Автографы на картах - Попов Сергей Александрович "skein" (читаем книги онлайн бесплатно без регистрации txt) 📗

После окончания съемки бухты Провидения «Всадник» направился на Север. В Мичигменском заливе и заливе Лаврентия, как и в других местах, куда заходили, не встречали ни иностранных судов, ни иностранных поселений. Однако предметы торговли с иностранцами: ножи, ружья, металлические изделия видели повсюду. В юрте богатого оленного чукчи Омлилькота, например, обнаружили два бочонка американского виски и запас табаку.

28 июля обогнули мыс Восточный (так до 1898 года назывался мыс Дежнева) и под парусами водами Северного Ледовитого океана на восьмой день достигли мыса Северного (ныне мыс Отто Шмидта). Дальнейший путь преградили сплоченные льды. Впоследствии в отчете А. П. Новосильский напишет: «В продолжение двенадцатидневного своего крейсерства в Ледовитом океане, сделав в оба конца пути около 1000 миль, клипер одни сутки находился под парами и одиннадцать под парусами, встречая преимущественно противные ветры. Постоянно пасмурное состояние погоды, дожди и туманы препятствовали осмотру густо населенного чукчами северного берега Сибири» [61]. Надо отметить, что из русских мореплавателей в этих местах, кроме кочей Семена Дежнева, бывал лишь шлюп «Благонамеренный» под командой Г. Шишмарева.

Объем произведенных «Всадником» гидрографических работ был громадным. Снято несколько сот миль морского побережья, рекогносцировочно обследован залив Лаврентия и подробно бухта Провидения. Собраны коллекции минералов, растений, водорослей. Получены достоверные данные по океанографии этого района…

27 июля 1881 года в бухту Провидения вошел новый русский винтовой клипер «Стрелок», имевший приличный по тем временам ход— 12 узлов, хорошо вооруженный. Ровно год назад он оставил Кронштадт и спустя 100 дней вступил под флаг Тихоокеанской эскадры адмирала С. С. Лесовского. Во время стоянки в бухте на борту клипера побывало все к этому времени ставшее довольно многочисленным местное население. Всем дали табаку и по чарке красного вина. Женщины исполняли чукотские национальные танцы, матросы — лихую пляску, очень понравившуюся гостям.

Молодежь клипера излазила окрестные горы, часто возвращаясь после этих прогулок в изодранных сапогах. Командир «Стрелка» Андрей Карлович Де-Ливрон в отчете о плавании напишет: «Один из офицеров ходил даже с барометром для определения высоты горы и за свою услугу награжден тем, что гора эта названа на морской карте его именем» [62]. Офицером этим был прапорщик Николай Николаевич Беклемишев, будущий генерал-майор, редактор популярного до революции журнала «Море».

1 августа расстались с гостеприимной бухтой и направились в бухту Ткачен. Клипер медленно, с промером, двигался по середине этой бухты, в то время как шлюпка выполняла промер и глазомерную съемку в ее глубине. Де-Ливрон не очень жаловал чукотский язык, поэтому он первым делом переименовал бухту по имени адмирала Г. И. Бутакова (сейчас это название сохранилось лишь на некоторых картах в качестве второго наименования). Одновременно входные мысы бухты Ткачен были названы именами героев недавно закончившейся войны с Турцией за освобождение Болгарии от оттоманского ига — генералов М. Д. Скобелева, М. Г. Черняева и уполномоченного от Центрального управления Красного Креста князя В. А. Черкасского.

Утром 3 августа после небольшого перехода в сильный шторм судно вошло в залив Лаврентия. Сразу же приступили к просушке парусов и снаряжения. Часть команды сошла на берег, где обнаружила палатку членов экспедиции Бременского географического общества профессора Ауреля Краузе, его брата Артура Краузе и американца родом из Риги, год назад прибывших в Сибирь для естественно-исторических исследований. В последующие дни трудились над съемкой и промером залива, поместив на карте имена офицеров клипера А. Павлова, И. Индрениуса (кстати, мичман Индрениус в плавании не участвовал, а был оставлен в Петропавловске ввиду болезни), А. Бубнова, Н. Балка. Не забыли и немцев, назвав их именем мыс Краузе.

Вскоре в залив Лаврентия зашла за пресной водой американская парусная шхуна «Хенди». От капитана шхуны узнали о судьбе двух американских китобойных судов, розыски которых еще при выходе клипера было предложено вести и «Стрелку». Выяснилось, что одно полузатопленное судно с четырьмя трупами на борту еще осенью прошлого года прибило к мысу Сердце-Камень. Второе разбилось у берегов Аляски. Вся команда уже переправилась в Сан-Франциско. Бумаги «Хенди» оказались в порядке, и ее отпустили с миром.

На другой день состоялась обусловленная еще в Петропавловске встреча с трехмачтовым американским барком «Роджерс» лейтенанта Р. Берри, который направлялся в Северный Ледовитый океан искать пропавшую без вести экспедицию Д. Де-Лонга на шхуне «Жаннетта».

Вечером 8 августа оба корабля, подняв пары, вышли в море. Вскоре клипер потерял из виду «Роджерса», который пошел дальше под парусами, вследствие чего отстал. Наутро «Стрелок» обогнул мыс Восточный и направился на запад вдоль северного побережья Чукотки. На меридиане мыса Сердце-Камень он повернул назад: на клипере провизии оставалось на полтора месяца, из четырех помп три вышли из строя. При таких условиях идти к острову Врангеля, до которого оставался суточный переход, Де-Ливрон не решился.

Команда «Роджерса» 12 августа посетила остров Геральд, а на другой день высадилась на острове Врангеля и составила его первую карту, на которой увековечила имена своих офицеров и названия плававших здесь американских судов. На зимовку барк вернулся в залив Лаврентия, где и погиб осенью в результате возникшего пожара. «Стрелок» же вернулся в Петропавловск.

Научные результаты его плавания, особенно съемочные работы в заливе Лаврентия, были значительными. Де-Ливрон дважды, в 1882 и 1913 годах, опубликовал в журнале «Морской сборник» заметки об этом плавании, где призывал ежегодно посылать в Северный Ледовитый океан три-четыре корабля, причем два исключительно для гидрографических работ. Он видел в этих плаваниях источник экономического развития Крайнего Севера.

Вместе с тем он пришел к весьма легкомысленному выводу: «Оказывается, что поход военного судна в Ледовитый океан по легкости плавания уподобляется плаванию во всяком море. Необыкновенного и страшного ничего нет» [63]. А через тридцать один год даже назвал свое плавание на «Стрелке» пикником.

Вероятно, в его силах было превратить этот «пикник» в более серьезное плавание и рискнуть достичь острова Врангеля, пользуясь исключительно благоприятной в тот год ледовой обстановкой. Как-то малоубедительно объяснение Де-Ливрона, что клипер поспешил на юг «из-за недостатка сухарей для команды. Это произошло от непростительной небрежности того лица, которое заведовало судовым хозяйством». Вот уж поистине по Маршаку: «Враг вступает в город, пленных не щадя, оттого, что в кузнице не было гвоздя…»

В 1885 году до мыса Сердце-Камень «для опыта торговли» ходила шхуна «Сибирь» владивостокского купца О. Линдгольма под командованием «вольного шкипера» Фридольфа Кирилловича Гека, который выполнил значительные съемки на берегах Берингова моря, где его имя носят теперь коса, мыс, бухта.

В 1886 году до мыса Сердце-Камень с заходом в бухты Провидения, Ткачен, залив Лаврентия плавал клипер «Крейсер» под командованием капитана 2 ранга Алексея Апполоновича Остолопова. Это был первый клипер повышенной автономности, специально построенный русским инженером М. Кишкиным для крейсирования на Дальнем Востоке. После посещения устья Анадыря он пошел с описью северных берегов Анадырского залива. 26 августа Остолопов записал в дневнике: «В двенадцать с половиной часов пополудни открылась в береге замечательная бухта; подойдя ко входному в нее с севера мысу, очень отвесному, я через этот мыс заметил на высотах осыпи, похожие на угольные пласты» [64]. Хотя чукчи называли бухту Гачгатын (Скопление птиц), моряки, как свидетельствует «Отчет Главного гидрографического управления за 1886 год», нарекли ее Угольной. Уголь оказался отличного качества.