теперь) уничтожено в самом основании; двоедушие, расколы, смуты, смертельный яд, так сказать, несогласия – все это, по велению Божию, победил свет истины» [126].

Действительность не оправдала этих радужных надежд. Никейский собор своим осуждением арианства не только не положил конца арианским спорам, но даже явился причиной новых движений и осложнений. В настроении самого Константина замечается совершенно определенная перемена в пользу ариан. Через три года после собора из ссылки были возвращены Арий и его наиболее ревностные приверженцы [127]; вместо них в ссылку направились наиболее видные защитники никейского символа. Если никейский символ не был официально отвергнут и осужден, то он был сознательно забыт и отчасти заменен иными формулами.

Трудно с точностью выяснить, каким образом создалась упорная оппозиция Никейскому собору и чем была вызвана перемена в настроении самого Константина. Может быть, в числе различных даваемых объяснений этому из области придворных влияний, интимных семейных отношений и т.д., надо выделить одно объяснение, а именно, что Константин, приступив к решению арианского вопроса, не был знаком с религиозным настроением Востока, который в своей большей части сочувствовал арианству; сам император, наученный вере Западом и находившийся под влиянием своих западных руководителей, например Осии, епископа Кордубского, выработал в этом смысле и никейский символ, не подходивший к Востоку. Поняв, что на Востоке никейские определения шли вразрез с настроением церковного большинства и с желаниями массы, Константин и стал склоняться к арианству.

Во всяком случае, в последние годы правления Константина арианство проникло ко двору и с каждым годом все прочнее утверждалось в восточной половине Империи. Многие приверженцы никейского символа были лишены кафедр и отправились в изгнание. История арианского преобладания за это время, из-за состояния источников, недостаточно еще выяснена наукой [128].

Как известно, Константин до последнего года своей жизни оставался официально язычником. Лишь на смертном одре он принял крещение из рук Евсевия Никомедийского, т.е. арианина; но, как замечает проф. Спасский [129], умер с завещанием на устах возвратить из ссылки Афанасия, известного противника Ария. Своих сыновей Константин сделал христианами.

Основание Константинополя

Вторым событием первостепенной важности, после признания Христианства, было основание Константином новой столицы на европейском берегу Босфора, уже при входе его в Мраморное море, на месте древней мегарской колонии Византия (?????????? – Byzantium).

Уже древние, задолго до Константина, прекрасно оценили исключительное по важности военное и торговое положение Византия на границе между Европой и Азией, дававшее господство над двумя морями, Черным и Средиземным, и приблизившее Империю к источникам древних блестящих культур.

Насколько можно судить по дошедшим до нас сведениям, мегарские выходцы в первой половине VII века до н.э. основали на азиатском берегу южной оконечности Босфора, напротив будущего Константинополя, колонию Халкидон. Через несколько лет после этого другая партия мегарцев основала на европейском берегу южной оконечности Босфора колонию Византий, название которой производится от имени главы мегарской экспедиции Визы (????? – Byzas). Преимущества Византия перед Халкидоном понимались уже древними. Греческий историк V века до н.э. Геродот (IV, 144), рассказывает, что персидский полководец Мегабаз, прибыв в Византий, назвал жителей Халкидона слепыми, потому что они, имея перед собой лучшее место, а именно то, где через несколько лет был основан Византий, выбрали худшее. Позднейшая литературная традиция, как то: географ Страбон (VII, 6, с. 320) и римский историк Тацит (Ann. XII, 63), приписывает несколько измененное выражение Мегабаза Пифийскому Аполлону, который на вопрос мегарцев у оракула, где им построить город, ответил, чтобы они искали поселения против земли слепых. Византий играл значительную роль в эпоху греко-персидских войн и Филиппа Македонского. Превосходно оценил политическое и особенно экономическое положение Византия греческий историк II века до н.э. Полибий (IV, 38 и 44), который, признавая всю важность товарообмена между Грецией и городами Черноморского побережья, писал, что без воли жителей Византия ни одно торговое судно не сможет ни войти в Черное море, ни выйти из него, и что византийцы держат в своих руках все полезные для человеческой жизни продукты, даваемые Понтом [130].