Ветры Куликова поля (Рассказы о воинской доблести предков) - Митяев Анатолий Васильевич (читаем книги онлайн бесплатно TXT) 📗
Битва на льду Чудского озера. Миниатюра из Лицевого летописного свода, XVI в.
Теперь, по опыту прежних сражений, рыцарям надлежало дробить боевой порядок русских на части, сечь бегущих мечами. Но картина оказалась иной. Ополченцы откатились за обозные сани и не побежали дальше. Рыцари, выскочив на берег со льда, медленно кружили среди камней и саней, получая со всех сторон удары.
Александр не искал встречи с предводителем крестоносцев, как было принято в те времена и как поступил сам на Неве, а следил за развитием обстановки. Сейчас действовали друг против друга большие человеческие массы. В этом сражении полезнее, чем личный пример, был своевременный приказ полководца. Александр дал знак вступить в сражение полкам правой и левой руки. Новгородцы, ладожане, ижоряне, карелы с одной стороны, суздальцы — с другой навалились на рыцарскую «свинью»…
«…Труск от копий ломления и звук от сечения мечного…» — так скажет летописец о том моменте сражения.
Конные дружинники напали на противника с тыла. «Свинья» была окружена.
Сбившихся в кучу рыцарей, перемешавшихся со своими кнехтами-пехотинцами, русские воины стаскивали с коней крюками, пропарывали животы лошадей ножами. Спешенный рыцарь был уже не такой грозный, как сидевший на коне. Весенний лед ломался под тяжестью борющихся, рыцари тонули в полыньях и проломах. «Немци ту падоша, а чудь даша плеща». Подневольные пешие воины-эсты «даша плеща» — показали плечи, искали спасение в бегстве. Вскоре и рыцари, нарушив обет быть до конца стойкими, начали прорываться из кольца. Части крестоносцев удалось это. Александр приказал преследовать беглецов. До противоположного берега протоки — на многие версты — лед был усеян телами врагов.
Так закончилось сражение. Было 5 апреля 1242 года.
Ледовое побоище. 5 апреля 1242 г.
Много русских воинов в тот великий день «кровь свою прольяша». Но враг понес потери еще большие. Только рыцарей было убито полтысячи. Полсотни рыцарей попало в плен.
Полки Александра под звуки труб и бубнов подходили к Пскову. Ликующие люди высыпали из города встречать победителей. Смотрели, как ведут крестоносцев подле их коней; рыцарь, идущий около коня с непокрытой головой, терял, по правилам ордена, рыцарское достоинство.
Потрясающий урок получили германцы. Летом в Новгород приехали послы из ордена и просили у Александра вечного мира. Мир был заключен. Говорят, что тогда-то Александр произнес слова, ставшие на Русской земле пророческими: «Кто с мечом к нам придет, от меча и погибнет!»
Несколько веков германцы вытесняли с исконных земель славян и прибалтов. Мало — вытесняли. Истребляли под корень. И вот впервые захватчики получили сокрушительный удар. Эта победа на многие-многие годы — на полтора века — остановила германцев у западных границ Руси.
Эхом взятия Копорья было восстание эстов на острове Сарема. Эхом Ледового побоища стало восстание против крестоносцев племени куршей на Балтийском побережье; к ним на помощь с многотысячным войском пришел литовский великий князь Миндовг. Восстали пруссы — тоже поморское племя; им помог войском польский князь Святополк. Рыцари — на этот раз Тевтонский орден — были разгромлены у Рейзенского озера.
К сожалению, народы, подвергавшиеся германской агрессии, не смогли объединиться в борьбе против общего врага. Почти совершенно были истреблены курши. Совершенно стерты с лица земли пруссы. На берегах Балтийского моря, на землях, «очищенных» от коренного населения, германцы создадут свое государство — Пруссию. Веками там будет селиться военная знать, немецкое офицерство — с обязательством так располагать селения и так строить дома и хозяйственные постройки, чтобы они составляли линии и узлы обороны. Из государства-крепости немецкие феодалы будут грозить славянам и прибалтийским народам многие века, будут совершать оттуда кровавые походы. Так будет до весны 1945 года, когда Советская Армия, в рядах которой сражались сыны всех народов Советского Союза, завершая Великую Отечественную войну, создаст условия для ликвидации Пруссии. С весны Ледового побоища до той весны 1945 года пройдет семь долгих веков…
Князь Александр Ярославич отчетливо понимал, что сохранить в неприкосновенности северо-западные границы Руси, а также держать открытым выход в Балтийское море можно лишь при условии мирных отношений с Золотой Ордой. Воевать против двух могучих врагов у Руси тогда не было сил. Вторая половина жизни знаменитого полководца будет славна не военными победами, а дипломатическими, не менее нужными, чем военные.
Между тем многим соотечественникам Александра его политика мира с Ордой казалась ошибкой. Даже самые близкие люди — брат Андрей и сын Василий — перейдут в ряды сторонников неотложной войны против монголо-татар.
Если монголо-татарское иго было невыносимо многим князьям и боярам, что же говорить о бедном народе? На крестьян, на ремесленников давила целая гора жадных нахлебников — князей, бояр, их различных управителей и слуг. Никто из них не жал, не сеял. Всех кормил крестьянин, одевал ремесленник. Закон за убийство боярина налагал на общину, где совершилось убийство, громадный штраф-виру — 80 гривен, это годовая дань с крупной волости. Боярин же за убийство холопа отвечал лишь «перед богом», то есть не нес никакого наказания. И вот к такому гнету своих князей, своих бояр прибавился гнет ханский.
Простым людям было невыносимо жить «в работе суще и в озлоблении зле». То в одном краю Руси, то в другом вспыхивали восстания. Начинались они как протест против ханских сборщиков дани, продолжались расправами со своими жадными и корыстными соплеменниками.
Князь Ярослав Всеволодич. Фреска из новгородской церкви Спаса на Нередице, XIII в.
В родном Александру Переяславле-Залесском ударил набатный колокол. Улицы заполнились вооруженным народом. Без суда, на месте убивали монголо-татарских чиновников, княжеских и боярских слуг. И не один Переяславль восстал. Одновременно начали избивать и изгонять притеснителей — своих и чужих — в Ростове, Суздале, Владимире, Ярославле. Одновременность народных выступлений говорила о всеобщем недовольстве.
Восстание на родной земле было в какой-то мере и против него, Александра, сторонника мира с Золотой Ордой. Но ведь лишь благодаря миру, обеспеченному им, восстановились разрушенные города, заново обнеслись валами и стенами, отстроились сожженные села, а люди все умножались и умножались — уже было кому поднять меч, топор, рогатину на пришлых разорителей. Если бы Александр кинул клич: «На Орду!» — за ним, за победителем шведов и германцев, пошли бы люди из всех русских земель. Но он понимал, что такой поход был бы для Руси самоубийством. Монголо-татары по-прежнему обладали огромной армией. Могло случиться и так, что Золотая Орда второе нашествие на Русь совершала бы не одна, а совместно с крупными католическими державами Западной Европы; послы папы римского предлагали это ханам и в Каракоруме, и в Сарае.
Действительность была такова: нужно князю ехать в Сарай, что в низовьях Волги, в столицу Золотой Орды, и попытаться уговорить хана Берке не карать владимирцев и суздальцев за убийство сборщиков дани. Золотая Орда, к счастью, недавно отделилась от Монгольской империи, от великого хана Хубилая, а сборщики были хубилаевские — можно представить дело так, что Русь не захотела платить дань чужому хану.
Тут и сам Берке прислал повеление — ехать князю Александру к нему. Золотоордынский хан начинал войну со своими дальними родственниками, правившими в Иране. Пусть и русское войско идет в Иран. Русь все остается непокорной, сильной. Она присмиреет, отправив своих воинов за тридевять земель…
