Девять веков юга Москвы. Между Филями и Братеевом - Ярославцева Светлана И. (читать бесплатно полные книги TXT) 📗

11 августа на автозавод им. Сталина сброшены зажигательные бомбы и 10 фугасных бомб. Фугасные бомбы в тот день рвались в Черемушках, в Верхних Котлах, в Котлякове.

18 сентября на совхоз в Воронцове сброшены 3 фугасных авиабомбы – две большие и одна маленькая...

10 ноября 1941 г. 4 бомбы было сброшено в районе 15-й батареи, стоявшей в огородах села Зюзина. «Было разрушено 3 дома, погибли местные жители». Это была та самая бомбежка, о которой вспоминал Евгений Михайлович. А в военном городке Стрелка бомба попала в место стоянки тракторов, прибывших на ремонт, – уничтожено 3 трактора ЧТЗ, в домах начсостава и санчасти вылетели все стекла и двери. На гараж полка в Сталинском поселке упали 2 бомбы, вызвав повреждения у трех автомашин. В районе прожекторной станции 409 у дер. Большое Голубино сброшено 3 бомбы. Одна из них разорвалась в 50 м от прожстанции, разбив защитное стекло и лампу – прожектор заменен. В районе Дьяковского в 500 м от 105-мм батареи упала бомба, разрушений нет. В районе 24-й батареи в Коньково сброшено 6 бомб – упали в поле...

11 ноября 1941 г. в 12.00 был массовый налет на город. «Самолеты шли группами... и при открытии огня дивизионами противник расчленялся и поодиночке сбрасывал бомбы на боевые позиции полка».

4 фугасные бомбы сброшены на 8-ю батарею у совхоза Воронцово – убит командир огневого взвода 8-й батареи, имеются жертвы гражданского населения; 6 бомб в Беляево, 10 бомб у села Никольского, 6 фугасных бомб вдоль берега реки Москвы у Дьяковского, 2 фугасные бомбы у станции Бирюлево, 5 фугасных бомб в районе Подольска в 500 м от 241 ОЗАД. В 700 м западнее села Зюзино, где размещался прибор “СОН”, была сброшена фугасная бомба большого калибра. Всего в тот день было сброшено 43 фугасных бомбы.

13 декабря 1941 г. 2 фугасных бомбы обрушились на трамвайную остановку в Сталинском поселке, построенном в 1937 г. автозаводом имени Сталина для рабочих на землях деревни Волхонки Зюзинского сельсовета... [888]

За эти месяцы бомбежек колхозу был нанесен ощутимый ущерб. Стадо частично эвакуировали в Ивановскую область, а потом его пришлось восстанавливать. Разрушены сараи, теплицы, парники, уничтожен урожай капусты в полях, повреждено 20 га садов. Только в июне 1943 г. посчитали все убытки колхоза: сумма оказалась не маленькая – 847 540 руб. [889]. А тогда колхоз должен был искать резервы и готовиться к севу: природу не остановит даже война.

С января 1942 г., после победы над противником в битве под Москвой, налеты были уже не ежедневно и не такие массированные, а к лету и вовсе прекратились. Но война шла еще долгие три года.

Колхоз отдал войне немало. Он не прекращал работать ни на день – ведь стране и армии нужна была сельскохозяйственная продукция. А с уходом на фронт мужчин приходилось работать – и с большим напряжением – прежде всего женщинам, подросткам и немногочисленным старикам.

1942 г. «Все – для разгрома немецких оккупантов!» – это был главный лозунг военного времени. Политучеба среди колхозников проводилась постоянно, это был основной источник вестей с фронтов. В колхозной бригаде села Зюзина ведет политучебу первый директор клуба Г.С. Орехова, одновременно являвшаяся преподавателем русского языка и литературы зюзинской школы

В годовом отчете за 1941 г. было записано, что из наличного населения в 502 человека трудоспособных мужчин осталось всего 34, женщин 166, подростков (12–16 лет) 150. И эти подростки, подрастая, уходили на войну. И мужчины, даже зрелых лет, – тоже.

Но, кроме производственных, было еще немало забот, вызванных только войной. Хочу сказать о них отдельно.

2 августа 1941 г. на общем собрании было решено ежемесячно отчислять в фонд обороны до окончания войны по 1 трудодню каждому и не участвовать в тиражах госзаймов. 17 августа вышли на всесоюзный воскресник и весь заработок перечислили в фонд обороны.

Враг приближался к столице. И директор школы Николай Николаевич Крумбольдт призывал на собрании: «Мы должны обороняться от врага, мы все должны изучать винтовку и бросать гранаты. Все должны владеть оружием. Это является нашей победой. Все население должно принести подарки для раненых и бойцов, сражающихся за нашу Родину». Каждый член артели принес кто что мог. Да еще закупили на 1000 руб. подарки от колхоза. А в сентябре стали собирать теплые вещи для Красной Армии, создав для этого комиссию: зам. председателя правления А.А. Корчагин, В.И. Корнев и С.И. Заварзин [890].

В феврале 1942 г. из райзо спустили план по заготовке верхушек картофеля (с глазками), необходимых для семенного фонда районов, освобождаемых от оккупантов. На колхоз им. 9 января довели план в количестве 7,5 т и постановили взыскать с каждого члена колхоза по 150 кг обрезков для семенного фонда. «У каждого имеется мелкий картофель, – призывал В.И. Корнев. – Кроме обрезков, можно собрать мелочь, которая необходима для семенного фонда в разоренных Гитлером окрестностях». С тех пор на каждое заседание правления вызывали колхозников, не сдавших картофель в помощь освобожденным районам, а позже к ним применяли различные методы внушения вплоть до исключения из колхоза, что по законам военного времени считалось вполне логичным.

Исключали из колхоза и за невыработку минимума трудодней.

Каждый член семейства с 14 лет был обязан выработать определенный минимум. Иначе будут отдавать под суд. О нарушениях трудовой дисциплины говорили на каждом заседании правления, на каждом общем собрании. За хищения на лесозавалах, за хищение рассады, за срыв работы по очистке дорог – предупредить в последний раз, оштрафовать на 3 или 5 трудодней, удержать 50–400 руб., исключить из колхоза, передать дело в суд...

Впрочем, за хищения карали в военное время не только колхозников, но и военнослужащих. Среди боевых донесений 329-го полка за апрель 1942 г. неожиданным показалось следующее: «Военный трибунал МФ ПВО приговорил к расстрелу старшего лейтенанта Щупановского В.Д. и к 10 годам тюремного заключения красноармейцев Руденко И.Ф., Быкова Г.П. и Орлова И.П. за хищения сена, принадлежащего колхозу и находившегося около ОП 7 батареи» [891].

7 февраля 1942 г. в колхозах, совхозах, МТС организовали политотделы. На общее собрание колхоза прибыл военком полка старший батальонный комиссар Митрофан Иванович Черкас: «Все наши ценности уничтожаются войной. Но некоторые товарищи не свыклись с тем, что мы находимся в период войны. Мы всё мобилизуем на то, чтобы победить врага как можно быстрее».

«Состояние колхоза еще хорошее, – заверял председатель колхоза Киселев. – Все готово к весеннему севу. Люди не чувствуют сложной обстановки, которая нас окружает. Основная задача – поставить на должную высоту трудовую дисциплину. Ведь нам поставлена новая задача – дать столице больше молока. Мы всегда были передовиками, и в этом деле тоже не сдадим позиции».

«Посевная кампания в этом году будет труднее из-за недостатка мужской рабочей силы. Поэтому необходимо активнее работать женщинам», – призывал бригадир П.А. Касаткин.

«Наша доблестная Красная Армия, – сообщил директор школы Н.Н. Крумбольдт, – освободила Московскую область от немецких оккупантов. Победа куется крепким тылом... Давайте соберем теплые вещи для Красной Армии и для населения, освобожденного от оккупантов».

Приняли решение сдать быстрее не только самообложение и культсбор, но и военный налог, а также объявить сбор теплых вещей.

В марте 1942 г. ушел на фронт бригадир Петр Александрович Касаткин. (Гвардии красноармеец, он был убит 2.06.1943 и похоронен в братской могиле у дер. Юрченко в Харьковской области.) Вместо него бригадиром назначили Е.С. Бурлакову.