Мифы древнего мира - Беккер Карл Фридрих (электронная книга TXT) 📗
Даже родосцы, когда-то гордые сознанием своего торгового могущества, отправили посольство в Рим, которое в траурной одежде, в слезах и с масличного ветвью в руках, как молящие о защите, пало ниц перед сенатом. Они были рады, что таким примерным выражением раскаяния могли отвратить от своего богатого города весьма вероятное нашествие римлян с целью грабежа.
Одного слова всемогущего сената было достаточно, чтобы заставить трепетать царей. Во время войны с Персеем сирийский царь Антиох Епифан предпринял поход против Египта и уже готовился осадить Александрию. Римляне имели благоразумие не обратить на это внимание во все время войны, опасаясь, что Антиох может стать союзником Персея. Но как только они победили Персея, как не замедлили обратить внимание на Антиоха и дали ему самым ощутительным образом почувствовать свою власть. Римское посольство застало его вблизи Александрии. Когда царь хотел подать руку главе посольства Попиллию Ленасу, тот объявил, что он прежде желает знать, с кем имеет дело, с другом или врагом республики. Затем Попиллий передал Антиоху решение сената, в котором предписывалось немедленно уйти из Египта. Антиох прочел это решение и сказал, что хочет посоветоваться со своими министрами. Тогда посол своим посохом провел круг около царя по песку и сказал повелительным тоном: «Прежде чем выйдешь из этого круга, я должен узнать твое решение». «Исполню требование сената», — подумав немного, ответил пораженный царь, и только тогда Попиллий протянул ему руку. Антиох вывел свои войска из Египта и отказался от всяких завоеваний. В Рим от него отправились послы, чтобы поздравить римлян с победой над Персеем. Они льстиво сказали сенату, что мир, дарованный ими их царю, для него дороже всех побед, которые он мог бы одержать, и что он повиновался приказаниям римских послов, как велениям самих богов. Сенат отвечал, что царь поступил благоразумно.
Антиох Епифан умер в 164 году племянник его, Димитрий, имевший право на престол, по распоряжению сената был задержан в Риме. Царем был провозглашен 10-летний сын покойного Антиох Евпатор, чтобы иметь возможность с помощью опекунов, назначенных к несовершеннолетнему царю, держать сирийское царство в полной зависимости. Эти опекуны быстро истощили страну, сожгли все сирийские корабли и перерезали сухожилия боевым слонам, чтобы в буквальном смысле уничтожить в сирийцах всякую возможность к восстанию.
В Египте спор о престоле, возникший между двумя братьями Птоломеем Филометором и Фисконом, был решен римлянами так, что это государство было разделено между обоими: так римлянам было надежнее держать весь Египет под своим наблюдением.
21. Третья Пуническая война. Разрушение Карфагена.
(149…146 г. до Р. X.)
До сих пор Рим старался прикрывать свои беззаконные захваты и свое ненасытное властолюбие некоторым подобием справедливости и мнимым бескорыстием, ничтожность которых просвечивала, впрочем, весьма ясно. Но теперь в системе римской политики обнаружилась ничем не скрываемая наглость. Первой жертвой такой бесчестной и бездушной политики стал Карфаген.
Истекал 50-летний срок непрерывной, тяжелой зависимости Карфагена. Само собой разумеется, что римских сенаторов должен был занимать вопрос о том, что следует предпринять в отношении к этой все еще весьма сильной державе. Они считали, что надо не только оставить Карфаген в этой зависимости, но найти благовидный предлог еще более усилить эту зависимость. Некоторые сенаторы желали совершенного уничтожения Карфагена. К ним принадлежал и престарелый Катон. Он непрерывно доказывал, что, пока существует Карфаген, Риму угрожает большая опасность. Однажды Катон показывал в сенате рано поспевшие фиги. Когда сенаторы залюбовались их величиной и красотой, Катон сказал им: «Знаете ли вы, что эти фиги сорваны в Карфагене лишь три дня тому назад? Так близко стоит враг от стен наших». С этого времени всякую речь в сенате, о чем бы ни шло дело, Катон заканчивал словами: «А в заключение повторяю вам, что, по моему мнению, Карфаген должен быть разрушен». Противником Катона был Публий Корнелий Сципион Назика. Он доказывал, насколько полезно в интересах самого Рима сохранить опасного врага, который, вынуждая Рим к постоянной бдительности, тем самым предохранил бы его от пагубного чувства ложной безопасности. Но большинство разделяло мнение Катона.
Предлог к возобновлению военных действий подал 80-летний Масинисса. Рассчитывая на поддержку римлян, он непрерывно нападал на карфагенскую территорию и отнимал у карфагенян одну область за другой. Тщетно обращались карфагеняне к римлянам с жалобами на Масиниссу. Хотя время от времени и посылались представители из Рима, но они больше занимались сбором сведений о состоянии военных сил Карфагена, чем их спорами с нумидийцами. Карфагеняне прибегли к собственной защите. В 52 году они выступили в поход против Масиниссы, но были разбиты. Тотчас после этого через послов, отправленных в Рим, они извинились за вынужденный поход, но римляне восприняли это объяснение с большой холодностью.
В то самое время, как римляне обдумывали, как бы лучше воспользоваться этим случаем, явились послы союзного карфагенянам города Утики и объявили о безусловном подчинении этого города Риму. Это обстоятельство привело римлян к решению уничтожить Карфаген, так как находившаяся поблизости от него Утика могла служить удобным сборным местом. Предлогом для войны явились враждебные действия Карфагена против римского союзника Масиниссы. Оба консула 149 года Марций Ценсорин и Манлий Манилий получили предписание переплыть с 80.000 человек пехоты и 4.000 всадников в Африку и не оканчивать войны до тех пор, пока Карфаген не будет разрушен.
Отплытие римского флота из Италии произвело в Карфагене всеобщее смущение. Чтобы отвратить страшный удар, пока еще было время, карфагенские послы поспешили в Рим с предложением беспрекословной покорности Карфагена Риму. На это последовал такой ответ: «Сенат обещает карфагенянам сохранить свободу, неприкосновенность их прав, земли и собственности с тем условием, чтобы в течение 30 дней было отправлено в Рим 300 заложников из знатнейших семейств и чтобы они исполнили все, что прикажут им консулы». Последнее условие возбудило новые опасения. Между тем потребованные заложники, несмотря на отчаянные рыдания их родителей, были поспешно отправлены в Рим. В сицилийском городе Лили-бее консулы объявили послам, что дальнейшие предписания сената будут объявлены им в Утике.
С возрастающим беспокойством ожидали карфагеняне прибытия римского флота. Карфагенские послы явились в римский лагерь, чтобы выслушать приказания консулов. Консул Ценсорин потребовал выдачи всего оружия и всех военных запасов. В римский стан прибыли тысячи колесниц, нагруженных оружием и военными машинами. Тогда консул объявил послам: «Я должен похвалить вас за готовность, с которой вы исполнили приказание сената. Его последнее требование заключается в том, чтобы вы покинули Карфаген и поселились где-нибудь в другом месте внутри страны, по вашему усмотрению, но не ближе 80 стадий от моря, ибо близость моря, благодаря легкости приобретений, подает лишь повод к несправедливостям. Поэтому Карфаген должен быть разрушен».
Это требование привело карфагенян в отчаяние. Все проклинали римлян и призывали богов к отмщению за столь постыдный обман. Мщение стало теперь их лозунгом; они были одушевлены одним деланием: сопротивляться до последней капли крови. Хотя карфагеняне только что были обезоружены, они решили напрячь все свои силы для защиты своего древнего славного города и дорогих могил своих предков. Оскорбительное требование было единодушно отвергнуто, ворота города заделаны, вход в гавань загражден протянутой поперек него цепью, и население с твердой решимостью ожидало осады.
Скоро громадный город, где было 70.000 жителей, превратился в одну общую оружейную мастерскую. В железе, дереве и кожах не было недостатка. Стар и млад день и ночь были заняты изготовлением орудий обороны. Дома были снесены и балки их носили на постройку кораблей. Весь находившийся в городе металл был собран в одно место, и из него было выковано оружие. В домах, на улицах, даже в храмах только и делали, что ковали, плавили, строгали. Женщины отдали свои волосы для изготовления тетив для луков. Каждый день изготовлялось 100 щитов, 300 мечей, 500 дротиков, множество луков и катапульт. Казалось, что гений древних финикийцев возродился в их потомках с удвоенной силой. Для увеличения числа способных носить оружие были призваны рабы, получившие теперь свободу. В городе начальствовал Газдрубал, внук Масиниссы. Вне города другой Газдрубал собрал войско из 20.000 человек.
