Как выжить женщине в Средневековье. Проклятие Евы, грех выщипывания бровей и спасительное воздержани - Янега Элеанор

В таком отношении к любви был свой смысл, поскольку люди Средневековья в целом и средневековые правители в том числе не связывали напрямую брак и любовь. Для них

Гвиневра и ЛанселотМиниатюра 1316 г.

брак прежде всего представлял собой религиозное таинство и имущественное соглашение. Средневековые короли и знать нередко вступали в браки для того, чтобы заключить союз между семействами и расширить свои земельные владения. В этих владениях проживало множество преуспевающих людей, служивших вельможам и королям. В отличие от 85% населения, им не нужно было работать в поле, и потому у них было больше свободного времени. Они предпочитали занимать себя псовой или соколиной охотой, а также посвящать досуг сочинению любовных песен о страсти и о своих сексуальных желаниях.

Высшая придворная знать, весьма образованная по стандартам своего времени, располагала массой свободного времени, чтобы попытаться произвести неизгладимое впечатление на мужчину или женщину своими знаниями об Аристотелевой любви¹¹ и о женской натуре, но при этом как бы изо всех сил стараясь не поддаться похоти. Но устоять не удавалось. Вот, собственно, и все, что могла предложить религия многим привлекательным людям с массой свободного времени. В конечном итоге лучшие образцы куртуазной литературы пошли в народные массы, и публика по достоинству оценила рассказы о невозможной любви, которые доходили до нее в песнях странствующих менестрелей, в списках или в виде устных пересказов. С росшей популярностью куртуазной литературы распространялись и культивируемые в ней представления о женщинах.

Анализируя литературные источники, мы узнаем о культуре изучаемого периода, о том, что люди считали важным, а что их раздражало. Из письменных документов Средневековья

Женские персонификации алчности и уныния Миниатюры из «Романа о Розе»

мы можем сделать вывод, что Аристотель оказал немалое влияние на умы средневековых писателей, недаром они вслед за ним трактуют женщину как вывернутого наизнанку мужчину. Некоторые писатели напрямую называли имена авторитетов, повлиявших на их мировоззрение. Такие отсылки подводили прочную основу под написанное ими.

Одни и те же идеи, содержащиеся в литературе, никогда не пребывают в застывшей форме. Так, средневековые европейцы хотя и опирались на заложенные их предшественниками классические и библейские основы, но приспосабливали их к своему миру и соответственно раздвигали классические рамки. Это, в свою очередь, не могло не влиять на мир вокруг них. Трудно установить, например, создавалась ли куртуазная литература для отражения любовных реалий такого рода или такие отношения сначала были выдуманы, а потом книги вдохновили читателей заводить любовные связи на стороне в подражание литературным героям. Однако через какое- то время уже стало неважно, что было первичным. Мужчины и женщины ухаживали друг за другом, даже если кто- то из любовников состоял в браке или был помолвлен, и об этом слагали стихи. Искусство подражает жизни, но и жизнь подражает искусству.

Таким образом, сочинения средневековых авторов, будь они богословские, медицинские или художественные, наглядно показывают нам образ женщины, каким он запечатлелся в общественном сознании той эпохи. В целом мы узнаём, что на женщин смотрели как на неудавшихся мужчин, с которыми что- то не так. Какие бы стереотипные мужские качества ни одобрялись обществом (отвага, сила, интеллект, сдержанность), женщинам приписывались качества прямо противоположные (трусливость, слабость, глупость, распутность). Причем считалось, что эти качества составляют неотъемлемую часть женской натуры и передаются из поколения в поколение от самой праматери Евы, которая была сотворена как заведомо низшее существо по сравнению с Адамом и которая погрузила мир во грех и смерть. Правда, некоторые женские качества считались достойными одобрения, например милосердие, заботливость и другие добродетели. Если женщины унаследовали дурные стороны своей натуры от Евы, то все хорошее в них — это те качества, которые воплощала в себе Дева Мария — вселенский идеал материнства. Подобные представления о женщинах повторялись ad nauseam — до тошноты и отвращения — часто и повсеместно, от глосс в томиках Библии до университетских аудиторий и даже в уводившей прочь от действительности любовной литературе.

Средневековые и античные тексты поражают удивительным единством взглядов на женщину, различаются лишь доводы, приводимые в обоснование этих взглядов. Платон не был и не мог быть христианином, как бы ни старались верующие убедить самих себя, что Иисус и Платону даровал спасение. Такую же картину мы наблюдаем и сегодня: хотя отдельные средневековые понятия о женщинах сохраняются в нашем обществе, наши воззрения на женщин во многом переменились, чтобы соответствовать современным представлениям о мире. Как мы увидим далее, взгляды на женщин, пришедшие из Средневековья, закрепили в общественном сознании ряд установок относительно идеалов женской красоты, представлений о женской сексуальности и отводимых женщинам ролей в семье и на работе. Однако, когда мы увидим, как концептуализирует женщин глобальный Север, то есть развитые страны, мы в конечном итоге начнем обвинять во всем древних афинян. Им есть за что ответить перед нами.

Глава 2. Женщины в глазах мужчин

Говорят, что красота в глазах смотрящего, и во все времена людей предостерегали, что невозможно определить, что это такое. В XIII веке английский философ и государственный деятель Роберт Гроссетест (ок. 1175–1253) предупреждал, что старания кодифицировать красоту только создадут путаницу и замарают само это понятие. Вместо этого он рекомендовал «не доискиваться, что такое красота… Стоит только попытаться, как сознание твое застится пеленой бесчисленных физических образов… Подумай о том или этом осиянном красотой предмете. Затем исключи «то» и «это» и размышляй, что делает «это» или «то» прекрасным. Старайся узреть, что есть Красота сама по себе… Если преуспеешь, узришь самого Господа, Красоту, что воздвигается во всех истинно прекрасных вещах»⁴². Но абсолютно никто не желал прислушаться к нему.

Напротив, ряд величайших средневековых мыслителей поставили себе целью дознаться, какие внешние и внутренние качества воспринимаются всеми как самые приятные для взора, и свести их в единый перечень. Следуя проверенной временем средневековой традиции, они обратились к античным авторам за подсказками, какие черты им следует считать привлекательными, чтобы в рассуждении опереться на их мнение. К их несчастью, выяснилось, что классических источников с описаниями женской красоты было мало. И чтобы все же получить желаемый перечень, пришлось им устанавливать собственные идеалы, беря за основу литературные описания античных героев.

Идеал

Как ни любили раннесредневековые авторы опираться на древнегреческую и древнеримскую философию, лишь очень немногие древние тексты разъясняли в подробностях, что придает женщине сияние истинной красоты. Это, однако, не помешало средневековым писателям заверять нас, что все же существуют правила, по которым можно определить, какие из женщин привлекательны. Многие королевы раннего Средневековья, убеждали они, отличались дивной красотой. За несказанные красоту и грацию превозносили Теоделинду (570–628), королеву лангобардов, а также ее дочь Гундепергу (ок. 591–?), тоже лангобардскую королеву, Батильду (ок. 626–680), франкскую королеву, впоследствии причисленную к лику святых, и Юдифь Баварскую (797–843), правда, их летописцы (а в случае Батильды ее агиограф) поскупились добавить к своим расплывчатым комплиментам хоть какие-то конкретные описания⁴³.